– Ну вот, этого оказалось достаточно, чтобы пошли сплетни. Вряд ли, имея дома такую роскошную женщину, как Сьюзен, ты посмотришь еще на кого-то.

«Потому что я дурак, – подумал грустно Том. – Слепой, самовлюбленный дурак. Черт, надо мне приходить в себя».

Все разом нахлынуло на него. Да как он мог чуть ли не отказаться от такого сокровища, как Сьюзен? Видит Бог, он идиот. Такая женщина, как его жена, стоит тысячи Келли. Сто тысяч. Черт побери, да ста миллионов.

Она одна такая, настоящее сокровище. Она лучшее из того, что у него было в жизни – фундамент, основа ее. У них, правда, было трудное время. Труднее, наверное, и не бывает. Они потеряли ребенка, единственного ребенка, дитя их любви, дитя, которое они любили так же, как любили друг друга.

Каждый из них справлялся со своим горем, как умел. Но это не значит, что каждый из них теперь должен двигаться в своем направлении. Они могут двигаться вместе.

Именно этого больше всего на свете хотел Том.

– О, вон идет Питер Карпентер, – сказал Боб. – Мне нужно поговорить с ним.

– Давай, действуй, – сказал Том, – увидимся позже. – Он повернулся и услышал знакомый голос:

– Вот ты где, а я тебя ищу все утро.

Он замер на месте, застыв от страха. Он знал, что это Келли, еще не увидев ее.

– Привет.

– Совсем меня забыл, шалун ты эдакий. Том глубоко вздохнул. Надо кончать с этим.

– Послушай, Келли, нам надо поговорить.

– Нам не только это надо сделать. Хочешь, пойдем ко мне в номер.

– Нет. Послушай, Келли… – Том отступил в сторону. – Послушай… Я, наверное, виноват перед тобой…

Келли сняла несуществующую пушинку с его пиджака. Ее глаза блеснули, как рентгеновские лучи.

– Ну что ж, я тоже хотела бы большей определенности между нами.

Том отступил еще на шаг:

– Послушай, Келли… Не знаю даже, как сказать. Ты очень привлекательная женщина, мне чрезвычайно льстит твое внимание, но я… короче, интрижка не для меня.

Она окинула его холодным взглядом:

– Ты привез меня в Новый Орлеан, чтобы сказать об этом?

– Я тебя никуда не привозил. Ты сама приехала.

– Ты мне никакого шанса не оставляешь?

– Дело не в тебе, а в моем браке. Я понял, что по-прежнему люблю свою жену и не хочу, чтобы наш брак распался.

– Нет, не правда. Тебе просто духу не хватает сказать ей об этом. – Ее рот насмешливо скривился. – Ты можешь не беспокоиться. Я взяла это на себя.

Том замер:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я разговаривала с ней сегодня утром. Сказала ей, что ты собираешься уйти от нее ко мне.

– Ты шутишь?

– Нисколько. – Ее глаза были холодны, как у рептилии. – Если не веришь мне, спроси ее.

Он сделает это немедленно. Но ведь Сьюзен уехала на целый день с другими женщинами. Придется ему ждать до вечера. В горле возник комок величиной с пушечное ядро.

– Что… что ты ей сказала? Келли пожала плечами:

– Почти что ничего. Ей, по-моему, это было безразлично.

Если все действительно так, то, значит, дела обстоят еще хуже, чем он думал.

– Она тебе что-нибудь сказала? Рот Келли искривился.

– Да, она сказала, что у тебя кризис среднего возраста. – Ладонь женщины медленно продвигалась к его плечу. – Теперь ты видишь: между нами ничего не стоит.

Том отступил подальше:

– Келли, для нас нет понятия «мы». Я женат и не намерен ничего менять. Извини, если я дезориентировал тебя.

– Ты должен сделать всего один шаг. Сделай его, и все будет решено навсегда. – Она теребила верхнюю пуговицу своей блузки. На губах играла соблазнительная улыбка. – Ты ничего не теряешь.

«Еще как теряю, – подумал Том. – Я теряю свою жену. И я намерен все исправить».

Прием около бассейна был уже в полном разгаре. Том в пятый раз посмотрел на часы:

– Пора бы уж нашим женам вернуться.

Боб, щурясь от послеобеденного солнца, протянул бармену деньги и принял из его рук кружку пива.

– Да, пора. Но я знаю свою жену и не исключаю, что она попросила водителя остановиться где-нибудь, чтобы сделать покупки.

Том выпил свой скотч с содовой. После разговора с Келли у него болел желудок. Черт знает, что она могла наговорить Сьюзен.

Если только она действительно разговаривала с ней. Может, она просто врет, стараясь сделать так, чтобы он сам разрушил свой брак.

Но если она действительно говорила с Сьюзен… При этой мысли он почувствовал себя так, как будто съел дюжину испорченных омаров. Сьюзен могла решить, что их с Келли отношения зашли гораздо дальше, чем это было на самом деле. Она подумает, что разговорами между ними все не ограничилось.

Черт, да он просто идиот, дурак, подонок! Как он был глуп! Том не мог дождаться возвращения Сьюзен, чтобы поговорить с ней и вымолить у нее прощение. Он еще пока не знал, что именно ей скажет, но он должен все исправить.

Боб толкнул Тома локтем:

– Эй, берегись Барракуды. Я тебе уже это говорил. – Он кивнул в сторону бассейна.

Том посмотрел туда, куда показал Боб, и его пронзило ощущение тревоги. Келли, сидя в шезлонге, стаскивала с себя блузку, под которой был крошечный купальник. Она многозначительно посмотрела на него.

– О Господи, – пробормотал Том, тут же поворачиваясь к ней спиной.

Тут он почувствовал, как в ребра ему уперся локоть Боба, который по-прежнему таращился на Келли.

– Матерь Божья! Да ты посмотри! Я такое только в журналах о кинозвездах видел.

Том, сделав большой глоток, даже не повернул головы. Боб продолжал наблюдать.

– А теперь она втирает во все тело масло от загара.

– Масло от загара? – переспросил Том. – Но сейчас уже пять часов.

– Ей это не повредит. Посмотри же.

– Спасибо, не хочу.

– Том, она смотрит в нашу сторону. Думаю, что весь этот спектакль вообще задуман именно для тебя. – Боб опять толкнул его локтем.

Том попытался улыбнуться, но не сумел. Больше всего на свете он ненавидел сцены на публике. Он поставил свой пустой стакан официанту на поднос.

– Я пойду и буду ждать Сьюзен в номере. Она наверняка зайдет переодеться или принять душ перед приемом.

Не говоря больше ни слова, Том повернулся и, ни разу не оглянувшись, ушел.

– Я столько денег потратила! Боб меня просто убьет, но эта статуэтка была так хороша, что я просто не могла пройти мимо, – сказала Барбара Беннет, спускаясь с шестью женщинами по лестнице, ведущей к бассейну.