Но те, кто лежал бок о бок на полу гостиной, не были актерами из мыльных опер. По крайней мере, он не помнил, чтобы видел их по телевизору. Мужчина и женщина, обоим за тридцать, в непримечательной, но немного старомодной одежде. У обоих перерезано горло. Пол, мебель и стены были залиты кровью.

– Полного обыска еще не проводили, но пока документов нет, – сказал Якуб. – Никто из соседей не знает, кем они были, – хотя один считает, что они англичане.

Петр внутренне застонал при мысли об общении с английским посольством.

– Продолжай.

– Ну, самое интересное у нас здесь, – сказал Якуб, показывая дорогу в маленькую спаленку за коридором в задней части квартиры. – Офицер, ответивший на вызов, убедился в отсутствии признаков жизни и осмотрел квартиру, но он говорит, ему показалось, что здесь кто-то двигается. Выяснилось, что ему почудилось – сами знаете, как начинаешь вздрагивать от любого шороха на месте такого преступления, – но он проверил, и вот…

Спальню превратили в маленькую мастерскую, разобрав кровать и прислонив рамы с матрасом к стене. Посреди комнаты стояла пара маленьких столиков на козлах, а на одном из них лежали коробки, инструменты и мотки проводов. Ничего не трогая, Петр заглянул в одну из коробок.

– Это что, детонаторы? – спросил он.

– Да, командир. А в коробках побольше – там С4.

Петр выпрямился и осмотрелся.

– И многие из коробок с С4, похоже, пустые.

– Да, командир.

Они вернулись в главную комнату и встали, глядя на тела.

– А, и последнее, – сказал Якуб. Он протянул маленький целлофановый пакет для улик с дешевой зажигалкой. На боку зажигалки было напечатано слово «ТикТок».

– Как все просто, – сказал Петр.

– Да, командир.

– Так бывает только в кино.

– Знаю, командир.

Петр вздохнул.

– Ладно. Когда криминалисты закончат и тела увезут, обыщите квартиру как следует на предмет документов и всего, что покажется интересным. Тогда – и только тогда – уведомите АТГ.

Якуб втянул воздух через зубы.

– Им это не понравится.

– Пусть подают в суд.

– Так они и сделают, – отметил Якуб.

* * *

В Праге был завидно низкий уровень преступности. Уже много десятилетий здесь промышляли в основным карманными кражами, а Шервуд, парк рядом с вокзалом, всегда оставался центром ограблений и других мелких преступлений, но Старый город, по большей части, избежал криминальной волны, накрывшей другие европейские столицы.

Однако вслед за взрывом бара «ТикТок» по городу прокатилась волна убийств. Представителей организованной преступности убивали в машинах и домах. В Шервуде нашли несколько наркодилеров, распятых на деревьях. На происходящее начало обращать внимание правительство, а в мире Петра это всегда было дурным знаком.

На тела из Панкраца прилетели взглянуть два детектива из Скотланд-Ярда, не смогли их опознать, согласились утешиться шикарным ужином в ресторане в Старом городе и снова улетели, так и не объяснив, почему эту работу не мог выполнить кто-нибудь из охранной службы посольства. Петр отвез их в аэропорт лично, посмотрел, как они проходят проверку безопасности, помахал на прощание и задумался.

Полковник из оперативного отряда, занимающегося бандами, встретился с главами всех организованных преступных группировок в Праге – естественно, не под запись и как можно дальше от прессы и некоторых наименее понятливых членов парламента, – и сообщил, что они в таком же шоке, как и все остальные. В убийствах все винили друг друга, но, даже когда на них надавили, не могли предложить ни единой внятной причины, зачем их совершать.

– Я велел им прекращать, а они только пожимали плечами, – рассказывал полковник Петру за выпивкой. – Это передел территории, тут и говорить нечего. Помяни мое слово. Просто не признаются.

Только если не считать эти два тела с перерезанным горлом. Это дело целиком скрылось в кармане разъяренного майора Ветровца, но, на взгляд Петра, оно отличалось от остальных убийств. Эти две смерти, эта комната, забитая пластиковой взрывчаткой, должны были объяснить все. Но не объясняли.

Пресса подхватила версию о войне банд, в парламенте прозвучали неудобные вопросы, и однажды Петр оказался в кабинете министра, чувствуя себя совершенно никчемным и одетым слишком строго – в свой единственный хороший костюм. Министр, яркая женщина, предпочитавшая серые брючные костюмы и красные рубашки, заставила его ждать, пока дочитывала что-то на своем рабочем столе.

– Ваши офицеры называют вас майор Земан, – сказала она, не поднимая на него глаз.

Петр вздохнул. Майор Земан был главным героем одиозного долгоиграющего сериала коммунистической эпохи – скорее упражнения в пропаганде, чем произведения искусства.

– В шутку, госпожа министр, – объяснил он. – У нас с актером одинаковая фамилия.

Министр посмотрела на него.

– Казарменный юмор, – добавил он.

– Это все не повод для смеха, майор, – сказала она.

– Нет, госпожа министр, – согласился он. – Не повод.

Она снова обратилась к бумагам на столе.

– Тридцать семь жертв. Не считая взрыва в «ТикТоке». Совсем не повод для смеха.

– Кто-то подал жалобу, что мы так не считаем? – спросил он.

Новый холодный взгляд.

– Похоже, пресса думает, что пражская полиция некомпетентна, – сказала министр. – Эта критика попадает на мой стол, майор, а не на ваш, и президент с премьер-министром ожидают, что отвечу на нее я.

– Да, госпожа министр.

– Оперативный отряд, занимающийся бандами, кажется, верит, что рано или поздно все само пойдет на убыль.

– Правда?

– У них есть нечто под названием… – она снова взглянула на рабочий стол, – динамическое моделирование. Вы с этим знакомы?

Петр покачал головой.

– Программное обеспечение, – сказала она. – Из Соединенных Штатов. Оно конструирует модель отношений между группами. Любыми группами. Любителями моделей поездов, футбольными болельщиками, фанатами новых подростковых поп-звезд, криминальными бандами. Оно способно прогнозировать динамику отношений между этим группами, определять периоды стабильности и хаоса. Что вы об этом думаете?

– Думаю, что можно было бы сэкономить и изучить внутренности цыпленка, госпожа министр.

На ее губах промелькнула улыбка.

– Согласно выводам динамического моделирования, убийства дойдут до логического конца, и тогда вернется стабильность.

– Рано или поздно у нас кончатся преступники, – сказал Петр. – Тогда стабильность точно вернется.

Министр вздохнула.