«Северная принцесса»…

Я еще больше уверилась в своих подозрениях.

Дане…

Ведь это вы Дане, Ваша Светлость?

Это вы вырезали Нордин, отомстили за предательство?

Или я ошибаюсь…

– Война, враги, – протянула старшая мадмуазель Сусс, – вот что странно, мсье Белами: я до сих пор не могу понять, как мсье Премьер позволил вам отправиться на войну?

Хороший вопрос, заданный не в то время, не в том месте и… не тем человеком. Мадмуазель Ребекка оказалась с зубками – дочь герцога, ничего удивительного…

– А с чего вы взяли, мадмуазель, что мне нужно было чье-то согласие? – улыбнулся Элиас.

– Действительно, – согласилась Ребекка, – вам ведь плевать на чужое мнение, на невесту и на собственного отца, – процедила она, – есть ли кто-то, кого вы любите, мсье? За кем вы отправились в Норд-Адер?

– Думаю, – Элиас отрезал кусочек яблока, – вас это не касается.

– Может быть, мы продолжим этот занимательный разговор завтра? – Я встала. – У меня нет ни малейшего желания слушать ваши претензии, мадмуазель.

– Простите, – улыбнулась Ребекка, вот только в ее глазах не было раскаяния, – я нервничаю перед свадьбой.

– Успокоительные, – посмотрела на нее мама, – у меня есть замечательный рецепт.

– Что с вашей ногой, фрекен? – спросил мсье Донат. – Вы прихрамываете.

– Я упала с лошади, – ответила уже в дверях, – мне нужно принять обезболивающее.

– Я помогу, – мама откланялась, – до завтра.

– Всего доброго, – попрощался Норд-Адер, – нам, кажется, тоже пора.

Все мы вышли из обеденной залы.

В столовой остались двое.

Оливье и Элиас.

– На войне у Элиаса погибла возлюбленная, – сообщила мне мама на пороге моей комнаты.

– Да? – равнодушно отвернулась. – Очень жаль. Как это случилось?

– Фредерик заставил его вернуться в Саомар, в это время уничтожили отряд, в котором служила та девушка.

– Заставил? – Я села в кресло, мама подала мне стакан воды и таблетку.

– Заставил, – подтвердила мама, – была драка, он сопротивлялся. Только что такое один против пятидесяти? Даже если этот один – Нордин.

– И что же Фредерик?

– Винит себя, после того случая он потерял сына. Элиас так и не простил его.

– Неудивительно, – прошептала я, – ничего удивительного.

– Странно только одно: как аристократка оказалась на войне? Мне сложно представить Белами-младшего влюбленным, а влюбленным в простую горожанку – и вовсе невозможно.

– Патриотизм?

– У элиты? Безусловно, в речах, – согласилась она. – Ты ведь училась в университете, неужели о сыне Премьера не ходило сплетен? – Страшная догадка застыла в родных глазах, она пошатнулась. – Святая Амелия, – побледнела мама, – Мэл, это ведь не ты? – я улыбнулась и покачала головой.

– Нет, мама, – успокоила ее, – это не я.

Лгать – почти как дышать.

Так же привычно и горько…

Гравий тихо шуршал под ногами. Маленькие камушки отлетали от обуви. Эта картинка вдруг показалась мне чрезвычайно занимательной.

Круглый серый камушек и черный носок ботинка.

Каблуком наступить на камень, чтобы раздался хруст, – и маленький шарик раскололся на две равные части.

«Что в твоей голове?» – промелькнула мысль. Откуда эти странные желания?

Оливье держал меня под руку, я провожала жениха до автомобиля, чуть поодаль шел Тео.

«Вы больше никуда не выйдете без меня», – вспомнила его утреннее приветствие.

– Вчера мне доставили документы из Сверга, – Оливье остановился, – Роланд подписал купчую.

– Немногие могут похвастаться недвижимостью в Такессии, – улыбнулась я, – поздравляю!

– Спасибо, – ответил мужчина, – но я сообщил тебе эту новость не для того, чтобы похвастаться. – Он завел руки за спину. – Ты хочешь вернуться в Сверг, – уверенно сказал Оливье. – Я поеду с тобой. – Удалось.

Серое крошево под ногами.

– В Саомаре тебя ждет блестящее будущее. Что ждет тебя в Сверге?

– Ничего, Ника, – сглотнул Оливье, – в Сверге меня никто не ждет, – опустила глаза и поправила перчатку. – Не споришь, – горькая усмешка, – я люблю тебя, Ника, – он открыл дверь автомобиля, захлопнул и снова подошел ко мне, обхватил за плечи и прижал к себе.

– У вас нет будущего, Ника, – прошептал он мне, – а я… я подожду. – Мсье Мегре уехал.

– И у нас… у нас тоже нет будущего, Оливье, – тихо сказала я отъезжающей машине, – неужели ты не видишь этого?

– Фрекен, – Тео подал мне руку, – прах отправлен в Сверг.

– Спасибо, – приняла помощь.

– Гер Нордин просил вас зайти к нему. – Нахмурилась.

– Элиас?

– Нет, гер Фредерик, – кивнула, – гер Элиас покинул поместье.

– Проводи меня. – Что нужно Фредерику?

Приступ отцовской заботы?

Стало смешно.

Не поздно ли?

Мсье Белами-старший сидел за большим письменным столом. Зеленое стекло настольной лампы, зеленый диван в углу кабинета, зеленые глаза. Из окна – вид на ухоженный парк и ровный ковер газона.

«Сколько зелени вокруг», – улыбнулась я, подошла и села за стол, не дожидаясь приглашения.

– Что вы хотели, Ваша Светлость? – посмотрела на Фредерика.

Он поднялся с места, подошел к окну.

– Вы дали Лерою-старшему согласие на прогулку.

– Дала, – согласилась я.

– Мелисент, вы понимаете, как это опасно?

– Понимаю, – ответила я, – более того, я почти уверена в том, что он и есть Дане. – Фредерик с шумом втянул воздух.

– Я не позволю вам так рисковать! – Он подался вперед. – Вы никуда не поедете!

– Мсье Премьер, – я поднялась из-за стола, – вы искренне считаете, что я нуждаюсь в вашем согласии? – Сжал зубы. – Я подданная другого государства, я вам не жена и не дочь, вы забыли об этом?

– Не дочь, – тихо повторил он. – Сегодня я говорил с мсье Верни, – я дернулась. Что за резкая смена темы? Фредерик внимательно посмотрел на меня. – Это вы – Меланика Нюгрен.

– Да, – пожала плечами и снова села за стол, руки потянулись к фигурке святой Амелии.

– Это вы провели в особняке Белами несколько дней. Это вы та девушка, в которую был влюблен мой сын. Это за вами Элиас уехал на войну.

– Вы утверждаете или спрашиваете, Ваша Светлость? – Отложила фигурку, подошла к мужчине.