Полицейский с шумом втянул в себя воздух, собираясь возразить, но потом все-таки передумал. Возможно, решил он, лишний помощник придется весьма кстати, тем более если он столь явно заинтересован в успехе. Да и вообще, частный сыщик, наверное, вполне заслуживал того, чтобы они захватили его с собой.

– Считайте, что вы в нашей команде, – согласился страж порядка. – Мы уходим через… – Он взглянул на серебряные карманные часы, довольно изящной работы, несмотря на внушительные размеры. – Через пятнадцать минут.

Спустя полчаса Монк шагал по Воф-роуд рядом с констеблем Бенионом – худощавым парнем с энергичным живым лицом и длинным прямым носом. Встречный ветер приносил с собой запах дыма, сырости и городских стоков. Они начали поиски в восточной части Собачьего острова, где Гринвич-рич поворачивает в сторону Блэкуолл-рич, получив указание следовать вниз по реке по ее северному берегу. Двое других полицейских осматривали Лаймхаус, а еще двое – Гринвич и северный берег Темзы. Сам сержант поддерживал связь между тремя группами, продвигаясь в кебе в направлении с запада на восток, а еще один констебль получил приказание пересечь реку и находиться в трактире «Корона и скипетр», куда в два часа дня собирались подойти остальные, если им не удастся напасть на горячий след, о чем дежурящего там полицейского тут же поставят в известность.

– Он, наверное, прячется где-нибудь ниже по течению, – задумчиво предположил Бенион. – Скорее всего, в Блэкуолле или в Ист-Индия-Докс. А может, он перебрался на тот берег. Я бы точно так сделал, будь я на его месте.

– Стоун считает, мы не станем его ловить, – возразил Уильям, поежившись от леденящего ветерка с реки. – Он сам заявил, что нам ни за что не найти труп.

– Может, нам это не понадобится, – сказал констебль не слишком уверенным тоном.

Они повернули с Барк-стрит на Манчестер-роуд, уступив дорогу компании докеров, спускавшихся к реке, где их ждал паром. На перекрестке торговал спичками одноногий матрос. Пробежавший мимо уличный крикун свернул в сторону Шип-стрит и скрылся за углом.

– Здесь мы напрасно тратим время, – недовольно скривил лицо Бенион. – Я лучше поспрашиваю рядом с пирсом Кьюбитт-Таун. Лучше всего начать оттуда.

Они молча миновали Рисовую мельницу и здание «Сейсолл-Эсфалт компани», а потом круто свернули вправо, направившись к пирсу. Крики вьющихся над водой чаек заглушали стук колес, голоса докеров, переносивших тюки с товарами, перекличку лодочников и бесконечное шипение и плеск накатывающихся на берег волн.

Монк отошел подальше, чтобы не мешать напарнику разговаривать с людьми. Он служил в этом районе и хорошо знал здешних жителей, знал, о чем их можно спрашивать, а о чем – нет.

Бенион вернулся через несколько минут.

– Сегодня он здесь не появлялся, – заявил он, словно подтверждая собственную правоту.

Такое известие не удивило детектива. Он молча кивнул, и они зашагали дальше по Манчестер-роуд мимо Миллуолл-Воф и Плау-Воф, а потом, добравшись до Дэвис-стрит, свернули направо и вскоре оказались на Сэмьюда-стрит. Заглянув в трактир «Фолли», чтобы пропустить по пинте эля, они, наконец, услышали новости о Кейлебе Стоуне. Никто из посетителей не говорил, что где-то видел его в последнее время в какой-нибудь определенный момент, однако один маленький человечек с длинным носом и бельмом на глазу вышел вслед за сыщиком и полицейским на улицу и незаметно, заранее потребовав вознаграждение, сообщил Бениону, что у Кейлеба есть знакомый в доходном доме на Квиксли-стрит, неподалеку от Ист-Индия-Док-роуд, примерно в трех четвертях мили отсюда.

Констебль протянул ему полкроны, и человечек почти мгновенно бросился на противоположную сторону переулка, а потом исчез среди штабелей бревен, сложенных на складе Самьюда-Ярд.

– Стоит ли ему верить? – с сомнением спросил Монк.

– О да, – убежденно ответил его спутник. – Я выручал Сэмми один или пару раз. Он не станет мне врать. Нужно поскорее отыскать сержанта. Там нам понадобится не меньше полдюжины человек. Да, именно так! Вы бы согласились со мной, если б побывали на Квиксли-стрит.

Им потребовалось более полутора часов, чтобы встретиться с людьми, прочесывавшими Лаймхаус, а потом, вместе с сержантом, добраться до Квиксли-стрит, оказавшейся узким тупиком длиной не более сотни ярдов, упиравшимся в товарное депо Большой северной железной дороги и находившимся совсем близко от первого причала порта «Ист-Индия». Сержант отправил двух полицейских на проходящую сзади Хэррап-стрит, Бениона – на Скэмбер-стрит сбоку, а сам вместе с Монком направился к нужному дому.

Вскоре они подошли к большому четырехэтажному зданию с узкими грязными окнами, в нескольких из которых были расколоты или разбиты стекла. Темный кирпич покрывали пятна сырости и сажи, но лишь одна из длинных печных труб курилась дымом, вьющимся в холодном воздухе тонкой серо-черной струйкой.

Несмотря на окружавшую их грязь и убожество, Уильям ощутил пробежавший по телу озноб возбуждения. Если Кейлеб Стоун действительно находится здесь, они, возможно, возьмут его через несколько минут. Сыщику хотелось встретиться с ним лицом к лицу, посмотреть в эти необычные зеленые глаза в тот момент, когда Кейлеб поймет, что проиграл.

В подворотне они наткнулись на лежащего на земле и тяжело дышащего пьяного или спящего мужчину с лицом, заросшим щетиной едва ли не недельной давности. Сержант переступил через него, и Монк последовал его примеру.

Внутри царил неприятный запах плесени и застоявшихся помоев. Полицейский толчком распахнул дверь ближайшей комнаты, и они с сыщиком увидели трех сидящих женщин, рассучивающих канаты. Кожа на их распухших мозолистых пальцах стерлась до красноты, а на полу рядом с ними возились полдюжины полуголых ребятишек. Девочка лет пяти старательно отрывала кусок материи от какой-то тряпки, которая, очевидно, еще недавно являлась чьим-то платьем. Окно было заколочено досками, и свет единственной свечи с трудом рассеивал полумрак. Уильям ощутил леденящий холод. Кейлеба Стоуна здесь, судя по всему, не было.

В соседней комнате их взорам предстала примерно такая же картина.

Монк бросил взгляд на сержанта, но, увидев суровое выражение его лица, предпочел не высказывать вслух собственных сомнений.

В третьей и четвертой комнатах они тоже ничего не добились. Поднимаясь по ветхим ступенькам, им приходилось сперва пробовать ногой каждый камень, прежде чем наступить на него. Камни угрожающе качались, и с губ сержанта срывались тихие проклятия.

В первой комнате на втором этаже они обнаружили двух спящих пьяных мужчин, ни один из которых не походил на Кейлеба Стоуна. Во второй находилась проститутка с лодочником, обрушившая вслед поспешно ретировавшимся сыщику с сержантом целый поток грязной ругани. В третьей комнате лежал умирающий старик. Сидящая рядом с ним женщина тихо рыдала, раскачиваясь в такт собственным причитаниям.

На третьем этаже оказалось множество женщин, занятых шитьем рубашек. Они сидели, низко склонив головы и напрягая зрение в полумраке. Их сжимавшие иглы руки то и дело взлетали над работой, а тонкие пальцы торопливо продергивали нитку. Мужчина в едва державшемся на носу пенсне бросил на полицейского сердитый взгляд и что-то раздраженно прошипел, погрозив пальцем, словно школьная наставница. Монку захотелось ударить его за столь мелочно-жестокое отношение к работницам, однако он понимал, что этим ничего не добьется. Это никчемное проявление насилия не избавит никого от нищеты. К тому же сейчас ему был нужен Кейлеб Стоун, а не этот крохобор, выжимавший из бедных женщин последние соки.