В ответ на письмо вашего превосходительства от 6 августа, которое я имел честь получить, спешу вас уведомить, что корабль «Навархия» и фрегат «Федот» совершенно готовы к походу, как скоро будет приказано. Со дня на день ожидается здесь из Глубокой фрегат «Макроплия», осталось только поставить на оного артиллерию. Меня также уверили, что должен прибыть сего дня в сей фарватер фрегат «Григорий Великия Армении», который вооружен и всем снабжен. Я не премину вас известить, как скоро сии два фрегата точно прибудут.

Что ж касается до показавшихся около таврических берегов неприятельских судов, я думаю, что для нас должно быть равно, с какой бы они стороны не пришли, но не сомнительно, что, показываясь так часто около тех берегов, намерение их в том состоит, чтоб туда привлечь наше внимание, воспрепятствовать соединению наших сил и таким образом избегнуть от ударов, которых они опасаются в другом каком месте.

Мы точно знаем и то, что часть их флотилии стережет с рачением не только гирлы Дунайские, но даже и ту, которая в рассуждении мелководия не должна бы им казаться опасною. Недолго после вашего сражения 8 июля видели также под парусами, так как и вам известно, малое число кораблей с несколькими кирлангичами и лансонами, что заставило вас, так же как и нас, думать, что это отдельная их эскадра для защищения сообщения с Дунаем.

Итак, бывши действительно уверенными, что неприятель беспокоится о наших движениях к сей реке, я думаю, что главный наш предмет должен быть как можно наискорее соединиться, как уже от его светлости и приказано. Я даже того мнения, что осторожность требует до соединения нашего убегать сражения.

Что может предпринять неприятель на таврические берега, каким способом сделает он там сильный десант? И на что сухопутные наши войска? Один только Севастопольский порт есть место важное, пусть наши его и защищают, но наш предмет есть соединиться, сим отвлечем мы конечно неприятелей от Тавриды. Они также соединятся, но нам опасаться нечего, доколе между нами одна душа и любовь к отечеству без собственных видов будут управлять нашими действиями. Я вам обещаюсь, милостивейший мой государь, что вы найдете меня всегда послушным вашим советам. Итак, приезжайте, приезжайте поскорее, Бог благословит дела ваши.

Я к вам пишу откровенно по причине, что сверх дружбы и почитания, которое я к вам имею, непременно нужно нам быть в великой доверенности и согласии, ибо от нас зависит судьба нескольких тысячей человек и честь Российского флага на Черном море, которая нам препоручена от полной доверенности нашего общего благодетеля и главного начальника.

P. S. Его светлость в Херсоне и ожидается завтра сюда.

Письмо Ф. Ф. Ушакова Г. А. Потемкину о необходимости выйти в море для атаки турецкого флота, находящегося у Гаджибея

22 августа 1790 г., Севастопольский рейд

Значащийся по запискам из Аккермана и прочих мест видимый против Гаджибея в сорока или сорока двух судах флот неприятельский, почитаю я, что он еще не весь в сборе и, конечно, из лучших его кораблей некоторых еще тут нет. Посему, если бы я знал, что не противно будет намерению вашей светлости, пошел бы со флотом Севастопольским, нимало не мешкав, искать способного случая его атаковать, ибо я предвижу, если они упорно соединению препятствовать будут, должно будет прежде оного дать с ними баталию.

Я во оной надеюсь на милость Божию, что со здешним флотом ныне иметь ее, кажется, можно и безопасно, а особливо, хотя по слухам они и хвастают, но что чувствуют, того уже искоренить нельзя, следовательно, храбрость их должна быть меньше, нежели в первой раз. Чем далее пройдет время, тем они больше соединятся и сильнее будут.

При сем же осмеливаюсь донесть вашей светлости, как я должен уже иттить против флота (ежели он будет в сей стороне), хотя бы и для соединения, в таком случае нельзя будет отяготить себя проводкою в Лиман излишних судов, дабы, в случае дела против неприятеля, когда он повстречается, таковые суда больше мне не помешали и из них чего-нибудь не потерять. Для сего, если позволите, ваша светлость, то я возьму только те же суда, которые прежде со мною ходили и вприбавок к ним один бомбардирский, а прочие оставлю здесь до времени.

Ордер Ф. Ф. Ушакова Д. Доможирову о назначении его на время пребывания флота в море командиром Севастопольского порта и об организации обороны порта на это время

Во исполнение повеления е. св. князя Потемкина-Таврического со флотом, состоящим в 10 кораблях, 6 фрегатах, 1 бомбардирском, 1 репетичном с 17 крейсерскими судами и 2 брандерами, отправляюсь я в море для соединения с Лиманскою эскадрою и поисков неприятеля. На время моего отсутствия до возвращения остающиеся здесь суда, команду служителей, порт и охранение оного во всяких случаях, поручаю в вашу команду и распоряжение.

Засим рекомендую употребить всевозможное старание корабль «Леонтий» в самой скорости всеми исправлениями окончить, вооружить и приготовить к выходу на море, чтоб непременно к возвращению моему сюда был во всякой готовности. Остающиеся здесь военные суда употребите ко охранению порта, постарайтесь о достройке новой госпитали, поставить все стропилы на места и обрешетить, старые ж госпитали крышами и прочее, как наивозможно, исправить, внутри оных выбелить, очистить и выкурить, дабы воздух в них переменить.

Рапорт Ф. Ф. Ушакова Г. А. Потемкину о сражении с турецким флотом у острова Тендры 28–29 августа

По сходству повеления вашей светлости, 25 дня минувшего августа, вышед я со флотом Севастопольским в числе 10 кораблей, 6 фрегатов, одного репетичного, одного бомбардирского, двух брандеров и 17 крейсерских судов с рейда Севастопольского в море для соединения с Лиманской эскадрою и поисков над неприятельским флотом, 28 числа при начале дня достиг на вид острова Тендры и Очаковского берега, и в то ж время обозрел флот неприятельский между Тендрою и Гаджибеем, стоящий на якорях в числе 14 больших линейных кораблей, 8-ми фрегатов и 23 отборных из лучших, разного сорта судов, ветер был свежий от стороны ZOtZ, весьма способный к нападению, при котором, пользуясь я благоуспешностию случая, и пошел его атаковать.

Как же скоро замечено в неприятельском флоте приближение нашего, отрубя оные якоря, вступил под паруса я со флотом, гнавшись за ним, принудил к бою и, построясь оба флота в линию баталии правого галса OtZ и WtN, наш флот, будучи на ветре, по данному от меня сигналу, спустился на неприятеля на ближнюю дистанцию. И в 3 часа пополудни началось жестокое сражение, неприятельский флот, вскорости не теряя жестокого огня, с великой живостью на него производимого, начал уклоняться под ветер, а наш, спускаяся на него, беспрестанно умножал огонь еще сильнее.