— И кстати о Клубе. — Арен целует мое плечо. — Твое пристрастие к сокровищам теперь известно всем, после такой демонстрации ты просто должна в него вступить. После этого тебе положена своя официальная защищенная правилами сокровищница. Кхм, собственно, уже все готово, осталось вступить, получить дары — и можно устраивать твою добычу на законные места.

На миг отрываюсь от созерцания искусно вышитого золотом вензеля с инициалами императора и оглядываюсь на снова гладящего меня по спине Арена.

— Надо вступать в Клуб? Уже?

— Да, — Арен улыбается так, словно ему вторую оранжерею подарили. — Ты вступаешь в Клуб. Сегодня вечером. Все уже готовятся. Я давно готов.

Ну зачем, зачем я лунатила? Хотя... своя защищенная сокровищница — звучит неплохо. И подарки опять же...

Хоть мне и сказали, что перед свадьбой волноваться не о чем, с объявлением точной даты во дворце воцаряется суета: садовники сдвигают живые изгороди, перекладывают дорожки, заставляют грунт переползать в сторону, освобождая площадки, на которые, повинуясь магии, забегают и укладываются каменные плиты.

И кажется, никто в самом деле не расстроился из-за моего ночного грабежа: Элоранарр не является надо мной подтрунивать. Дарион лишь кивает, проходя по соседней дорожке с отрядом гвардейцев. Платки у него строгие, темные, с серебряными снежинками и золотыми цветочками вроде подснежников — Арену последние приглянулись больше всех.

На подоконнике открытого окна второго этажа сидит Санаду и как-то грустно смотрит вдаль. Если бы хотел высказать претензии, он бы меня высматривал. Вряд ли его уныние связано со мной.

Своих фрейлин — Реналию, Улинару, Таорию — я встречаю во дворце: они проверяют приготовленные слугами комнаты для гостей. Встречают меня реверансами и радостными:

— Доброе утро. — Темные глаза Улинары горят восторгом.

— Поздравляем вас с появлением коллекции, — улыбается счастливо Реналия.

— Надеюсь, наши платки пришлись вам по душе,— не отстает от нее Таория.

Их ограбили, а они радуются с тем же непонятным умилением, что и Арен. Может, для драконов заведение коллекции — что-то вроде первого шага, выпавшего молочного зуба, выпускного вечера?

— Своя коллекция, — Реналия чуть не подпрыгивает. — Какая прелесть.

— Прямо перед свадьбой такая радость, — Улинара широко улыбается. — В супружескую жизнь со своей сокровищницей!

У меня от смущения начинают гореть уши. Попытку извиниться за вторжения в их комнаты прерывает Ланабет:

— Валерия, миссис Лавернан ждет тебя на примерку платья для вступления в Клуб.

Поймав мой встревоженный взгляд, Ланабет улыбается. Как хорошо, что у нее я ничего не сперла, а то бы мне совсем плохо было, она же такая... невероятная и опасная. Наверное, именно поэтому на ее вещи я не покусилась. Прищурившись, Ланабет внимательно меня оглядывает:

— Думаю, тебе не помешает немного вздремнуть перед церемонией вступления. Но сначала надо проверить макет украшения дворца, мастера уже готовы продемонстрировать на нем, как все сработает в день свадьбы.

— Да, конечно... Ланабет, — помявшись, я все же решаюсь высказать свою необычную просьбу. — Прежде, чем я вступлю в Клуб, мне надо сделать кое-что... Думаю, мне потребуется ваша помощь.

Ланабет приподнимает бровь, в ее механических глазах вспыхивают огоньки. Удивительно, но она сразу понимает, что дело тайное и мягко обращается к фрейлинам:

— Девочки, заканчивайте с ревизией. — Ланабет провожает их, отступающих в следующую комнату, благодушным взглядом. Разворачивается и направляется в уже проверенные апартаменты. — Мы можем поговорить здесь или дело особой секретности?

— Нет. — Войдя следом за ней в темно-синюю гостиную, закрываю дверь. — М-м-м, собственно, я хотела попросить о помощи.

— С радостью помогу, что случилось?

А с ней просто: никаких предположений, лишних вопросов, сразу разговор по существу.

— Элоранарр утащил у моего дедушки именное перо. Хотела бы вернуть прежде, чем вступлю в Клуб. И что-то мне подсказывает, что так просто он его не отдаст. Особенно после моей ночной выходки.

— О да, — Ланабет по-доброму усмехается, — он был так счастлив, что его с трудом отправили на службу: жаждал встретиться с тобой утром и выразить восторг по поводу удачной операции по изъятию сокровищ.

Хочется затылком постучаться о дверь, но я сдерживаюсь.

— Не переживай, — Ланабет изящно отмахивается. — Первый год после запечатления драконам прощаются любые выходки с сокровищами, независимо от возраста запечатлившегося. Эти пристрастия выше разума и драконьих сил.

— Но через год?

— Все становится немного строже. Но, как ты заметила по Элору, ничего особенно страшного не случается. Ты же к такому повороту морально не подготовлена, к тебе будут относиться еще снисходительнее.

Да, похоже, обретение сокровищ — событие по восприятию драконов что-то вроде первых попыток ходить, а не выпускной вечер.

— Как мне забрать перо? Как думаете, где Элоранарр может его держать?

Задумавшись, Ланабет постукивает себя по подбородку:

— Перо было дорогим?

— Кажется, нет, но я в них не разбираюсь, могу и ошибаться.

— Что ж, тогда он, вероятнее всего, не понес его в основную коллекцию, а оставил в башне. Пойдем, ограбим его?

Кажется, у меня глаза на лоб лезут. Засмеявшись, Ланабет разводит руками:

— В Клубе я не состою, а если бы ты знала, сколько перьев Элор увел у меня, ты бы поняла мое желание отыграться.

Кажется, примером Элоранарра заразились здесь все.

За тем как Вейра, Диора и Сирин вслед за служанкой направляются во дворец, мы с Ланабет наблюдаем из окна нашей с Ареном башни.

— Мне кажется, они не стали бы нам мешать, — замечаю я. — Даже помогли бы.

— Не стоит их подставлять, — Ланабет, по приказу которой драконицы сейчас идут перепроверять за фрейлинами комнаты для высоких гостей, прищуривается. — И не стоит забывать, что их с Элором связывают длительные отношения, они могли бы встать на защиту его сокровищ.

Раньше я бы посмеялась, но теперь, когда носовые платки