– Удивительное совпадение, – остановилась я и посмотрела в желтые глаза мужчины, – мадам Белами застрелили и, насколько мне известно, из револьвера.

– Совпадение, – широко улыбнулся Лерой, – вы совершенно правы.

– Ваша супруга среди гостей? – мы поднялись на палубу. Мама, Тео и еще трое охранников встали рядом.

– Нет, – ответил Юлиан, – ей нездоровится.

– Очень жаль. – Он открыл дверь в светлый салон.

Несколько длинных диванов черной кожи, большой стол посередине салона.

Гости беседовали, я насчитала около десяти человек. Оливье, семейство северного герцога, Грегори и Вероник, мсье Франс с супругой и младший Лерой, конечно.

– Мадмуазель, – бросился ко мне Давид. Поклонился и поцеловал запястье.

– Добрый день, мсье Лерой, – поздоровалась я, – вижу, вам уже лучше. – Ни следа от драки на лице.

Волк…

– Лучше, – хищная улыбка, белые клыки немного крупнее нормы, – ожидание встречи с вами придало мне сил.

– Обязательно сообщу об этом своему жениху, – забрала руку.

– Вы обворожительны, – засмеялся Давид.

Он проводил меня к Оливье.

– Меланика, – улыбнулся бывший друг.

– Мсье Мегре, – реверанс.

– Где же ваш кузен, Ваша Светлость? – поинтересовалась Ребекка.

– Мсье Белами-младший изволил отправиться в Адамар. – Взяла бокал с белым вином.

Игристое с утра. Что же будет дальше? Бренди за обедом? И горка снотворного на ночь…

– Уехал… – прошептала Агата, – уехал … – Она уронила фужер и зачем-то потянулась к осколкам.

– У вас кровь, Агата, – достала платок. Подошла к невесте Элиаса и приложила маленький белый кусочек шелка к ее ладони, – аккуратнее, мадмуазель.

– Принесите аптечку, – попросила мама слугу, – я перевяжу вам руку, Агата. – Пострадавшая кивнула.

– Давид! – громко позвал сына Юлиан. – Пройди в рубку, отплываем.

Младший Лерой, не отрываясь, смотрел на ставший бордовым платок.

– Мсье Лерой? – Я вопросительно посмотрела на мужчину. – Всегда мечтала увидеть штурвал яхты. С удовольствием составлю вам компанию.

– Конечно, – отвлекся, бросил на меня быстрый взгляд.

Это даже не безумие…

Бешенство… бешеный зверь.

Пристрелить его было бы гуманней…

Фальшивая улыбка, чужая ладонь, отвратительно мерзкое прикосновение.

В полном молчании мы дошли до рубки. Лерой будто не замечал, что я рядом. Он двигался словно на ощупь, одинокий путник идет сквозь туман, и каждый шаг – это шаг в неизвестность.

Что же ты видишь, бешеный волк?

Он отдал команду, перебросился парой ничего не значащих фраз с капитаном и, наконец, заметил меня.

– Меланика, простите мою невежливость, – сколько очарования в каждом жесте. И все впустую…

– Ничего страшного. – Я ласково посмотрела на мужчину и взяла его под руку. – Расскажите мне о себе, мсье Давид. – Мы вышли из рубки.

– Что бы вы хотели узнать, Ваша Светлость?

– Расскажите о вашей семье. Где вы провели детство? С кем из родителей были близки, вероятно с отцом? Или все же с матушкой? – Мы подошли к правому борту.

– Не угадали, – он повернулся ко мне, – больше всего я любил деда.

– Действительно, – улыбнулась я, – не угадала. Он давал вам уроки верховой езды, вы вместе рыбачили или, может быть, он учил вас стрелять? – Лерой нахмурился.

– Он не учил меня стрелять, – Давид повернулся лицом к реке, – он предпочитал холодное оружие. А вот его застрелили прямо на моих глазах.

– Как это случилось?

– Точно не помню, – он посмотрел на сжатые кулаки, – мне было около семи лет. Помню только звук выстрела и кровь. Много, очень много крови.

– Простите, я не хотела расстроить вас. – Всего лишь вежливость.

Я не испытывала ни толики жалости к убийце Софи.

– Ничего страшного, – он подал мне руку, – мне приятно ваше внимание.

– Среди гостей я видела герцога Ист-Адер, вы давно знакомы?

– Довольно давно, – ответил Давид, – несколько лет.

– Вы дотронулись до шрама, – невинно заметила я, – это как-то связано?

– Отчасти, – согласился Лерой, – но это не слишком приятная история. Не думаю, что вас заинтересуют подробности.

– Отчего же, – призывно улыбнулась, – мне интересно все, что связано с вами.

– Не верю! – неожиданно зло сказал Давид. – С чего вы вдруг столь резко сменили свое отношение? – Я подняла руку и нежно провела пальцами по рубцу на гладко выбритой коже. Привстала на носочки и прошептала:

– У нас нет выбора, мсье Лерой, не вы ли говорили мне это? – Он вздрогнул. – Мы ведь наследники… наследники погибших династий… – Давид не касаясь провел рукой над моей спиной. – Нам суждено быть вместе, – добавила я и, не оглядываясь, пошла в салон.

– Что это было, Ника? – Оливье ждал на палубе и, вероятно, стал свидетелем нашего разговора, а вернее – его окончания.

– Ничего. – Я сдернула с шеи шелковый шарф. Оливье схватил кончик ткани и дернул на себя.

– Зачем? – Я уткнулась ему в грудь. – Зачем, Ника?

– Оливье, – сняла кольцо с безымянного пальца и вложила ему в ладонь, – я никогда не смогу дать тебе того, чего ты заслуживаешь. Прости.

– Поговорим позже. – Как же сильно он изменился за эти годы… железная выдержка.

«Ему пророчат кресло министра экономики», – всплыли в памяти слова Фредерика.

Политик. Еще один политик…

– Вернемся в салон? – подошел к нам Давид.

– Конечно, – улыбнулась. Лерой одарил меня не менее лучезарной улыбкой.

– Еще вина? – Лерой-младший взял у слуги бокал и протянул мне.

– Благодарю, – снова наши руки соприкоснулись, – а вы составите мне компанию?

– Конечно, – ответил мужчина.

– Давид, – к нам подошел Юлиан, – поухаживай за дамами, пожалуйста, – он аккуратно забрал у сына бокал.

«Почему?» – пронеслось в голове.

– У вас чудесное судно, мсье Юлиан, – завела пустой разговор.

– Рад, что вашему взыскательному вкусу по нраву моя «Принцесса».

– Взыскательному? – выгнула бровь. – Что вы, Ваша Светлость, я неприхотлива.

– Мадмуазель Меланика, – подошел к нам министр правопорядка, – рад снова видеть вас.

– Добрый день, мсье Франс, – приветливо кивнула. – Что нового в преступном мире столицы? Я могу спать спокойно? – глотнула вина.