– Ты хочешь быть со мной? – задал прямой вопрос, получив на него нервный кивок головы, – Тогда не задавай лишних вопросов! – бросил я, а затем впился в ее губы.

Наш поцелуй был актом отчаяния: моего – из-за убийства, а Урсулы – из-за последнего шанса получить от меня нежность. Правда, этим там и не пахло: я передавал губами совершенно другие флюиды, более грубые и страстные.

Мы не отрывались друг от друга, казалось, целую вечность, но мне хотелось большего. Сняв с себя влажную от крови одежду, я помог сделать то же самое и Урсуле. Она сомневалась, но не могла устоять передо мной. Таким образом, мы впервые слились воедино, забыв о внешнем мире, который обрушится утром.

Так и получилось: я встал с постели, принял душ, а затем исчез из комнаты наивной девушки, удовлетворив свою похоть и теряя остатки человечности.

Глава 28

Кассандра

Правление Ривера превратило Филориум в жуткое подобие учебного заведения. Нам больше не преподавали миротворческие дисциплины: упор сделали на темные искусства. Ривер уволил большинство прежних преподавателей, заменив их на грозных колдунов, от одного вида которых по коже пробегал холодок. Студенты толпами бежали из Академии, спасаясь от зарождающегося хаоса. С новыми законами приняли и Программу разнообразия, и дикари из волшебного мира заполонили кампус, пугая мирных учеников.

– Родители требуют, чтобы я приехала домой, – рассказала Антария.

– Они правы, ты не обязана здесь находиться, – сказала я подруге.

– Ты тоже, – соседка посмотрела на меня с подозрением, я так и не решилась рассказать ей, что это из-за меня Ривер тогда остался безнаказанным, – давай вместе поедем в Ледовое королевство и решим, что делать дальше.

– Я не могу, обещала родителям быть здесь их глазами и ушами.

– Странно оставлять своего ребенка в роли пушечного мяса, – нахмурилась Антария. Она не раз высказывала мнение, что я зря так быстро поверила своим родителям, и, может, они даже не мои родители вовсе.

– Все, прекрати, не будем об этом, – попросила я девушку, – для них долг превыше всего.

Спор был окончен, и мы отправились на занятия. Первый же урок не готовил ничего хорошего, потому что нас ждала некромантия. У меня никогда не возникало интереса к смерти, как у студентов с Факультета теней. Это непостижимое явления леденило душу, даже кратковременная связь с потусторонним миром во время спиритического сеанса оставила тяжелый осадок.

Дисциплину преподавал Профессор Торвальд. Он выглядел так, словно и сам был результатом опытов с некромантией: бледная кожа, синие круги под глазами, костлявое тело, с которого, казалось, при легком ветерке и вовсе сдует мантию. Наибольшее отвращение вызывали его зубы: острые и гнилые, будто и правда вставил челюсть, позаимствовав у трупа.

– Посмотрите на предметы на моем столе. Кто догадается, чем мы сегодня займемся? – обратился к ученикам преподаватель.

Я взглянула в названном направлении и увидела странный набор предметов: ножи, инструменты для шитья, банки с чем-то замаринованным, чем именно было не распознать из-за мутного раствора внутри.

– Выращивание искусственных органов? – высказал догадку Свейг.

– Мимо! Но, может, это подскажет, – закончив мысль, мужчина достал из-под стола сундук и открыл его. Оттуда доносился писк, и мы увидели пушистые лапки.

– Зачем нам котята? – спросила Антария.

Профессор Торвальд за шкирку вытащил одного котенка и стал чесать его пузико своим длинным желтым ногтем.

– Для создания нежити. Кто ранее изучал некромантию, должен быть знаком с теорией.

– Там не используются живые существа! – выкрикнула Харика, уж кому, как не куратору Факультета теней, быть осведомленной в этом вопросе.

– Нежить создается из останков мертвых животных, – снова раздался голос Свейга.

– Кто же запрещает нам умертвить их? – издал смешок преподаватель.

В эту же секунду по аудитории раздался омерзительный хруст: палач свернул голову бедному котенку. Мы вскочили со своих мест, чтобы броситься к сундуку и спасти оставшихся животных.

– Тише! Вы, что, не хотите увидеть, что делать дальше? – хладнокровно проговорил безумец.

Острым ногтем он распорол пузико несчастного котенка и вытащил какой-то орган. Я отвернулась, не в силах наблюдать это отвратительное зрелище. Позади услышала, как кого-то стошнило, кажется, Беатрис.

– Не прикасайтесь к котятам! – закричала Блэр, а я в этот момент использовала стихийную магию, чтобы переместить сундук подальше от ненормального профессора, – Как такому тронутому на голову позволили преподавать! – возмущалась подруга.

Вместе с другими студентами мы направились к выходу. К моему удивлению, за партами осталось несколько человек. Видимо, не все посчитали методы преподавателя недопустимыми.

Ужасы продолжались, уже никто не решался покидать свои комнаты, боясь натолкнуться на свору неадекватных пьяных огров или упырей. Мальчишки старались нас защищать, но у компаний дикарей не было никаких понятий морали или честности: они могли нападать на одного целым стадом.

– Нельзя сидеть, сложа руки! – возмущенная несправедливостью я металась по комнате общежития, ловя на себе взгляды друзей.

– И что ты предлагаешь? – скрестила руки на груди Блэр. Ее раздражало пустословие, она всегда требовала действий.

– Нужно устроить бунт! Уверена, большинство студентов нас поддержит, – предложила я.

– И что это даст? – спросила Ирис, не вдохновившись моей затеей.

– Об этом напишет «Глашатай», и сведения дойдут до Парламента, – ответила я.

– Но Парламент сам назначил Ривера директором, – напомнила Антария.

– Они же не знали, что он будет тут творить! – продолжала отстаивать свою позицию.

Потребовалось несколько секунд на обдумывание, прежде, чем Ирис снова заговорил:

– Бунт – это варварское средство, которое поставит нас на один уровень с дикостью, которая сейчас происходит в Филориуме. Нужно решать все цивилизованно.

– Иногда на цивилизованный путь нет времени, – озвучила контраргумент Блэр, и я была благодарна ей за поддержку.

Молодой человек привел еще несколько доводов в пользу дипломатического пути, но единственный вывод, который я сделала: нужно реализовать идею, но втайне от Ириса.

Меньше чем за неделю нам удалось собрать подпольную группу. На открытии Чемпионата по водному регби мы собирались не только устроить представление с агитационными лозунгами и плакатами, но и прилюдно освистать Ривера и облить какой-нибудь гадостью, лишая авторитета высокопоставленных лиц и гостей из других королевств.

Ежевечерние собрания вселяли надежду и уверенность, под конец встреч все шутили, на время позабыв о том, что творится в Академии.

– Представляю его лицо, когда ему на голову выльется дрянь из звериного помета, – хохотала Блэр.

– Надеюсь, художники «Глашатая» запечатлят этот момент, – поддержала я смех подруги.

Глумясь, я не сразу заметила в дверях подвального помещения знакомое лицо. Ирис выглядел ошеломленным и, встретившись со мной глазами, покачал головой. Мне пришлось бежать за юношей, чтобы догнать. Я знала, что сейчас не лучшее время