– Знаю, – вздохнул я. – Но разве ты еще не привыкла к тому, что на нас все время все пялятся?

– По-моему, уже привыкла.

– Тогда замолчи и дай мне тебя поцеловать.

– Хорошо.

Не выпуская Эстер из рук, я повернулся к машине спиной, обеспечив нам хоть какую-то приватность. И поцеловал ее. А в следующий миг почувствовал, как ее губы изогнулись в ликовании. Они были на вкус под стать ее голосу – дерзкие, блюзовые, с ароматом, присущим только ей. И я позабыл обо всем:

о своих страхах, темном будущем, автомобиле на холостом ходу позади нас и предстоящей дороге неизвестно куда. Я не отпустил Эстер даже тогда, когда, трепеща и задыхаясь, она зарылась лицом в мое плечо и обвила руками шею.

– Вообрази, что было бы, не находись твои братья в десяти футах от нас, – сказал я.

– Так чего же ты ждал? Я мечтала об этом все дни напролет.

– Я понимал: если начну, то уже не смогу остановиться.

– Так, может, и хорошо, что они в трех метрах от нас?

– Да. Но я теперь буду делать это при каждой представившейся возможности.

– А я буду позволять тебе.

* * *

Мне нужно было найти место, чтобы оставить машину не на обочине. До Детройта было еще около трехсот миль, а радиоведущий радостно предупредил о снегопаде. Дождь уже шел. Мне не хотелось провести ночь на пенсильванской автостраде в метель, даже притом что рядом сидела Эстер. Мы съехали на шоссе 19, в местечко под названием Кран-берри Тауншип, и через несколько минут я подкатил к закусочной «Блю Ридж». Она делила угол здания с крошечной бензоколонкой с четырьмя насосами. Я пристроился за фермерским грузовиком. Колокольчик едва звякнул, но с колонки тут же прибежал, перепрыгивая через лужи, мальчуган лет 11, не больше, и схватился за насадку насоса.

– Вам залить полный бак, мистер? – спросил он, когда я вылез из машины.

– Да, – ответил я и, кивнув в сторону кафе, поинтересовался: – Как там еда, вкусная?

– Сносная, – честно ответил паренек, вытерев красный нос. – На вашем месте я бы взял там оладьи. Они всегда вкусные и свежие. – Он начал заливать бензин, не сводя глаз с уставившегося на него Ли Отиса.

– А как насчет гостиницы? Найдется тут местечко, где можно заночевать?

– Для всех вас? – уточнил мальчуган.

Достав откуда-то деревянный скребок с резиновой пластиной, он начал протирать окна, пересчитывая лица в салоне.

– Для всех, – подтвердил я.

– Двух комнат хватит? Моя мама сдает комнаты. Сейчас они пустуют. – Паренек махнул рукой на большой белый дом, стоявший вдали от дороги, на противоположной стороне улицы.

Маленький бакалейный магазинчик частично закрывал на него вид, но от шоссе, змейкой петлявшего по этому небольшому населенному пункту, к дому бежал узкий проулок.

– Двух комнат нам хватит. Мы пойдем перекусим. – Я вручил парнишке несколько купюр, покрывающих стоимость бензина, и немного сверх за его старания. – Ты бы все же уточнил у мамы, свободны ли комнаты. Нам нужно только переночевать, но от горячего душа, если он есть, мы бы тоже не отказались. Я хорошо заплачу.

– Мне осталось десять минут до окончания смены. Подождете? – спросил мальчик.

Я согласился, снова сел в машину и заехал на парковку перед кафе «Блю Ридж».

– Они не сдадут нам здесь и комнаты. Если повезет, разрешат заночевать в чьем-нибудь сарае, а для такого ночлега чертовски холодно. Поедем дальше. Я поведу, – сказал Мани, когда я предложил всем выйти из автомобиля.

– Пожалуйста, Бенни, не давайте Мани руль, – взмолился Ли Отис. – Он чуть не убил нас, когда нам пришлось перегонять машину от Мечети к тюрьме. Кто-нибудь точно пострадает, если вы разрешите ему вести. Да у него и прав-то нет.

Мани выругался, Элвин вздохнул, а мне осталось лишь надеяться, что до этого не дойдет. Я держался из последних сил, как, впрочем, и все ребята.

– Давайте перекусим. Если комнаты через дорогу снять не удастся, найдем что-нибудь еще, – сказал я, и братья Майны неохотно последовали за мной.

Мы зашли в закусочную и сами сели за столик, как призывала гостей вывеска. В баре сидело двое мужчин. Один в костюме, другой в рабочем комбинезоне. Они кивнули нам, а фермер вытаращил на нас глаза, хотя его взгляд не был ни наглым, ни оскорбительным. В нем искрилось любопытство, и только. Я заметил на столе перед ними горку оладий. Похоже, паренек знал, о чем говорил. Эстер с братьями держались скованно. Но так было везде, куда бы ни заходили. И меня это поражало. Они всегда, в любом новом месте, чувствовали себя не в своей тарелке. Как будто ожидали плохого обращения. Как будто готовились к этому. Даже невзирая на то, что в большинстве случаев они не сталкивались с ним. Большинство людей были любезны, вежливы и даже доброжелательны, но ребята все равно не могли расслабиться.

– Никогда не знаешь, как тебя встретят, – громко сказал я: истина вдруг открылась мне со всей очевидностью.

У меня у самого имелись тараканы в голове и свои стереотипы. Как у большинства людей. Но я никогда особо не раздумывал, заходить ли мне в тот или иной ресторан, мотель или универмаг.

– О! До него тоже начало доходить, – пробормотал Мани, избегая встречаться глазами с мужчинами за барной стойкой.

Элвин и Ли Отис промолчали, а Эстер так и не сняла свое пальто, словно ожидая, что ее прогонят. Она не снимала его долго: пока похожая на Люсиль Болл официантка принимала у нас заказ, наливала нам в чашки кофе и расставляла тарелки. Эстер сняла пальто только после того, как официантка поставила перед нами блюдо с высоченной горкой оладий и ароматным беконом и, искренне пожелав нам приятного аппетита, удалилась. Вздохнув с облегчением, мы принялись со смаком уплетать оладьи и оторвались от них лишь тогда, когда в окно возле нашего столика постучал паренек с бензоколонки и жестом позвал меня выйти на улицу. Напряжение тут же вернулось.

– У меня башмаки грязные, мистер. Если мисс Дот увидит, что я зашел в них в кафе, она поднимет крик.

– Понимаю, – заверил я мальчугана.

– Мама говорит, что вы можете снять две комнаты. По десять долларов за каждую. А еще за пять долларов она приготовит вам завтрак. Если надо, мама и вещи вам постирает. Но тоже за дополнительную плату. Зато комнаты с ванными, так что душ бесплатный.

При этих словах у меня резко защипало в носу в преддверии невесть откуда взявшихся слез. Я похлопал мальчугана по плечу (позднее я узнал, что звали его Роджер Дункан) и сказал, что мы придем, как только поедим.

* * *

Кэрол Дункан оказалась блондинкой примерно моего возраста с миловидным лицом и полным ртом кривых зубов. Из-за них она улыбалась, не размыкая губ. Зато у нее был открытый взгляд, и она показала нам две спальни с неподдельным гостеприимством.

– Если вам нужно постирать какие-то вещи, просто оставьте их в корзине у двери. Я выведу пятна на ваших костюмах, отутюжу их и включу это в ваш счет поутру. В каждой комнате имеется ванная; в одной из комнат стоит двуспальная кровать, в другой – две двухъярусные кровати. Так что у вас есть возможность узнать, на чем удобнее выспаться. Я могу подать вам завтрак в семь или в любое время не позднее девяти.