— Ты… — помедлив, начала я, — почему назвал меня ананасом?

Белые брови удивленно поднялись.

— Почему? Но ведь у тебя прическа будто хвостик ананаса.

— Ананаса? Ладно, как только мой хвост не называли. Смирилась. Пальмой — называли, фонтаном — называли, редиской — называли, — загибала я пальцы. — Но ананасом еще ни разу.

— Теперь разу! — Парень вновь улыбнулся, пристально посмотрев на меня. — Послушай, ты ведь догадалась, кто я?

— Конечно, — ответила я, тоже пристально уставившись на него. — Ты продавец в цветочном магазине! Чего тут гадать?

Последовала минутная тишина. Можно было услышать, как из глиняных горшков тоненькой струйкой сочится вода. Кап-кап, кап-кап. Затем блондинчик разразился таким диким хохотом, что рухнул под прилавок. Я лично никак не могла понять причину столь бурного веселья. У него амнезия и он сам не мог вспомнить, кто он и где? В любом случае странный он какой-то и что-то или даже кого-то мне напоминает. Но вот кого? Никак не вспомню. Задыхаясь, странный парень кое-как выбрался на свет божий.

— Ох… нет… ты меня просто уморишь… ух. — Он утер проступившие от смеха слезы. — Я скажу тебе, только по секрету. На самом деле я не продавец в цветочном магазине, — неожиданно заговорщицки произнес парень.

— Не продавец? А кто тогда?

Лжепродавец сделал знак рукой, и я наклонилась к нему через прилавок.

— Тише, нас могут услышать. — Он настороженно покрутил головой. Я последовала его примеру, но кроме представителей флоры никого поблизости не обнаружила. На всякий случай я подалась еще ближе. — На самом деле я…

И тут только, наклонившись почти к самому лицу парня, я заметила рассекающий губу шрам. Зараза! Я попыталась отскочить, но жгучая боль внезапно разорвала мне рот. Знакомое чувство. А я надеялась, что смогла его позабыть. Я взвыла. Потребовалась всего доля секунды, и я оказалась на другом конце магазина. Сквозь прижатые ко рту пальцы сочилась горячая кровь. Северянин остался невозмутимо стоять за прилавком, задумчиво крутя в руках маленькую садовую лопатку. Ею он меня порезал?! Класс! Быть убитый садовым инвентарем. Не такую смерть я себе представляла.

— Ты сегодня без сторожевого хори, малышка? Жаль, — ты не представляешь, как я об этом жалею! — Эй, не обижайся! Я не собираюсь тебя убивать. Всего лишь возвращаю должок. Теперь мы квиты! — Мило улыбнувшись, парень кинул лопатку в пустой цветочный горшок.

Квиты?! Нормально! Кусал его Шнурик, а шишки мне! Но попробуй он тронуть Шнурика хоть пальцем… Моей руки легонько коснулись. Я вздрогнула. Северянин стоял рядом со мной. Я не заметила, как он подошел. Его движения совершенно бесшумны — именно так падает снег. Он осторожно отвел мою руку и приложил что-то к распоротой губе. Почувствовался приятный холод.

— Возвращаю.

Мой платок? А я и позабыла. Небрежно улыбаясь, блондин положил свою огромную руку мне на голову и дружески потрепал волосы. Хватит. Это уже перебор. Мои нервы больше не выдержат. Я быстро увернулась и занесла руку для удара. Ну, сейчас я точно снесу ему голову за все хорошее! Но он успел меня перехватить. Схватив, он закрутил меня, как юлу. Перед глазами все замелькало. Секунда карусели — и я оказалась на улице. В руках я держала огромную корзину, наполненную ромашками и голубыми колокольчиками. Вокруг, удивленно смотря, проходили люди. Какого?!

— Лучше платок еще подержи, пока кровь не остановится, — добродушно посоветовал парень, стоя в дверях цветочного магазина.

— Да ты…

— Я Хел.

— Хрен ты, а не Хел!

— А ты Арика, а не Акира. Но не суть важно, — развел руками Хел.

Я застыла. Откуда он знает?!

— Да кто ты, черт возьми, такой и что тебе на Западе нужно?!

— Мне? Я приехал на летний фестиваль, — удивленно ответил парень. — Не дуйся, малышка, у меня и соответствующие документы есть. Все законно. Можешь спросить в посольстве. Тебе пора идти, иначе ты опоздаешь. Я обязательно приду посмотреть ваш спектакль! Ты не играешь в главной роли? Нет? Жаль. Хочу сказать тебе еще кое-что на дорожку: хоть ты и не Красная Шапочка, будь осторожна. Волков всегда хватает в жизни.

Дверь закрылась. Я осталась стоять в растерянных чувствах и с рассеченной губой. А в голове крутилась одна-единственная и, как всегда, бредовая мысль: почему мы не догадались поставить «Красную Шапочку»?!

— Тебя только за смертью посылать. Неужели купить цветы — большая проблема? Погоди, что у тебя с губой? — Ким, забрав корзинку, обеспокоенно посмотрел на мое лицо.

— Я целовалась с садовой лопаткой.

— Что?

— Шутка. Просто один должок. Извини, что долго. Пришлось к госпоже Розе забежать передать кое-что. Ох, Ким, — я растерянно схватилась за голову. — Я что, проклята на сплошные недоразумения?! Ужас!

— Ты сама сплошное недоразумение, — успокоил напарник. — Так что в итоге произошло?

— Да там… — Но объясниться мне не дали. Сотрясающий воздух крик заставил нас позабыть обо всем на свете. С тарелкой в руках к нам выбежала взволнованная Альма. На самом деле «взволнованная» было еще мягко сказано. У девушки вот-вот готова была начаться истерика. Вокруг Альмы стал собираться народ.

— Что случилось?

— Да не толпитесь!

— Что происходит?

— Ау! Отойди, ты мне ногу отдавил!

Когда шум слегка ослаб, девушка возбужденно затараторила:

— Я хотела наложить грим на колобка, чтобы он был готов к выходу, прихожу в гримерку, а там вот! — Альма продемонстрировала пустую тарелку, на которой осталась всего пара крошек, напоминающих о недавнем присутствии пропавшей булочки. — Куда он мог деться? Мы не успеем испечь другой!

Шум в толпе вновь возрос. Все плевались, матерились, хватались за голову, не зная, куда бежать. Ведь как возможна сказка про «колобка» без самого колобка? Нереально! И только я одна стояла, мявшись с ноги на ногу. Во мне возрастали смутные сомнения.

— Альма, прости, а колобок находился в крайней правой гримерке?

— Да.

— Лежал на стуле?

— Да.

— Коричневый, сплющенной формы?

— Да! У нас не получился круглый, — вытирая слезы, ответила девушка и тут внезапно прекратила плакать. — А ты откуда знаешь?

— Ой-ой, — только и смогла протянуть я.

— Акира, что значит «ой-ой»?

— Понимаешь, я не знала, как выглядел ваш колобок. Я думала, это каравай… притом не очень вкусный.

— Ты съела колобка?! — в ужасе вскричала Альма.

— Каравай! Каравай! Я думала, что это каравай!

Десятки глаз впились в мою сторону. Ох, как мне не нравится выражение их лиц. Я непроизвольно начала ретироваться спиной к стене. Кольцо вокруг меня становилось все плотнее и плотнее. «Без боя не сдамся», — отчаянно решила я.