— Кому?

Он молчал. Сидел, уронив голову на стол, и молчал. Яиспугался, что он может заснуть.

— Кому рассказал? — я поднял его голову. Он попыталсяотмахнуться от меня, но я крепко держал его за плечи. Возможно, Облонков был нетак уж пьян, просто хотел уснуть, на время забыть о том, что произошло в этотвечер. Я отпустил его. Поднялся. Затем наполнил стакан холодной водой из-подкрана. И резким движением вылил воду ему на голову. Он вскрикнул, приподнялся,что-то забормотал.

— Кому ты рассказал? — спросил я. — Кому ты про менярассказал?

— Ты чего? — Увидев бутылку коньяка, Облонков потянулся кней, но я отстранил его руку.

— Кому ты про меня рассказал?

— Ему, — сказал он, тяжело дыша.

— Кому?

— Ему. Ты же слышал наш разговор. Ясно. Значит, Облонковрассказал обо мне своему собеседнику. И именно он, собеседник, принял решение омоей ликвидации. Или позвонил кому-то и сообщил о моей осведомленности.

Говорят, спиртное может действовать по-разному. Облонков отнего хмелел и пытался заснуть. Я же зверел и чувствовал, что во мне просыпаютсяранее неведомые мне инстинкты.

— И вообще, — неожиданно сказал Облонков, — брось ты этодело. Уезжай на месяц. Я тебе отпуск оформлю. С завтрашнего числа, по болезни.Выборы пройдут, приедешь. Иначе сам знаешь, что бывает… Одна туристическаяфирма тоже пыталась проверить… «Галактион». Ну, и с ней быстро разобрались.Только вот президента компании найти не могут. Наши ребята подозревают, что емуодин подполковник помогал. Кажется, Демидов. Но они ничего доказать не могут. Аденьги все равно повезут. И ты ничего не сделаешь. И Демидов ничего не сделает.Там все схвачено. Таможня, граница, аэропорт. Так что не дергайся.

— Кто такой Слепнев? — вспомнил я услышанную фамилию.

— Тихо, — в испуге прошептал Облонков. — Слепнев — полковникФСБ. Он отвечает за прикрытие. Ты меня понимаешь? За прикрытие всей операции.Только я тебе ничего не говорил.

Облонков опять опустил голову на руки, словно пыталсязаснуть. И тотчас же снова приподнялся.

— Что я тебе сказал? — пробормотал он. — Про кого ты менясейчас спрашивал?

— Не помню.

— Про кого? — Он повысил голос.

— Тише. Мы говорили о Семене Алексеевиче.

— Ах да. Семен Алексеевич был прекрасный человек.

— Ладно, пойду, — сказал я, с трудом поднимаясь из-за стола— давал о себе знать коктейль из водки, теплого пива и коньяка.

Облонков вдруг ударил кулаком по столу. На сей раз я неуспел перехватить его руку.

— Сволочи, — всхлипнул он, — такого человека убили.

— До свидания. — Я направился к выходу. Открывая входнуюдверь, я вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернулся. В прихожей стоялсын Облонкова. Он смотрел на меня строго и испытующе.

— Вы больше не придете? — спросил мальчик.

— Больше не приду, — пообещал я.

— Никогда?

— Никогда. — Я вышел из квартиры и осторожно прикрыл засобой дверь, невольно подумав о том, что мне удалось узнать обо всем лишьблагодаря этому мальчику.

Шаги перед домом становились все громче. Демидов вспомнил,что дверь открыта. Он взял стул и, поставив его перед собой, сел так, чтобыиметь возможность быстро выхватить пистолет в случае необходимости. Неизвестныхбыло двое. Странно, подумал подполковник. Если они приехали арестовывать Гочиашвилии знают, что тот вооружен, то двоих людей для ареста маловато. Но для убийства— в самый раз. В этот момент в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул подполковник, по-прежнему сидя настуле.

Осторожно открыв дверь, незнакомцы вошли в дом. Один из них,высокий, был в кепке. Другой — поменьше ростом, худощавый, юркий, увертливый.Высокий посмотрел на подполковника и спросил:

— Ты кто?

— Хозяин дома, — ответил Демидов. Визитеры переглянулись, иподполковнику это очень не понравилось, вернее, не понравились их взгляды.Говорят, опытный оперативник — как хорошая собака, сразу чует преступников.

— А вы кто такие? — спросил Демидов, все еще сидя на стуле.

— Вы Чупиков? — спросил второй, поменьше ростом.

Высокий сделал шаг в сторону двери, ведущей в другуюкомнату. Демидов заметил его движение, но промолчал.

— Я же сказал: я хозяин. Что вам нужно? Но не толькооперативник чувствует преступника — преступник тоже мигом распознаетоперативника. Визитеры нервничали. Оба чувствовали силу, скрытую в этомневозмутимом человеке. Так волки чувствуют приближение собак.

Незнакомцы снова переглянулись.

— Где Резо Гочиашвили? — спросил тот, что был поменьшеростом.

— Не знаю такого. — Демидов не сводил с него тяжелоговзгляда. — Я адвокат, а не следователь. Хотя раньше и работал оперативником.Мне не платят за поиск преступников.

— Ты бывший оперативник? — Высокий недоверчиво уставился наподполковника.

— Удивлен? — усмехнулся Демидов.

— Может, виделись раньше? — сказал высокий, и внезапно вруке его появился пистолет. — Сиди смирно, мент, иначе пришью.

Демидов тоже выхватил оружие, но и второй незнакомец мигомвытащил пистолет. На подполковника смотрели два ствола.

— Брось, — улыбнулся худощавый. — Ты у нас не сорвешься.Одного пристрелишь, но пулю все равно получишь.

— Как и ты! — раздался голос из соседней комнаты, и напороге появился Чупиков с пистолетом в руке. Высокий взял его на прицел. Всечетверо замерли.

— А это кто такой? — спросил худощавый у Демидова, кивая наЧупикова.

— Мой друг, — усмехнулся подполковник. — Чупиков ЕвгенийАлексеевич.

— То-то я смотрю, ты веселый такой. Думаешь, я тебя неузнал. Жаль, что не сумел вас прижать, подполковник. Это ведь ты был со своимментом в машине, верно?

— Сволочь, — процедил Демидов. — Значит, ты сидел за рулем?

— Ладно, бросай оружие, подполковник, у тебя шансов никаких.Ты ведь просто мент. А мы, сам знаешь, профессионалы мокрушники. Будешьартачиться, хуже будет, — ухмыльнулся высокий.

— Какие вы мокрушники? Слизь одна. — Демидов видел, какпротивники держат оружие, и понимал, что высокий прав. Но подполковник решилдержаться до конца. — Давай, ребята, поговорим, — предложил он.