– Я ограничился тем, что стал дожидаться распоряжений шефа, как поступал всегда, – сказал Рафаэль.

– Я посоветовала отцу избавиться от фабрики, уйти от дел и наслаждаться заслуженным отдыхом. Он, разумеется, моему совету не последовал.

– Когда и при каких обстоятельствах вы решили стать партнерами и открыть общую фирму?

– Когда был убит сеньор Сигуан и его дочери решили ликвидировать фабрику, я склонился к тому, чтобы открыть магазин, и предложил Нурии присоединиться. Из трех дочерей сеньора Сигуана только она одна была готова заниматься бизнесом. К тому же мне были весьма кстати дополнительные денежные вложения, а кроме того, хотелось сохранить хоть какие-то связи с семьей Сигуан.

– Почему вы приняли предложение сеньора Сьерры?

Нурия легким жестом дала понять, что не совсем понимает смысл такого вопроса, но потом небрежным тоном ответила:

– Инспектор, я дочь человека, который сумел развернуть большую фабрику; поэтому решение стать совладелицей маленького дела не требовало от меня долгих раздумий.

Я глянула на Рафаэля Сьерру, чтобы проверить, не обидел ли его столь пренебрежительный отзыв, но он всего лишь часто заморгал и вид при этом имел самый дурацкий. Меня начинала выводить из себя полная зависимость Сьерры от семейства Сигуан.

– Иначе говоря, для вас участие в делах магазина “Нерея” мало что значит, – подчеркнула я, надеясь спровоцировать более определенную реакцию Сьерры.

– Именно так, – сказала она, на что от него никакой реакции не последовало.

– И вы не занимаетесь этим магазином изо дня в день.

– Только иногда.

– Таким образом, если бы сеньор Сьерра повел работу не так, как надо, или вступил бы в деловые отношения с теми, с кем не следует в них вступать, вы бы об этом не узнали.

Старый адвокат немедленно вмешался:

– Инспектор Деликадо, ваш вопрос кажется мне неуместным; создается впечатление, будто вы в чем-то обвиняете моего подзащитного.

– Хорошо, я поставлю вопрос иначе: имели ли вы информацию о тех контактах и встречах, которые сеньор Сьерра имел в ходе своей повседневной работы?

– Инспектор… – снова прервал меня адвокат Сьерры, – после предыдущего вопроса в этом чувствуется…

– Прошу вас дать мне возможность допросить подозреваемую без давления с вашей стороны, адвокат, иначе мне придется…

– При всем моем уважении, инспектор, я полагаю…

– Да замолчите вы! – внезапно прикрикнул на него Гарсон. – Какого черта! Мы же еще не в суде!

Все собравшиеся напряглись в предчувствии скандала. Одна только Нурия сделала вид, что едва сдерживает душивший ее смех. Я обожала Гарсона, когда он вот так ловко подкладывал свои бомбы, а еще он, как никто другой, владел тем языком, каким пользуются распоясавшиеся блюстители порядка. Я воспользовалась всеобщим замешательством, чтобы нажать на педаль:

– Если любой из присутствующих здесь адвокатов еще раз прервет меня, я попрошу обоих покинуть помещение, и мы продолжим допрос без них.

Общее замешательство дало мне возможность усилить натиск с помощью серии неожиданных вопросов.

– Улики, которые нам удалось собрать в ходе следствия, подводят нас к мысли, что кто-то из вас двоих был соучастником убийства Адольфо Сигуана.

Повисло молчание, во время которого я с жадностью всматривалась в выражения лиц подозреваемых, не обращая никакого внимания на негодование, которым прямо-таки пылали адвокаты. Нурия была спокойна, Рафаэль – печален.

– Не отвечай, Нурия, – громыхнул Местрес.

– И вы тоже! – подхватил второй адвокат.

– Молчать! – взревел Гарсон.

Я собралась с духом:

– Будьте добры выйти в коридор; допрос будет проходить без вашего присутствия.

Они принялись протестовать плохо срепетированным дуэтом, но теперь мне уже было плевать на любые обвинения в незаконных действиях. До сих пор я старалась делать все в строгом соответствии с нормами закона, но даже при этом они поставили под сомнение мою линию поведения. Что ж, раз так, я нарочно буду нарушать все правила. Последний совет, хором пропетый двумя адвокатами, велел подозреваемым не отвечать на наши вопросы, но что-то мне подсказывало, что те не обязательно ему последуют. Я снова пошла в атаку:

– Адольфо Сигуана убил киллер, нанятый каморрой. Ту версию, согласно которой его убил хозяин проститутки, мы давно отбросили. Это мафия наказала Сигуана за то, что он поступил по-своему и порвал с ней отношения. Вы в то время были связаны с каморрой. Продолжаете поддерживать эти связи и сейчас – через магазин “Нерея”. Один из вас помог итальянцам сделать так, чтобы Сигуан навсегда замолчал, а может быть, и вы вдвоем, вместе. Теперь признание – единственный для вас выход, лучший выход.

Рафаэль Сьерра глянул на пол, потом печально тряхнул головой:

– Никогда в жизни не подумал бы, что кто-то обвинит меня в убийстве человека, которого я уважал, как никого другого. Это ужасно, плакать хочется от ваших слов, инспектор.

Нурия Сигуан резко дернулась всем телом, потом обрушилась на компаньона, вкладывая в свои слова массу презрения:

– Тебе плакать хочется? Очнись же наконец, Рафаэль! Они обвиняют нас в убийстве, а ты нюни распускаешь, вместо того чтобы хоть немного пошевелить мозгами. У них нет против нас никаких улик, слышишь, никаких, все это – гнусная ловушка, неужели не понимаешь?

Сьерра по-прежнему сидел опустив голову и молчал. Женщина чуть повысила голос:

– Сделай милость, скажи наконец, что мы не имеем никакого отношения к убийству моего отца!

– Все это слишком тяжело для меня, Нурия! Ты и вправду считаешь, что мне следует опровергать такое подозрение?

– Да, и со всей решительностью, если, конечно… если, конечно, ты не…

Сьерра поднял глаза и уставился на свою приятельницу с невыразимым ужасом:

– Что ты говоришь, Нурия, подумай, что ты говоришь!

Сигуан как-то сразу успокоилась и замолчала. Я ждала от нее еще хотя бы одной реплики, хотя бы слова, но она только процедила сквозь зубы:

– Прости меня, это я напрасно. – Потом повернулась ко мне: – Вы еще раскаетесь в этой травле, инспектор, я пока не знаю как, но непременно добьюсь, чтобы вы раскаялись.

– Это угроза?

– Нет, я только хочу, чтобы вы уяснили себе: ни он, ни я никогда бы не согласились, чтобы кто-то нанес вред моему отцу.

– Отлично, можете возвращаться домой.

Их удивило неожиданное сообщение о том, что оба свободны. Они покинули комнату для допросов. Проходя мимо, Нурия Сигуан бросила на меня взгляд, который был способен убить. Я цинично улыбнулась в ответ.

Гарсон встал и немного прошелся по комнате, потом замер рядом со мной, продолжая свои размышления.