Принцессе тоже захотелось выйти на улицу, чтобы легкие наполнились воздухом, в мозг поступил кислород, а щеки заалели от холода. Но отчаянная решимость в глазах Даррита остановила ее.

– Старая Фрая рассказывала мне о Мраморном человеке, – заявил он и замолчал.

– Ну и? – не выдержала она, когда пауза стала просто невыносимой.

Даррит задумчиво потирал щетинистый подбородок.

– Она говорила, что он знает об эксплетах все.

– Как это может нам помочь? – проворчала Омарейл.

Она рассчитывала услышать что-нибудь поинтереснее. В конце концов, он думал час десять.

– Мы узнаем это, когда встретимся с ним. Если старая Фрая сказала, что он знает все, это значит, он знает. Я считаю, мы должны поговорить с ним, чтобы сформировать план дальнейших действий.

– И где он живет? – пожав плечами, спросила Омарейл.

– Я не знаю.

– Не знаете?! И как мы с ним встретимся?

– Спросим у кого-нибудь, – спокойно ответил он.

Она сложила руки на груди.

– Для того чтобы решить, у кого спросить, вам тоже нужен час? – язвительно уточнила она.

– Нет, я уже об этом подумал. У меня не так много знакомых.

– Вы знаете, что у вас есть раздражающая манера не говорить все сразу?

– Я не помню, чтобы кто-то жаловался на это прежде, – невозмутимо ответил он.

– Ну же, Даррит! Что вы надумали?

Он чуть нахмурился и сказал:

– Помните, мы говорили, что вам нужно держать эмоции под контролем?

Она тихонько зарычала.

– Ну с вами-то это необязательно, – процедила она. – И, судя по всему, невозможно… Скажите же, как мы найдем этого Мраморного человека?

– Вы говорили, что познакомились с женщиной, Бурей, которая помогла вам получить паспорт. Мы попробуем найти ее. Такие, как она, обычно знают хотя бы понаслышке обо всех выдающихся людях Ордора.

Омарейл призадумалась. Она села на кушетку, пытаясь понять, что ей не нравилось в этом плане.

– Есть один нюанс, о котором я не упомянула. Весьма вероятно, что Буря – пират.

Это ничуть не удивило Даррита. Напротив, он кивнул, будто подтверждая, что на это он и рассчитывал.

– Понятно… о, небеса, что же мне вчера не сиделось дома? Вздумала извиниться за дурацкий конкурс! Кому есть дело до него? Уже три месяца прошло!

Она закрыла лицо руками.

– Контроль над эмоциями, Ваше Высочество! Не хочу быть занудой, но… – начал Даррит.

– Поздновато вы спохватились, – буркнула Омарейл, и он замолчал.

Сначала Бериот докучал ей своими нравоучениями, теперь Даррит. Почему бы им всем не перестать отчитывать ее?

Позже ей пришлось извиниться. Она не имела права вымещать свое плохое настроение на единственном человеке, который согласился ей помочь.

Даррит так и не дал Омарейл возможности поучаствовать в приготовлении ужина, и она поняла, что он делал это сознательно. Вероятно, ее королевские регалии не позволяли ему втягивать ее в нарезание овощей.

За ужином они обсудили план действий. Рассудив, что Омарейл небезопасно появляться в центре города, они решили, что Даррит наведается в лавку старого часовщика и попробует забрать плащ Омарейл. Во-первых, мантия, отороченная мехом, была куда теплее, чем ее нынешняя верхняя одежда. Во-вторых, в карманах все еще могли обнаружиться деньги. В-третьих, Омарейл надеялась вернуть себе лалу. Мастер делал ее по заказу Короля, другой такой в Ордоре не было. На гладкой дубовой поверхности было выгравировано изображение солнца в виде сложного орнамента. Если присмотреться, в витиеватых узорах можно было прочитать имя принцессы.

Сразу после ужина Даррит оставил Омарейл одну. Она так и не смогла прочесть ни одной главы из предложенной книги, поэтому просто прилегла на кровать и вскоре уснула. Сказалась бессонная ночь и тревоги дня.

Когда она открыла глаза, на улице уже стемнело, а в столовой горел свет. Даррит с нахмуренными бровями сидел за столом и пил чай. На полу рядом стоял набитый рюкзак с множеством карманов и застежек.

Увидев Омарейл, Даррит жестом предложил ей разделить с ним трапезу. В глубокой керамической миске лежало несколько булочек, которые гостеприимный хозяин дома купил в ближайшей пекарне.

Но принцесса первым делом подлетела к своему плащу, что был аккуратно повешен на спинку стула.

– Лала, – выдохнула она, аккуратно прижав к груди прямоугольную дощечку.

Даррит одарил девушку взглядом, каким иногда глядел Май перед тем, как сказать что-нибудь вроде «ты совсем ненормальная». Затем он заметил:

– Деньги тоже на месте.

Омарейл кивнула и сказала, что очень рада этому обстоятельству. В это же время она нежно гладила рисунок на музыкальном инструменте. Затем легонько коснулась металлических язычков, и те издали приятный звук. Как волшебная капель.

– Этот часовщик… странный тип, – заметил Даррит серьезно. – Как он понял, что вам нужна была помощь, и с какой стати решил помочь?

Омарейл пожала плечами.

– Может быть, он услышал звуки погони, увидел меня на земле и решил помочь. – Она взяла лалу привычным захватом, обняв снизу ладонями и разместив большие пальцы сверху, чтобы они легко могли касаться язычков. – Может быть, он не любит стражников, а может быть, просто странный.

– Удобно, конечно, списывать необъяснимое на чужую странность, но в жизни у всего всегда есть объяснение. Если, по-вашему, его нет, то это значит, что вы просто его не знаете.

– Ну у него бы и спросили. – Омарейл пожала плечами.

Она не находила тему хоть сколько-нибудь интересной. Гораздо больше ее сейчас волновала ее дальнейшая судьба и планы Совы.

– Я бы спросил, но он не пожелал меня видеть, о чем мне сообщил его подмастерье. Мальчишка сказал, что господин Часовщик занят и просто велел забрать твою одежду.

– А что в рюкзаке? – решила сменить тему Омарейл.

Даррит чуть поправил поклажу ногой и ответил:

– Здесь еда, вода, немного сухих вещей, кое-что еще, что может пригодиться нам в пути.

Омарейл улыбнулась. Ей нравилась такая предусмотрительность.

Говоря по правде, несмотря на ужас положения, ее приводила в возбуждение мысль о предстоящем приключении. Путешествие обещало быть весьма необычным.

– Когда мы выдвигаемся? – спросила она, стараясь не выглядеть слишком довольной.

– Сейчас, – ответил Даррит.

Это было немного неожиданно, но Омарейл не оставалось ничего другого, кроме как согласиться.

– Нам нужно постараться вернуться ко вторнику, – сказал он, пока они доедали булочки.