—Такие старые вагоны?

—Нет,— он покачал головой.— Отец приказал все памятные знаки сохранить. Ему это нравилось. Мы на этом поезде много путешествовали. К морю и в сибирские леса. Только я не думал, что в этих вагонах так скучно одном ехать.

—С сёстрами можно поговорить.

—Они дразнятся,— вздохнул он.

—Ну,— я рассмеялся, проходя к стулу,— терпи, что могу сказать.

—Слушай, Кузьма, а хочешь род свой основать?

—В смысле,— остановился я.

—Род Матчиных. По-моему, звучит. Как думаешь?

—Звучит, согласился я. Только тебе это бояре не позволят сделать.

—А я тебе сестру старшую в жёны отдам,— сказал он задумчиво. Причём так, словно всерьёз об этом думал.

Я сел мимо кресла, рухнув на пол и вызвав у Николая приступ смеха. Он поспешил мне на помощь, протягивая руку, при этом смеясь, не в силах остановиться.

—Не обижайся, это была шутка,— сказал он.— Согласен, глупая, но очень смешная.

—Знаешь, нехорошо так над людьми шутить,— я отряхнулся, сел в кресло, чтобы второй раз не упасть. С него станется ещё что-нибудь в этом роде выкинуть.

—Да ладно, у тебя есть чувство юмора и это хорошо. Его наличие отличает умных людей от глупых. Добрых от злых.

—Ага, красивых от некрасивых.

—Вот!— он улыбнулся, усаживаясь напротив.— А если серьёзно, то, к тому моменту, когда я смогу против воли бояр пойти, ты уже станешь великим мастером. Или, наоборот, ты станешь великим мастером, и я смогу бояр строить. Как думаешь, кто успеет первым?

—Сложно сказать. В ближайшие два-три года я уж точно на следующую ступень не поднимусь.

—Слышали бы тебя сейчас другие мастера, скрипели бы зубами от зависти. Они-то думают, что хорошо бы годам к сорока пяти приблизиться к этой силе.

—Да пусть хоть до корней зубы сотрут, мне не жалко. К сорока годам — это долго. Я планирую прорыв сделать до двадцати семи, чтобы в самом расцвете сил.

—Я тоже думаю, что ближайшие лет пять буду только слушать, кивать и бумажки подписывать не читая. Давай пари?— оживился он.— Кто из нас быстрее своего добьётся. На желание.

Николай даже руку протянул.

—Что-нибудь необременительное,— продолжил он.— Например, проигравший должен будет скушать килограмм мороженого. Или в нашем пруду карпа голыми руками поймать.

—Не знаю, смогу ли уговорить императора огромной империи прыгать по пояс в воде, в попытках поймать рыбу.

—А что?— он задумался, затем улыбнулся.— Будет весело.

—Ну хорошо,— я пожал протянутую руку.— Побеждает тот, кто быстрее задуманное исполнит. А если это произойдёт одновременно?

—Тогда мы заставим наших недоброжелателей прыгать в пруду, в попытках поймать рыбу,— вполне серьёзно ответил наследник. И мне почему-то показалось, что он вполне сможет подобное организовать. И хорошо, если у его недоброжелателей в этот момент гиря чугунная к ноге не будет привязана.

В Санкт-Петербург мы прибывали в районе четырёх часов дня. Я успел переодеться в чёрный строгий костюм в самый последний момент, когда проводник второй раз предупредил о скором прибытии. Посмотрев на себя в зеркало, встроенное в двери купе, даже не узнал.

—Тебе идёт,— сказала Тася, на что Алёна уверенно закивала, показывая большой палец.

—Издеваетесь, да?

—Если только совсем чуть-чуть,— рассмеялась Таисия.— Но тебе действительно идут строгие костюмы. Причёску бы только поправить, лохматый слишком.

—И очки чёрные,— добавила Алёна.— Такие, большие с зеркальными стёклами и будешь выглядеть как настоящий телохранитель Императора.

—Потянись и руки разведи,— посоветовала Тася.— Нигде не жмёт, не тянет?

—Нет, удобно, с размером угадали.

—Ремень с кобурой брать будешь?— она взвесила его в руке.— Кстати, ты стрелять-то умеешь и выдадут ли оружие?

—Брать не буду, стрелять умею, оружие не возьму,— я протянул Тасе сотовый телефон.— Пистолет метров до двадцати пяти эффективен. На таком расстоянии и без него могу управиться. Вас где разместят?

—Ну, наверное, не в казарме,— она ободряюще улыбнулась и в ответ вручила мне небольшую записную книжку.— В гостинице, скорее всего, недалеко от дворца. Переписала все важные номера и контакты, которые ты просил.

—Не люблю запоминать цифры,— проворчал я, надевая чёрное пальто.— Всё, ушёл.

—Удачи,— Тася встала, чтобы обнять и поцеловать.

Я вышел в коридор как раз вовремя, чтобы столкнуться с Алексеем Павловичем. Он протянул мне небольшую плоскую коробочку рации и два наушника вкладыша.

—Один — запасной, если первый потеряете.

—Хорошо, что сказали, а то я бы в оба уха их вставил, чтобы вас слышать в стерео.

Начальник охраны посмотрел на меня серьёзно, на что я мог только вздохнуть.

—Понял, умничать буду дома,— сказал я, убирая рацию в специальный внутренний карман костюма.— Можете смело обращаться ко мне на «ты», так будет и быстрее, и проще.

—Только по внутренней связи,— кивнул он.— Твой номер — третий. Везде, пока наследник находится на открытом пространстве, нужно постоянно поддерживать защитное поле. Кроме машины и императорской части дворца. В среднем это занимает два с половиной часа. Плюс полтора часа во время встречи с князьями, но будет окно минут тридцать, когда можно отдохнуть.

—Это не проблема. Я могу защитное поле удерживать пару суток без перерыва. Даже во сне. Это правда, без шуток.

Алексей Павлович посмотрел оценивающе, затем кивнул.

—Старайся находиться в двух шагах позади наследника, по левую руку. Между тобой и им никто не должен вставать и заслонять обзор. За этим будет следить Колесниченко. В случае возникновения любых трудностей он поможет с ними разобраться. В Санкт-Петербурге ливень, два градуса тепла, ветрено.

—Дождь не проблема, я могу купол…

—Не надо,— остановил он меня.— На выходе получишь большой зонт, можешь его высоко не держать. Обстановку вокруг контролируют, тебе нужно лишь быть рядом с семьёй императора и сесть в машину на место рядом с водителем.

—Хорошо,— я пожал плечами.

Мы прошли два вагона до очередного тамбура, где нас ждал второй мастер из числа телохранителей императора. Угрюмый мужчина, крепкого телосложения в таком же костюме и пальто, как и я. Про таких обычно говорят, что они не толстые, у них просто кость широкая. Какой силой он обладал и из какого рода выходил, я не знал. В МИБИ мы несколько раз пересекались, но то ли он меня недолюбливал, то ли просто был необщительным человеком. Я даже его имени не знал, только фамилию, которую озвучил Алексей Павлович.