– Как дела, Герб? – озабоченно спросила Мартиник.

Он покачал головой.

– Спину повредил. Клэри сегодня утром позвонила в дверь. Я, естественно, не стал открывать, но, когда она приподняла козырек над отверстием для писем, мне пришлось упасть на пол, чтобы она меня не заметила. Я сразу почувствовал, как в спине что-то щелкнуло, но пришлось молча ползти на кухню, иначе она услышала бы мои стоны. Вновь ощутил себя в окопе.

Парнелла покачала головой.

– По-хорошему, тебе надо через консьержа ввести запрет на посещения.

– Да, наверное. Хотя я начал привыкать к ее доставке еды. У нее получаются замечательные котлеты из лосося, – сказал он, незаметно облизываясь.

– Ну, за вкус приходится платить, – посмеиваясь, заметила Парнелла. – Бесплатным бывает только сыр в мышеловке!

Герберт серьезно кивнул и положил на стол пакет. Мартиник улыбнулась.

– Что там у тебя такое?

– Подарок. От Клэри.

Он развернул уже вскрытую подарочную упаковку и показал красивую книгу в кожаном переплете.

– «Любовник леди Чаттерлей», – глухо засмеялась Парнелла. – Ты ведь понимаешь, что тебе придется вернуть ей эту книгу?

Мартиник взяла в руки книгу и осторожно провела рукой по обложке.

– Невероятно красивое издание.

– Я знаю, – вздохнул Герберт.

– В прошлом году я нашла целую коробку с томами собрания сочинений Шекспира 1910 года издания, – мечтательно продолжала Мартиник. – Все в кожаном переплете. В этих старых книгах есть что-то волшебное. От них исходит такой приятный запах. Мне бы очень хотелось знать, кто владел ими до меня.

– Ты уже обработала кожаные переплеты?

Мартиник помотала головой и заметила блеск в глазах Герберта.

– У меня есть собственный рецепт крема для кожи. Он намного лучше того, что продается в магазинах, – радостно воскликнул он. – Я смешиваю масло клевера с пчелиным воском и ланолином. Такой крем надо долго втирать, но зато кожа становится и мягкой, и блестящей.

– Я не ослышалась, речь идет о креме? – спросила Сэм, внезапно вынырнувшая из ниоткуда. – Не знала, Герб, что ты так привередлив.

Герберт покачал головой.

– Это для книг, – с обидой ответил он.

– Конечно, – засмеялась Сэм, – но ведь им можно и хлыстики обработать, разве нет?

– Об этом мне ничего не известно.

Подняв глаза, Шарлотта заметила, как Герберт густо покраснел. Потом взгляд упал на человека, стоявшего у входа в лавку и заглядывавшего внутрь. Почти сразу узнав покупателя в светло-голубой ветровке, Шарлотта чуть заметно кивнула в сторону витрины.

– Этот мужчина заходил к нам и приобретал книги некоторое время назад. Кто-нибудь знает, кто он?

Все тут же обернулись к окну и уставились на мужчину.

– О нет! – прошипела Шарлотта. – Теперь он понимает, что мы говорим о нем.

Дверь плавно отворилась, и мужчина в светло-голубой ветровке медленно вошел в магазин. На нем были все те же заклеенные скотчем очки, он смущенно осматривался по сторонам.

Герберт наклонился к Шарлотте.

– Это Мак. Он живет здесь поблизости.

Парнелла кивнула, подтверждая его слова.

– Думаю, его Ронда умерла пару недель назад. Бедняга совершенно раздавлен.

Шарлотта подумала про книги, которые купил мужчина. Одна содержала советы, как смастерить гроб своими руками, а вторая – как сохранить предмет своей любви, сделав чучело. Ее бросило в дрожь при мысли о том, что мужчина не стал обращаться в похоронное бюро, а занимался телом покойной жены в собственной гостиной.

– Похороны уже состоялись? – шепотом спросила Шарлотта.

Парнелла странно посмотрела на нее.

– Нет, не думаю.

Шарлотта с трудом сглотнула. Надо было рассказать о нем еще в прошлый его приход. Когда Мак исчез в торговом зале, она сказала чуть громче.

– Он заходил некоторое время назад, чтобы купить книги о таксидермии и изготовлении гробов. Судя по всему, он сам собирается похоронить тело, но ведь это вряд ли разрешено?

Она ожидала от всех такой же реакции, как ее собственная, но Герберт выглядел скорее удивленным.

– Таксидермия. Думаете, он собирается сделать из Ронды чучело? – спросил он, обращаясь к Парнелле.

В отчаянии Шарлотта пыталась понять, почему никто не возмутился. Она была в панике, представляя обнаженное тело умершей женщины в гробу домашнего изготовления в квартире Мака.

– Но, господи, что вы этим хотите сказать? Что значит – сделать чучело? Должны же мы что-то предпринять!

Мартиник успокаивающим жестом положила руку на плечо Шарлотты.

– Ронда – это терьер.

Другие захихикали, а Сэм расхохоталась во все горло.

– Ты, значит, думала, что Мак смастерил гроб для своей жены?

Шарлотта растерянно покачала головой.

– Но он купил такие странные книги, – пробормотала она и застыдилась, осознав, что составила осуждающее мнение о Маке, основываясь исключительно на его внешнем виде.

– Мак – милейший человек, он действительно любил Ронду, – сказала Мартиник. – Наверное, сейчас ему очень одиноко.

Парнелла внезапно просияла.

– Женская забота ему бы не помешала.

Она взглянула на Герберта, который задумчиво почесывал подбородок.

– Ты думаешь…? – тихо произнес он.

– А почему бы и нет?

– А что, если ей нравится определенный тип мужчин?

Парнелла громко рассмеялась.

– Я, конечно, ничего не хочу сказать, но и ты не Шон Коннери. Если Мак наденет чистый костюм, он будет выглядеть вполне прилично.

Герберт пожал плечами, и Парнелла спросила его, понизив голос на октаву:

– Так ты хочешь от нее избавиться? Отвечай – да или нет?

Герберт напрягся, но потом кивнул.

– Ну, ладно. Тогда – решено!

Шарлотта посмотрела на них с удивлением. Она совершенно не поняла, о чем идет речь.

– Что именно решено?

– Ну, про Мака и Клэри, естественно. Ты что, не догоняешь? – Потом Парнелла повернулась к Сэм. – Если ты пригласишь Мака на встречу с писателем, я прослежу, чтобы и Клэри тут появилась.

Шарлотта схватила рекламный листок. Ведь это она плохо подумала о Маке, подозревая его, а он всего-навсего скорбел об умершей собаке.

– Я приглашу его. Мне все равно пора наверх, разбирать вещи Сары.

Мартиник улыбнулась, а Парнелла, откашлявшись, снабдила инструкцией: