удивления [1239] и славословия. Ибо, восприняв от Бога душу, имеющую ум, слово [1240] и чувствование, [чувствование] помимо умственного [1241] и чувственное, равно как и слово помимо внутреннего и произносимое,[1242] а ум помимо умственного и страдательный [1243] (каковой [ум] у животного называют «воображением» (φαντασίαν):[1244] этим [умом животные] распознают и других животных, и друг друга, и нас, и места, через которые они проходили; относительно него, как говорят премудрые в таких [вещах], созидается и чувствование, которое является для них орудием, воспринимающим то, что им воображается),[1245] [святые] посчитали, что по справедливости следует их [1246] энергии преподнести не себе самим, а даровавшему [их] Богу, через Которого и от Которого все.[1247]

Ибо, исходя из точного <1116B> (насколько это доступно людям) понимания сущего, [святые] усвоили, что есть три основных (καθολικούς) тропоса, в соответствии с которыми Бог все сотворил (ведь Он даровал нам сущность (οὐσιώσας) и существование (ὑπεστήσατο) ради [нашего] бытия (εἶναι), благобытия (εὖ εἶναι) и приснобытия (ἀεὶ εἶναι))[1248] и что два [1249] являются крайними и соотнесены с одним только Богом как их причиной, а третий,[1250] средний, зависит от нашего намерения (γνώμης) и движения и чрез себя предоставляет крайним [тропосам возможность] называться в собственном смысле (τὸ κυρίως λέγεσθαι), – ибо если [этого среднего] нет, то именование [крайних] оказывается бесполезным,[1251] поскольку с ними не сопряжено [слово] «благо» – [так вот, усвоив это, святые] уразумели, что истинное [обладание] крайними [тропосами], к которому по природе способно привести благобытие, [пребывающее] посередине между крайними и примешивающееся к ним, они могут обрести и сохранить не иначе как вечным движением [1252] к Богу. <1116C> Итак, поэтому, вместе с природным разумом усилив зрительную способность (τὸ ὀπτικόν) души [1253] и услышав, как само Слово (или: разум) отчетливо возглашает, что не следует никоим образом использовать природные энергии противоположно [природе], по причине того, что по тропосу злоупотребления природным силам по необходимости грозит гибель, они были научены, что [должно], согласно подобающему логосу природы, ровно двигаться к ее [Перво]причине, дабы, откуда у них есть просто бытие, воспринять когда-либо приложенным и истинное бытие (τὸ ὄντως εἶναι).[1254] Ибо (как они, вероятно, сказали себе, рассудив) какая может быть польза тому, кто не является причиной своего бытия, двигаться к себе или чему-либо иному, кроме Бога? – Ведь ни от себя, ни от чего-либо еще, кроме Бога, он ничего для себя, в отношении логоса бытия, обрести не сможет.[1255] <1116D>

Поэтому, научив ум помышлять об одном только Боге и Его добродетелях и непознавательно (ἀγνώστως) устремляться к неизреченной славе Его блаженства, разум [научив] стать истолкователем и певцом умопостигаемого (νοηθέντων) и правильно рассуждать о тропосах, объединяющих с ним,[1256] а чувствование, облагороженное разумом, [научив], воспринимая воображением (φαντασιουμένην)[1257] различные силы и энергии, [пребывающие] во всем, возвещать душе (насколько это достижимо) о логосах в сущих [вещах],[1258] [святые], премудро управив душой, словно кораблем, с помощью ума и разума, невлажными стопами прошли путь сей жизни, текучий, непостоянный [1259] и увлекающий то в одну, то в другую сторону.

Трудность 10/4. <1117A> Умозрение перехода [1260] Моисея через море.

Так, вероятно, и тот великий Моисей ударом всесильного разума (или: Слова),[1261] символом которого, наверное, был жезл, разделил, наподобие моря, обольщение чувственными [вещами] (а вернее сказать – разрушил его), а землю под стопами народа, поспешающего к [обретению] Божиих обетований, явил твердой и неколебимой; [тем самым], я имею в виду, он показал: природа, [сокрытая] чувственно [постигаемым], для правого разума (ὀρθῷ λόγῳ) зрима и легко описуема, для жизни, украшенной добродетелями, доступна и легко проходима, для пересекающих ее таким образом она не грозит никакой опасностью напирающими с обеих сторон клокочущими водами, которыми она прежде была покрыта; если и поистине, согласно возводительному [1262] толкованию (κατ’ ἀναγωγήν), разделение вод умственного моря есть расторжение взаимной связи пороков, противостоящих добродетелям по недостатку [1263] и по избытку; <1117B> это расторжение по природе присуще совершать разуму,[1264] который, поразив [пороки] вовремя,[1265] никак не допускает им смыкаться над решительно поспешающими к Богу.[1266]

Трудность 10/5. Умозрение восхождения [1267] Моисея на гору.[1268]

Так же и вновь, следуя призывающему [его] Богу, [Моисей], преодолев все здешние [препятствия], «вступил во мрак, где Бог»,[1269] то есть, в состояние [1270] бесформенное (ἀειδῆ), невидимое и бестелесное, при помощи ума, свободного от какого-либо отношения, кроме как к Богу;[1271] оказавшись в этом [состоянии] (насколько вообще возможно человеческой природе такого удостоиться), он как достойную награду за сие блаженное восхождение получает ведение, объемлющее (περιγράφουσαν) создание времени и природы;[1272] и, <1117C> соделав образцом и примером [1273] добродетелей самого Бога и уподобив Ему себя, словно изображение, вполне сохранившее сходство с Первообразом, [Моисей] спускается с горы, запечатляя на лице благодать славы,[1274] которой он причастился, и другим людям щедро даруя и предлагая себя, ставшего образом боговидного Образа; и то, что он это делает, явствует из того, что он рассказывает народу, что он видел и слышал, а также и потомкам на письме передает Божии таинства, словно некое Богоданное наследие.[1275]

Трудность 10/6. Умозрение [1276] неувлажненного теста опресноков.[1277]

Когда народ, изводимый [Моисеем] из Египта, нес тесто [без закваски], завязанное в одеждах,[1278] он таким образом был таинственно научаем, наверное, как я полагаю, тому, что бегущим чувственной красоты и идущим к умственной должно силу [пребывающего] в нас разума [1279] сохранять чистой и неприкосновенной от сплетения с чувственным; чтобы они, посредством добродетели и ведения, уже здесь по намерению (γνώμην) стали тем, что, как мы веруем, станет с достойными, по [их] надежде, в нетленном веке.

Трудность 10/7. Умозрение правления Иисуса [Навина], [его] перехода через Иордан [1280] и [совершенного] им второго обрезания ножами из камня.[1281] <1117D>

Так Иисус, преемник Моисея – многое из того, что о нем рассказывается, я опущу по причине множества [подробностей] – который после кончины Моисея на горе [1282] воспринял народ, прежде многими способами в пустыне наученный благочестию, очистил его необычным видом обрезания ножами из камня [1283] и перевел весь народ не омочившись через Иордан,