Чтобы отвлечься, Стежнев принялся изучать окружающее пространство и заметил человека, бредущего ко второму ангару. В отличие от врачей, облачен он был не в противочумный костюм «Кварц», а в обычный армейский ОЗК с изолирующим противогазом. И это тоже встревожило Стежнева. Он пока не мог сложить два события в единую логику, но интуиция преступника подсказывала ему, что повод для тревоги есть. Сначала Карина. Почему ее поместили не в ангаре, а устроили в женском секторе с теми, кто не проявлял симптомов болезни? И только это произошло, почти сразу незнакомец, из военных, полиции или ФСБ, судя по ОЗК, направляется в тот же ангар, где размещались пассажиры четвертого вагона. Совпадение? Очень сомнительно. Следствие? Это логично, после произошедшего в поезде уголовное дело возбудят по факту и начнут следствие. При этом обязаны опросить свидетелей. Но почему не группа, почему всего один человек? Походка показалась знакомой.

Беспокойство Стежнева нарастало, но тут он заметил, что бредущий к ангару мужчина вдруг резко остановился и даже вроде как стал пониже ростом.

«Провалился? — удивленно подумал Стежнев. — Интересно, куда?»

Он глянул на солнце, прикинул азимут на странное место и по каким ориентирам его можно запомнить. Получалось, что если встать у входа в палатку, то линия азимута ляжет прямиком к фонарю у второго ангара. Это хорошо, так как, когда фонари зажгут, они станут в темноте южной ночи отличными ориентирами.

Стежнев и сам себе не смог бы ответить на вопрос, зачем ему засекать координаты какой-то ямы, но когда находишься на враждебной территории, где случиться может что угодно, лучше иметь максимум информации. Пригодиться может все, любая складка местности, особенно такие неожиданные находки.

Когда мужчина в ОЗК выбрался из ямы и добрел до ангара, стало ясно, что он намеревается зайти внутрь. У него проверили документы, и в этот момент из громкоговорителей начали транслировать обращение Натальи. Услышав, как она представилась, назвав свое полное имя и фамилию, Стежнев, несмотря на жару, ощутил, как у него похолодела спина. На мгновение мир потерял реальность и стал зыбким.

«Откуда она? Быть не может! — мелькнуло у него в голове. — Я ведь ее пристрелил! Совершенно точно!»

Мысли метались и путались, но ошибки быть не могло. Стежнев прекрасно понимал, что если бы Евдокимова оказалась в бронежилете, попадание в кевлар выглядело бы совершенно иначе, чем попадание в незащищенное тело. Бронежилет исключен. Да и крови была целая лужа. Стежнев стрелял отлично и попал, куда целил — в левую часть грудины. Пуля наверняка пробила аорту, а это верная смерть. Но даже если произошло чудо, если Наталья выжила, то она точно не смогла бы через два дня после столь тяжелого ранения оказаться в Приморске! Это уже вообще за гранью! Этого просто не могло быть! Это уже из разряда баек про зомби…

Но стоило в голове Стежнева всплыть слову «зомби», бессвязное кружение мыслей прекратилось. Он вспомнил, как его отец, генерал ФСБ, не веривший ни в какую мистику, один раз тоже употребил это слово. А было это давно, пятнадцать лет назад, при очень странных обстоятельствах. Причем обстоятельства эти были связаны с Ковалевым. А такое уже на случайность не спишешь.

Со слов отца, пятнадцать лет назад Ковалев курировал секретную военную разработку. Электронное устройство, выполненное в виде таблетки, которую надлежало проглотить. После закрепления на стенке желудка устройство внедрялось в нервную систему и должно было имитировать двигательные импульсы. Убитый в бою солдат, при жизни проглотивший такую «таблетку», натурально превращался в зомби. Только не от колдовства, а от науки. Он поднимался и, пока мышцы подлежали гальванизации, совершал движения по заданной программе, имитирующей боевые движения дикого зверя. В общем, крушил врага. Но что-то там разработчики то ли не учли, то ли намудрили лишнего, в результате чего таблетка не просто гальванизировала труп, а еще и усиливала регенерацию до такой степени, что человек в полной мере реанимировался после смертельного ранения и уже через несколько часов способен был выполнять боевую задачу. Об этой особенности «таблетки» не догадывались даже сами разработчики, и проявилась она при весьма драматичных обстоятельствах именно пятнадцать лет назад. Ковалев курировал этот проект по линии ФСБ. Стежнев не смог припомнить, что там конкретно случилось, но суть в том, что проект провалился, а генерала тогда даже подвергли проверке, было подозрение в корыстном использовании разработки. Как-то ему удалось отмазаться.

И тут Ковалев посылает Стежнева убить какую-то докторшу. Какой в этом смысл? Поначалу Стежнев думал, что она могла знать что-то про диверсию в бункере и ее потребовалось убрать. Но теперь эта версия уже не казалась такой правдоподобной. Ведь произошедшее в бункере было совершенно секретным, и гражданским специалистам не было предоставлено никакой информации. При чем тут тогда Наталья?

И это не единственная странность. Вторая странность — Пичугин. Его Ковалев отправил пасти Наталью под видом помощи. И он первым оказался возле Натальи, когда в нее попала пуля. Стежнев тогда бросился наутек, как и положено киллеру, но теперь всерьез задумался. Нет, на случайности это никак не тянуло.

Но стоило допустить между этими событиями логическую связь, сразу вырисовывалась более внятная картина. Во-первых, Ковалев курировал проект. И он же его объявил провалившимся. Значит, он мог знать о нем что-то, чего не знали другие. Во-вторых, до происшествия с заражением в бункере генерал не предпринимал никаких заметных попыток выкрасть информацию полковника Бражникова, связанную с космическим проектом. А потом вдруг резко заинтересовался. Может, его интерес был не внезапным, а наигранным? Может, он всех, включая Стежнева, пустил по ложному следу?

Вдруг, согласно имеющимся только у Ковалева данным, он предполагал, что Евдокимова проглотила оживляющую таблетку? Как проверить, работает ли она? Убив ее! Раз ожила, значит, работает. И именно с этим был связан приказ напасть на дом в поселке «Изумруд». Ковалев хотел не проектом Бражникова завладеть, а образцом этой самой таблетки! Он знал, что она будет там. Убить Наталью, вырезать у нее из желудка устройство, и все дела. А потом доделать то, что не успел пятнадцать лет назад. Например, использовать самому или продать таблетку на Западе.

Но теперь Ковалев мертв, а Наталья с драгоценным устройством совсем рядом, прямо тут, в лагере.

«Это ли не шанс? — подумал Стежнев. — Надо сделать то, что не удалось Ковалеву! Разработать план, напасть на Евдокимову, вырезать у нее устройство из тела, а дальше разберемся».

Но Кирилл понимал, что все легко выглядит только в теории. На самом деле основных проблем две. Первая, узнать, где размещена Наталья, и добраться до нее. Вторая, как самому из охотника не превратиться в жертву. Судя по рассказу отца, человек с таким устройством в желудке приобретал дополнительные физические возможности, не только регенерацию, но и силу, и скорость. Да и Ковалев погиб при весьма странных обстоятельствах. Не так он прост, чтобы пасть от руки обычного человека.

Стежнев задумался. В принципе, в случае какой-то сложной эпидемиологической ситуации Наталья, скорее всего, сама прибудет на место. А такую ситуацию нетрудно имитировать. Но что это даст? Кругом солдаты с автоматами, не особо попрыгаешь.