— Убедившись, что все разместились, дядя кивнул этнографу. Жозеф Каррель встал.

— Мадам и мсье! Несмотря на очевидность того, что мы вчера с вами видели, рискну заметить: это не инопланетяне. Мы все стояли возле тела, пока нас самым бесцеремонным образом не отогнали. Мы видели человека. Мсье Биго, вы биолог, подтвердите.

Бывший преподаватель гимназии, зачем-то оглянувшись на дверь, поправил тяжелые очки.

— Коллега! Наблюдения in visu в данном случае недостаточно. Анатомически — да, типичный европеоид правильного телосложения, возраст не старше двадцати пяти…

— Кровь красная, — вставила писательница и потерла ладони.

— И это верно. Но рискну заметить, что мы не знаем, как выглядят инопланетяне. Есть теория, что человеческий облик оптимален, эволюция биологических существ неизбежно приведет именно к нему…

Этнограф, не удержавшись, хмыкнул.

— Вы еще скажите, что Землю колонизовали пришельцы с Бетельгейзе, такое я тоже читал.

Анри Леконт покосился на бывшую ученицу. Та старательно записывала все слышанное в блокнот. Совещание — его идея, людям требовалось выговориться, и лучше если это произойдет в своем кругу. Может, и что полезного скажут, все-таки эксперты.

Дядя идею полностью одобрил и сам взялся за воплощение.

— Принцип Оккама, — сурово заметила Арманда Кадуль, дохнув хорошим коньяком. — Если тот, кого мы видели, выглядит как человек и, кстати, погиб как человек — это человек.

— Летающий человек, — уточнил Филипп Биго.

Бывший учитель внезапно вспомнил, что последний раз пробовал красное вино позавчера, и то всего пару глотков после ужина. Не до того!

— К порядку! К порядку, мадам и мсье! — мягко проговорил дядя. — Послушаем все же специалиста.

— Благодарю! — Жозеф Каррель кивнул. — Я тоже стоял рядом с погибшим и заметил не только красную кровь, но и ранец у него на спине. Точнее, два ранца, побольше сзади и совсем небольшой на груди. Думаю, никто спорить не станет.

Помолчав и не дождавшись возражений, поднял палец вверх.

— Вот и ответ. Мы видели пилота с так называемым «марсианским» ранцем. Это секретная разработка ученых Северо-Американских Штатов, впрочем, не такая уже секретная, ранцы есть на вооружении многих стран, даже СССР. Правда, модель новая, если сравнивать с фотографиями, что я видел. Более компактная и наверняка не такая тяжелая.

На этот раз никто, даже биолог, не пытался возразить. Анри Леконт решил, что самое время вмешаться.

— Мадам и мсье! Павшим Люцифером сейчас занимаются в Париже, у нас иные, более насущные заботы. Кем бы ни был летающий шпион, он нам никак не друг. Пропадают люди. Военные, конечно, усилят оборону, но вдруг враги пожалуют…

— Из-под земли, к примеру, — предположила Мари-Жаклин, не отрываясь от блокнота.

— Что бы нам придумать?

В кабинете стало тихо. Дядя встал, поправил галстук.

— На этом, пожалуй, закончим. С конкретными предложениями прошу ко мне, причем по одному. Мало ли? А вдруг кто-то из нас с Бетельгейзе?

— Я-а-а, — низким грудным голосом проговорила писательница.

На нее посмотрели странно.

* * *

Возле Речной Анны стояли два грузовика. Бравые легионеры сбрасывали с них тяжелые мешки, раскладывая их перед входом в башню. Постепенно вырисовывался контур баррикады. Капитан Пастер лично наблюдал за установкой пулемета Hotchkiss M1922.

— Нас они защищать не собираются, — не без горечи констатировал комендант Гарнье.

Бывший учитель весьма удивился.

— А самим что мешает?

Капитан тяжело вздохнул. Кажется, пулемет гарнизону не полагался. Подумав немного, он поправил фуражку и мелкой рысцой отправился к казарме, возле которой усатый сержант строил личный состав.

— Почти по-настоящему, — негромко проговорила Мари-Жаклин. — Знаешь, это возбуждает.

Анри Леконт пожал плечами.

— Почему — почти? Труп самый настоящий.

— Эксперты, комендант, даже твой дядя. Они какие-то… несерьезные, даже смешные. Но, может, так и должно быть?

Бывший учитель невольно задумался. Когда майор Грандидье привез его к дяде, тот обещал ему нечто подобное. О трупах, правда, речи не шло.

— Мсье Леконт! Шеф! Нам требуется немедленно, повторяю, немедленно поговорить!..

Не хотел, а вздрогнул. Мадам директор подобрала совершенно незаметно.

— Шеф! От имени коллектива музея… Нет, от имени французской науки я решительно протестую против действий военных. Они подвергли опасности важный объект культурного значения, каким является замок Этлан, а также наши жизни! Поэтому я решительно требую…

Зашелестела извлеченная из сумочки бумага, как успел заметить бывший учитель, с печатью и подписями.

— Мсье Леконт! Мсье Леконт!..

Подбежавший невысокого роста солдатик резво затормозил, обдав всех свежей грязью. Выпрямился, поймал ртом воздух.

— Господин капитан велел передать, что из Клошмерля вышла толпа, человек сто или даже больше. К нам идут! У них, кажется, и ружья имеются…

Анри Леконт взглянул в серое небо, где с самого утра кружила птичья стая. «Там, на мертвых равнинах, где свищут ветра, Где вращаются в долгой ночи флюгера…»

Убежать бы! Так не убежишь.

* * *

Шляпу он бросил прямо на одеяло, вслед полетело пальто. Анри Леконт упал на стул, пригладил спутавшиеся волосы.

— Где-то там, в углу стоит бутылка. Стаканы на столе… Мне полный, себе по желанию. Пожалуйста!

Мари-Жаклин, быстро кивнув, занялась делом. Звякнуло, затем забулькало.

— Держите, шеф. У вас я еще не бывала…

Выпили, выдохнули.

— Еще! Мне половину.

— Мы сейчас с вами на ты или на вы? — задумалась помощница, разливая красное по стаканам. — Наверное, все же на вы, в вашей комнате никакого интима. И вообще, шеф, вы очень скучный человек. Я вам это говорила?

Вернулись из Клошмерля. Намечавшееся побоище постепенно переросло в обычную перепалку, а затем вперед выступили мэр и три почтенного вида ветерана, надевшие по этому случаю все свои медали. Местных тоже можно понять, многие из них хорошо помнили Великую войну, когда на городок падали снаряды немецких гаубиц. А недавно прокатился слух, что военное министерство проводит в замке испытания нового оружия. Луч с верхней площадки Речной Анны виден издалека. Ночная стрельба стала последней каплей.

Коменданта Гарнье слушать не стали. Военным веры нет! В переговоры хотел вступить дядя, но бывший учитель решил, что справится сам. Педагогический опыт не пропьешь. Типичный случай из учебника, класс испугался завтрашней контрольной, принялся шуметь, кто-то бросил ранец в окно…