еще и беглец. Возможно даже больше, чем «Лембент». Сама сестра Ливия мне, как человек, симпатична, что не отменяет того, что она исполняет чужую волю. И она с ними на связи.

— Я прослежу за ней, Наставник.

— Полностью полагаюсь, в этом, на тебя.

* * *

Дверь в сервисный тоннель была заперта, но Ливия легко справилась с замком и вышла на площадку, от которой вверх и вниз разбегались лестничные марши. Оглядевшись, она глубоко вздохнула, сосредотачиваясь и начала негромко, но отчетливо декламировать:

— Ты не один,

И пусть гроза в полнеба,

Пусть вечность ты не пил вина, не видел хлеба,

В пути сквозь мрак и холод ледяной…

Мы с тобой…

Порыв сквозняка донес до неё сигаретный дым. Обернувшись, Ливия увидела стоящую в тени фигуру, на чьем лице мерцало три огонька. Один красноватый, от сигареты, и два желтых, на месте глаз.

— Неплохо… Душевно, мне понравилось. Орден Одаренных значит?

— Вы в порядке? Насколько мне известно, такие глаза означают, что вы идете в разнос.

— Вы еще живы и это значит, что в разнос я, пока, не пошел. Вас прислал Силус? Вам нужен «Лембент»?

— Не совсем.

— Тогда любопытно… Про то, как я иду в разнос, равно как и про то, что это, в принципе возможно, знают немногие. Обычно, я успевал выбраться значительно раньше. Так что вам от меня нужно?

— Предупредить…

— Тогда, сперва, я должен предупредить вас — он тут.

— Кто?

— Осколок. Ему удалось захватить тело Видящей Марты и проникнуть сюда. Я его появления ждал — собственно, он был моим основным планом побега, до того как самодеятельность Силуса, внезапно, предоставила шанс размяться.

— Осколок пришел за вами?

— Из-за меня. Не забивайте голову. Главное — не дайте ему сожрать этих идиотов из Ордена. Потому, что, иначе, потом, он сожрет всю долину и станет действительно большой проблемой. Сейчас он собирает весь гарнизон наверх. Хочет, чтобы были под рукой. Вам стоит поторопиться…

— Хорошо… А вы?

— Я прибуду сразу после того, как помогу одному старому приятелю. У него небольшие проблемы. Ему мозг хавают.

— Хорошо. Помощь уже в пути.

— Тогда вам тем более стоит поторопиться. Наевшись, Осколок станет крайне опасен.

Ливия кивнула, на секунду отвела взгляд, а когда снова посмотрела в сторону своего собеседника, он уже успел растворится в скрывавшей его тени. Развернувшись, она вышла из шахты, заперла дверь и обернувшись, уперлась в неслышно подошедшего Валента.

— Сестра… Вам придется многое объяснить…

— Не сейчас! Комплекс в опасности!

— Сейчас! С кем вы говорили? С ним? Вы знаете где он прячется, да?

— Вы подслушивали?

— Подглядывал. Вам следовало плотнее прикрыть дверь. А еще я умею читать по губам. О чем вы его предупреждали? Что за «осколок»? Что за помощь?

— А что за старый приятель, которому он хочет помочь? — Ливия посмотрела Валенту прямо в глаза, — Которому сейчас едят мозг? Не Ментора-ли Аргуса он имеет ввиду?

— Что?!

— Он так сказал. А еще он сказал, что этот Осколок собирает весь гарнизон. Слышите лифты? Не кажется ли вам, что они ездят куда чаще чем раньше? И что сожрав его, он пожрет всю долину. Ну что — будете меня исповедовать, или поспешим?

— За мной! — положив руку на меч, Валент зашагал по коридору, — Закончим с вами после…

* * *

Аргус сразу узнал это место. Приют… Как он тут оказался? Видящая Марта! В ореоле яркого света она явилась им с Галеном, когда они вошли в кабинет Рыцаря-Коменданта. «Покайтесь»… Она сказала «Покайтесь» и он вдруг оказался здесь… В том самом приюте. Старый особняк на отшибе. Высокий, сложенный из камней фундамент и потемневшие от времени деревянные стены. Дворовые постройки, которые почти скрыл разросшийся неухоженный старый сад. Но тропинка через него хоженая. На из-за деревьев появляются две фигуры. Хозяйку приюта, Посвященную Анжелу, он узнал сразу. Второй ему неизвестен, но судя по дорогому одеянию и массивному золотому перстню — кто-то из приближенных к высшему клиру. Они не обращают на него никакого внимания, хотя давно должны были увидеть, беседуя между собой.

— Я отобрала лучших девочек, как и было приказано.

— Хорошо. Предвозвестник будет вами доволен… Но вы чем-то озабочены?

— Ординатор. Он задает много вопросов насчет того, куда я их отправляю.

— Откуда он вообще об этом узнал?

— Мальчишка… — морщинистое лицо Анжелы недовольно скривилось, — Брат одной из девочек. Ему велено было молчать, но крысеныш все рассказал этому Аргусу. Пришлось лгать, что девочек отправили в женскую обитель Гердо. Но он, похоже, не очень в это поверил.

— Что за интерес у него к мальчишке?

— Не знаю. Он сказал, что проверяет какие-то «теории». Интересуется самыми несчастными и отчаявшимися душами.

— Вот как? Я слышал про него. Аргус очень талантливый Ординатор. Очень проницательный. И очень амбициозный… Я намекну ему, что для карьеры будет лучше применить свой ум к другому расследованию. Уверен, он меня послушает. Что же касается мальчишки — дети, разлученные с родными, могут увянуть прямо на глазах. Надеюсь вы понимаете, о чем я?

— Да, но…

— Например, они плохо едят.

— Будет исполнено… — выражение благочестивого раводушия на лице Посвященной сменилось кривой усмешкой.

— Вы мерзость! — Аргус, понявший, о чем идет речь, хотел схватить её, но рука прошла через Посвященную словно сквозь призрака, — Нет! Прекратите! Вы не можете…

— Это вы не можете…

Обернувшись, он увидел Видящую, которая с надменной улыбкой наблюдала за ним.

— Вы могли все исправить. Могли спасти его и других детей… Но вы были очень амбициозны… Слишком пеклись о своей карьере…

— Кто-ты!!! Зачем ты мне это показываешь!!?

— Покаяние… Мне нужно покаяние… Вы должны знать цену своих поступков, потому что это вы виноваты. ВЫ!!!

Её крик вызвал порыв урагана, кинувший в лицо мусор и сорванные листья. Аргус закрылся руками, а когда опустил их, то бы уже в подвале. Темный каменный мешок освещался только слабым лучиком призрачного ночного света. На грязной подстилке лежал истощенный мальчик, из последних сил царапая на стене имя «Таня». Аргус опустился перед ним на колени, попытавшись обнять, но руки снова прошли сквозь худенькое тело.

— Я не знаю, слышишь ли ты меня… Потому, что Всемогущий не слышит… — камушек в руке мальчика пошел на новый круг, выцарапывая на стене буквы, — Все говорят, что звать тебя нельзя… Что это плохо… Но раз Он меня не слышит… Раз никто не слышит… Возьми меня, но помоги ей… Пожалуйста…

— Я… Я слышу тебя… — Аргус еще раз попытался дотронуться до ребенка, — Прости меня… Я считал, что этому… Той сделке, что ты совершил, нет оправданий…