— Салазар? — выдохнула, вцепляясь в руку с лекарством.

— Потом! — нетерпеливо выдернув пробку зубами, приказал он. — Пей и уходим.

От её изучающего взгляда стало не по себе. И пускай слившись с полюбившим второкурсницу мальчишкой, пепельный и сам теперь не представлял, что станет делать без неё, сомнения вкрались в голову, заставляя опасаться её реакции.

— Ты солгал, — с трудом прошептала Сильвия. — Ты — эше'райх…

Её голова медленно запрокинулась, но этого было достаточно — главное, больше не спорит. Потом она его простит. Наверное.

Прекратив успыляющее заклинание, Кроу влил лекарство в приоткрытый рот девушки.

— Молодец, — голос Кута Хтонагана разрушил умиротворение, неожиданно воцарившееся в академии. — А теперь будь послушным мальчиком и отойди.

Снова эта сила, мелькнуло в голове, когда невидимые путы буквально сломили сопротивление, заставляя Салазара сложить руки за спиной. Громкий щелчок, запястья обожгло, и облик Кровавого Принца спал, вновь обращая Кроу в человеческого мужчину. Иридиевые браслеты! Опять!

— Вы, как всегда, правы, — заявила Инга Хансен, кладя руку на плечо Салазара. — Будет лучше, если ты не станешь сопротивляться.

— Где вы были? — прошипел Кроу. — Здесь столько людей погибло!.. Ваших же студентов!..

Кут вытащил трубку изо рта, выпуская дым. Указав кончиком мундштука в грудь Кровавого Принца, усмехнулся.

— Сопутствующий ущерб.

Трубка вспыхнула, отправляя Салазара в беспамятство.

Пробуждение вышло тяжёлым. Иссушающий жар поднимался от запястий, собирался в голове и окутывал энергетическое ядро в груди, не позволяя и крупице магии возникнуть в сведённом болезненной судорогой теле.

Глаза все же удалось открыть. Он лежал в лазарете академии. Сквозь тонкую занавеску доносились стоны и мольбы. Кто-то шептал молитвы, громко шаркали сапогами доктора.

— Очнулся, — неприятный голос оторвал Салазара от созерцания белого потолка.

С трудом, превозмогая боль, он обернулся налево. Мужчина с отталкивающим лицом в форме Ширмхеер победно улыбался, держа в руках какие-то исписанные чернилами листы. Позади него стояла ещё одна койка.

Но если этот здесь, то где Оливия?

Серый Лис, обмотанный бинтами так, что напоминал мумию из пустыни Ашэра, то же оказался прикован к своей койке. И хотя казалось, что на опухшем от побоев лице не осталось нетронутого места, а сам глава безопасности академии давно отошёл в мир иной, Алистер раскрыл щёлки опухших глаз и выдавил нечто, похожее на усмешку. Капельница едва заметно шелохнулась, стоило ему пошевелиться.

Он что, смеётся?

— Вижу, вы рады друг другу, — хмыкнул, разглядывая обоих, Ищейка. — Тем будет лучше для вас. Я — Михаэль, господа. И Император, да будет он вечен, поручил именно мне разобраться в вашем деле.

— Каком ещё деле? — просипел разбитыми губами Лис.

— Вы оба будете доставлены ближайшим поездом в крепость Вечной Печали. Алистер, вас обвиняют в измене и сговоре с запрещенным культом с целью свергнуть Императора. В ожидании суда вы проведёте время в одиночной камере. К вам будет допущен лишь священник и надзиратели. Салазар, или как там тебя на самом деле, — небрежно махнул рукой Ищейка, — для тебя новости поинтереснее — тебя ждёт хирургический стол, — плотоядная улыбка мелькнула на губах Ширмхеер. — Не каждый день, знаешь ли, удаётся препарировать пепельного.

Лис спокойно прикрыл глаза и мерно задышал — то ли снотворное из капельницы подействовало, то ли действительно отключился. Не всякий человек на его месте вообще пришёл бы в сознание.

Кроу же крепко зажмурился, пережидая новый обжигающий приступ от браслетов, после чего тяжело выдохнул.

— Что с принцем? Ему удалось спастись?

Ищейка хмыкнул.

— Переживаешь, справились ли твои вороны, пепельный? — снова радостно протянул Михаэль. — Тогда я тебя огорчу — несмотря на серьёзные раны, принц Адриан выбрался из устроенного тобой ада и сейчас находится в столице.

— Устроенном мной? — прошипел Салазар.

Ширмхеер оскалил зубы в улыбке.

— Конечно, тобой, пепельный. Кому поклоняется культ? Эше'райх! Кто притворялся Салазаром Кроу? Эше’райх! Кто наложил заклинание обмена телами, превратив Оливию Кроу в Милдред Миле? Эше’райх! Кто подписал её свидетельство о смерти? Эше'райх! Кто выжил в нападении на оранжерею, когда культисты пробовали академию на зуб? Эше’райх! — торжество в голосе Михаэля звучало неподдельно. — Кто прикончил двух Ширмхеер в ночь перед выставкой? — он повёл пальцем в воздухе. — Люсьен! — палец ткнул в грудь Кроу. — Мисмира! — рука указала на Фланнагана.

— Идиот, у тебя в руках бумаги Люсьена, сам сказал… — выдавил сквозь тяжесть в груди, Салазар.

— Всё верно. Вот только ты не знаешь, что нашли их в тайнике, организованном по уставу Ширмхеер. Знай ты об этом, ничего бы не оставил. Не волнуйся, мы нашли следы уничтоженной в камине сферы.

Новая вспышка боли.

— А он-то в чём виноват? — слабый кивок в сторону Серого Лиса.

— Алистеру Фланнагану было вверено заботиться о безопасности Академии Высокого Волшебства. Но вместо этого он пригрел у себя на груди змею. Пособница главы культа, Милдред Миле, на самом деле являющаяся Оливией Кроу, действовала в стенах академии, готовила нападение на принца Адриана. А Фланнаган не только не пресёк её поползновения на неприкосновенность наследника нашего Императора, но и позволил внушительной группе студентов погибнуть во время самого нападения.

Судя по тому, как заскрипела кровать, Серый Лис всё слышал. Сбитые костяшки кулаков побелели, когда пальцы сжали край койки. Похоже, в этом месте Фланнаган согласен с Ищейкой.

— Бред! Принц приказал гвардии убивать и ворон, и людей! — выдал Кроу.

— Ересь, пепельный, тебе не поможет, — покачал головой Ищейка.

Видимо, довольный разговором, Михаэль вышел, насвистывая весёлую мелодию себе под нос. Кроу сморщился от нового приступа боли и повернул голову к собрату по несчастью.

— Эй, Лис?

— Чего тебе? — слабо отозвался Алистер.

— Где Оливия? — зашипел, хватаясь пальцами за простыни, тот.

Лицо безопасника снова болезненно скривилось.

— Пропала.

— Если с её головы упадёт хоть волосок… — зашипел Кроу, чувствуя, как злость придаёт сил перебороть иридиевые наручники.

То я сам оторву голову того, кто это сделал, — оборвал его Фланнаган. — Но мы оба — здесь. А скоро отправимся в самую неприступную крепость Империи, откуда еще никто не сбегал.

Салазар закрыл глаза и постарался успокоить мысли.

— У всего, что имеет вход, имеется и выход, — глубокомысленно изрёк он, снова открывая глаза. — Сильвия?