– Вы стоите слишком близко, – хладнокровно предупредил Тихон.

– А-а, это… – капитан отступил назад и встал около рюкзака. – Десять метров. Обычно моя цель ближе. Но я не промахнусь, зря надеешься.

– Там была служба. А сегодня? Это все из-за денег? – Заколов недоуменно смотрел на капитана. – Вы готовы убить двух человек из-за денег?

– Почему только двух? Двоих мне пришлось убрать раньше. Сначала кассира на станции, потом милиционера на вокзале в Кзыл-Орде. – В голосе Межова сквозила гордость. Он хотел опять увидеть ужас и уважение на лице собеседника.

Но на лице Заколова застыло лишь удивление:

– Кассира? Но разве это не дело рук Хамбиева? Там же был его нож. Я сам видел.

– Нет, Хамбиев кассира только напугал и отнял деньги. Нож он забыл на столе. Этим я и воспользовался.

– Но… но почему? Чем вам не угодил незнакомый кассир?

На лице парня Межов по-прежнему видел только любопытство. А где же страх и уважение? На протяжении всего разговора если и мелькнуло раз другой в глазах Заколова что-то похожее на опасение, то никакого уважения капитан и близко не разглядел. А он был убежден, что достоин его. Ведь он – человек уникальной профессии.

Он палач!

Ну что же, если его профессиональные обязанности студента не впечатлили, то коварный план, который в итоге блестяще удался – вот он рюкзак с деньгами около ног – должен был вызвать почтение у любого.

Все началось за неделю до Первомая.

Межов отдыхал в ресторане. Он все свои премиальные неизменно пропивал с шиком. Настроение было гнусным. И на службе, и в жизни он оставался одинок. Да, по большому счету ему никто и не был нужен. Выпить можно и одному, а без баб он давно научился обходиться. Вот только косые взгляды на службе.

За много лет сослуживцы, конечно, разнюхали про его обязанности. А может, начальник, сволочь, проболтался. С ним тоже давно никакого человеческого контакта. Прошли времена, когда водку вместе пили после очередного выстрела. Сейчас все общение ограничивалось официальными фразами, а если и наливал начальник, то только одному Межову и абсолютно молча. Тостов не говорил, было похоже, что сторонился.

В ресторане Межов был одет в гражданку, выпил прилично и поцапался с каким-то пухлощеким блатным за соседним столиком. По всему было видно, что это урка, повидал таких капитан в тюрьме немало. Наглые они, эти блатные, особенно в ресторанах, когда глаза зальют.

Это потом Сидор узнал, что столкнулся с вором по кличке Халва. Что там послужило поводом для ссоры, уже и не вспомнишь, оба выпивши были, и завязалась драка с битьем посуды и сломанными стульями.

Когда приехал милицейский наряд, разобрались быстро. С одной стороны сотрудник МВД, с другой – ранее судимый тип. Кто виноват – ясно! Халву забрали, а Межова назавтра попросили в отделение зайти, чтобы нападение на сотрудника милиции на свежую голову оформить.

Когда он пришел в отделение, начальник сообщил, что задержанный с ним поговорить хочет, лично. Межова оставили наедине с Халвой. Тот сразу начал стелиться в извинениях и обещать большие бабки, если дело будет замято. Он даже и отсидеть был готов за хулиганство, но не больше недели.

Межов ощупал языком кровоточащую дырку от выбитого зуба, потрогал затекший глаз под темными очками и спокойно пообещал, что мотать Халве полный срок и он похлопочет перед начальством, чтобы перевели Халву, хотя бы временно, к нему в тюрьму. А там уж он припомнит Халве выбитый зуб, разбитый глаз и удар толстым коленом в пах.

Халва еще некоторое время пытался любезно улыбаться, клялся здоровьем матери, что отблагодарит товарища капитана сразу после майских праздников, да так, что тот век будет помнить его щедрость, и почти на коленях умолял отпустить. Межов усмехался и был непреклонен. Перед собой он видел мразь, еще вчера высокомерную и жестокую, а сегодня готовую лизать сапоги. Подобным типам он дырявил узколобые головы и хоть сейчас готов был проделать то же самое с яйцевидным черепом Халвы.

Когда вор это понял, его лицо исказилось издевательской гримасой:

– Что, капитан, много настрелял денег на своей работе? Щедро тебе отстегивают за сраную службу? Рука не устала вышибать мозги у нашего брата? Да я через неделю могу взять столько, сколько тебе в жисть не видать, даже если всю братву в тюряге завалишь!

Это уже было слишком! Тупой урка намекает на его расстрельные обязанности. Огонь ненависти вспыхнул в груди Сидора Межова. Спустя пять минут лишь трое милиционеров смогли оттащить его от лежащего на полу еле дышащего Халвы.

В тот же день разъяренный Межов явился в кабинет начальника тюрьмы. Испугавшийся шеф уверял, что Межов неправильно понял Халву, что тайна его службы строго сохраняется и никто, тем более уголовники, никогда ее не узнают. В конце концов начальник посоветовал Межову немного отдохнуть и тут же выписал командировку в одну из колоний, сказав, что на службе капитан может появиться после праздников.

На этот раз Сидор Межов не стал топить раздражение в алкоголе. Он успокоился и задумался над издевательскими словами Халвы о легких заработках вора и мизерном жаловании тюремщика. Припомнил он и слова вора о том, что после праздников готов отвалить за свободу крупную сумму. Что Халва имел в виду?

Через связи в милицейских кругах Межов узнал, что Халва – специалист по бытовым замкам, правда, поговаривают, что в последнее время он освоил и сейфы. Дальше последовали вопросы. Кто интересовался его освобождением? Молодой узбек, видимо из начинающих, тех, кто на подхвате у серьезных деловых. Как его найти? Да черт его знает! Но он завтра утром, возможно, придет, так как спрашивал, что можно передать Халве и когда.

Сидор Межов дождался длинноволосого узбека в широченных клешах и умудрился проследить до домика, где он скрылся. Установить личность крупного лысого мужчины с узкими выпуклыми глазами, мелькнувшего на крыльце этого дома, не составило особого труда. Первый же опер по описанию уверенно признал Бека – серьезного вора, однако, в последнее время никак себя не проявлявшего.

Полученной информации даже Сидору с его неразвитыми аналитическими способностями хватило, чтобы сделать правильный вывод: в праздничные дни готовится крупное ограбление, в котором должен был участвовать Халва. Этим открытием Сидор не стал ни с кем делиться. Он разумно рассудил, что у него есть уникальный шанс – ограбить грабителей. Он за долгие годы заслужил гораздо большее вознаграждение за свои особые обязанности, и если государство не может оценить их по справедливости, то он сам себя наградит!

И еще он сообразил, что поскольку свобода Халве до первомайских праздников явно не светила, то дружкам придется кем-то срочно его заменить.

Межов решил, что лучше следить за безалаберным Хамбиевым, к тому времени Сидор уже знал фамилию молодого узбекского парня в клешах, чем за опытным Беком. Парень все равно должен был вывести к месту преступления.