Руди покачал головой.

– А может этот «Газетчик» быть сам по себе кодом?

– Конечно. Берешь разные буквы из каждой строчки и получаешь сообщение. «Комсомол летит в ночи».

– А это твой ноутбук может найти?

– Да, но будет быстрее, если у тебя есть ключ.

– То есть…

Лев взял старое железнодорожное расписание и задумчиво пролистал.

– Я проверял, – сказал Руди. – Никаких обозначений. Ничто не говорит, что какие-то записи важнее других. И прежде, чем ты спросишь, – я позволял книжке раскрыться самой, да. Ничего. По крайней мере, ничего очевидного.

– Возможно, ключ появится дальше в самом тексте, – предположил Лев. – Хотя уверенности нет. Не хочу, чтобы ты подумал, будто я тяну время, – добавил он.

Руди расплылся в широкой улыбке.

– И с чего это мне так думать?

Лев показал на расшифровки. Руди покачал головой.

– Что бы это ни было, ты тут ни при чем, Лев. Оставайся. Посмотрим, может, мы еще в этом разберемся, ладно?

Лев кивнул.

– Ладно.

* * *

Хотя это было проще сказать, чем сделать. «Газетчик» кончился, и ноутбук начал выдавать историю и описание страны, которой никогда не существовало.

Отталкиваясь от машинописной писанины, которую Лев перевел вначале, неизвестный автор блокнота рассказывал о государстве под названием Общество. Общество было величайшей мечтой Уиттон-Уайтов, страной, наложенной поверх всей Европы и целиком населенной англичанами. Это все напоминало начало большого детектива Агаты Кристи – сплошные графства, приходы викариев, поместья. Руди думал, как же повезло Фабио, что он не дожил и не увидел, чем оказалась его великая находка.

С другой стороны…

Ноутбук Льва печатал по три страницы расшифровок в день. На двенадцатый день Руди начал ощущать слабое беспокойство, поэтому без какой-либо внятной причины и вопреки возражениям Льва выписался из отеля и переехал с ним на другой остров.

Неделю спустя он обнаружил источник беспокойства.

Однажды ночью, проглядывая содержимое инфосейфа Фабио, он снова достал карту Линии, развернул на полу номера, прижал края пепельницами и пивными бутылками и опустился на четвереньки, чтобы изучить ее как следует.

Он осознал, что все это время двигался не с той стороны. Фабио рискнул жизнью – рискнул их жизнями, – чтобы украсть то, что казалось совершенно стандартной картой, которую можно купить на любой почте в любой стране. Фабио был безответственным эксцентриком, но не дураком. Следовательно, это не такая уж стандартная карта. Это должно было быть очевидно с самого начала, и наверняка так и было бы, не захвати все его внимание расшифровка.

– Мне самому стыдно, – признался он Льву. – На карту я должен был обратить внимание в первую очередь. А еще Курьер.

Лев, сидевший на софе, читал результаты сегодняшних трудов и налив себе водки, только хмыкнул.

Вот перед ним Линия, и если в этом есть какие-то сомнения – то вот и доказательство. Это действительно всего лишь линия, шов, пробегающий по всей Европе, территория в тысячи километров длиной, хотя всего в пару десятков километров шириной в самом широком месте. Вот города, через которые она пробегает, сортировочные станции, посольства и консульства, ветки, ремонтные депо… ветки…

Руди стал наклоняться, пока не уперся носом в поверхность карты. Линии требовались ветки для переходов на другие пути, для ремонта, для того, чтобы соединиться с некоторыми посольствами и консульствами, как в Познани, и чтобы доставлять припасы из стран, через которые проходила Линия. Она была вовсе не такой независимой, как хотела казаться. Проводя пальцем по двойным путям основной Линии, Руди видел, как во все стороны щетинятся десятки развилок – тут в депо, там в городок.

А некоторые уходили в никуда.

В конце одной ветки, сразу перед границей между Великой Германией и Польшей, было знакомое ему слово: Стэнхерст.

Руди встал и взял вчерашние расшифровки. И вот он, Стэнхерст, вымышленный главный город графства, с одним из величайших соборов Общества.

Он схватил расписание поездов и принялся листать, и через минуту нашел. Время отхода от Паддингтона до Стэнхерста.

Лев оторвался от чтения.

– Что?

– Собирайся, – сказал ему Руди. – И собирайся быстро. Мы уходим. Это не роман. Это путеводитель.

* * *

Это был путеводитель по стране, которой не существовало.

В приступе, как позже говорил Руди, машинального сарказма Лев тут же назвал его Бедекер. За неимением лучшего варианта анонимный автор стал Бедекером[6].

Общество раскинулось от Иберийского полуострова до востока Москвы – страна с населением в пятнадцать миллионов человек в 1918 году, когда делались записи в блокноте. В ней были города, деревни и железнодорожное сообщение, но Руди не узнавал ни одного названия. Бедекер как будто выдумал страну, а потом просто скопировал ее на континентальную Европу. Или, вернее, Уиттон-Уайты и их наследники, не удовлетворившись созданием собственного английского графства, попросту переписали Европу, а потом очень тихо приступили к ее захвату. Как бы тяжело им не приходилось, на амбиции они не жаловались. Если верить Бедекеру, в Обществе был университет размером с английское графство.

– Нет, – сказал Лев, чрезвычайно раздраженный необходимостью переезжать в четвертый раз. – Нет.

– А что это еще может быть? – спросил Руди.

– Невидимая страна? Собранная из кусочков других стран? Созданная семьей английских волшебников? – Лев фыркнул. – Это может быть что угодно.

Руди взглянул на стопки расшифровок.

– Тут ничего нет о том, что они волшебники, – сказал он. – Они говорят о том, что эти территории содержат в себе другие всевозможные территории. Мне это не кажется волшебством.

– Значит, очевидно, у тебя жизнь интереснее, чем у меня, – обиженно сказал Лев, наливая себе еще. Он наклонился вперед и облокотился на колени. – Посмотри на меня. Нет, посмотри. Мне в глаза. Хорошо. А теперь повторяй за мной: «Территории не содержат в себе другие всевозможные территории», – он откинулся. – Ты же не будешь повторять, да? – пробормотал он обиженно и опустошил стакан.

Руди посмотрел на страницы распечаток, бедекер, железнодорожное расписание, которое утверждало, что в 1912 году можно было сесть на поезд с Паддингтонского вокзала до несуществующего города к западу от Лондона, на карту Линии, которая утверждала, что до того же несуществующего города все еще можно добраться, свернув на нужную ветку в Германии. Он пытался по-новому скомпоновать все это в голове, но детали сходились лишь в одной конфигурации.