— Просто обещай мне спасти мою дочь. Хотя бы постараться сделать это. И тогда я уйду спокойно.

Руслан облизнул губы и тяжело вздохнул. Али, должно быть, совсем рехнулся от пережитого, раз просил о том, о чем просил. Руслан понятия не имел, как обещать полковнику то, что ему вряд ли под силу исполнить.

— Если они не зайдут. Если я выстрелю, спущу все эти проклятые пули в воздух, и они не зайдут, а вы…

— Нет, нет — полковник замотал головой, — ничего не выйдет. Просто обещай мне. Дай мне слово, что ты хотя бы постараешься…

Руслан вздохнул.

— Я ничего не могу сделать.

— Арсен Темиров в управлении — он должен знать, что случилось со мной.

Руслан прицелился в ногу Али.

— За вами приедут. Как только мы уберемся отсюда, за вами приедут, — отвернувшись, Руслан нажал на курок. Звук выстрела заметался по помещению, отбиваясь от стенки к стенке. С ужасом посмотрев на полковника, Руслан облегченно вздохнул, увидев, что тот еще в сознании.

— Со стоном у вас вряд ли получится притвориться, — Руслан даже почувствовал прилив сил от возникшей в голове идеи. Ударив полковника рукояткой пистолета, Руслан нащупал пульс, и убедившись, что он жив, выпрямился и выпустил в воздух все оставшиеся пули.

Еще немного Руслан постоял возле полковника. Только сейчас он осознал, как сильно его трясет. Сделав несколько глубоких вдохов, Руслан попытался разогнать туман в голове, мешавший ему рассмотреть все детали неожиданно возникшего плана, но безуспешно. В какое-то мгновение ему даже показалось, что его вот-вот стошнит. Он отошел в сторону и опершись рукой на груду взваленных друг на друга ящиков и наполненных непонятно чем мешков, замер. Ему впервые пришлось стрелять в человека. Оставалось лишь надеяться, что ранение не окажется серьезным и Али не лишится ноги. К тому же, в данный момент, не лишиться жизни — куда важнее для полковника. Неожиданно разболелась голова. Руслан словно ощутил каждый сжавшийся сосуд, препятствовавший нормальному кровообращению, но к счастью, это ощущение быстро прошло. Приступ тошноты немного отступил, и Руслан выпрямился. Уже после выстрелов он задержался в помещении немного дольше, чем следовало, что могло вызвать подозрения у людей, ждавших за дверью, и поэтому Руслан рванул к выходу. Массивная дверь тяжело поддавалась толчку, что немного замедлило его у самого порога, но, наконец, она распахнулась, и Руслан с удовольствием ощутил свежесть прохладного воздуха. Где-то вдалеке блеснула молния, и, хотя дождя не было, очевидно, надвигалась очередная гроза. На том месте, где стоял Асет, когда Руслан входил на склад, теперь стояли Ерлан, Нуржан и Баур с Саматом. Все четверо почти одновременно обернулись, и посмотрели на ставшее едва ли не зеленым лицо Руслана. Губы Самата даже слегка разомкнулись, и сигарета так наклонилась, что казалось, вот-вот выпадет из его рта. Сделав шаг за порог, Руслан закрыл дверь, и встал без движений, не решаясь отойти от нее. Баур свистнул в темноту и замахал рукой, призывая кого-то. Слышалось, как несколько пар ног шаркают по грязи, приближаясь к складу.

— Покуришь? — спросил Самат, и не дожидаясь ответа, протянул раскрытую пачку.

Руслан хотел ответить, но не смог вымолвить и слова, лишь отрицательно помотал головой. В свет единственной лампы, освещавшей крыльцо, вышли двое парней, которые возились с Али последние несколько дней. В руках они держали скомканные черные пакеты. В темноте едва виднелись лица Муры и Азы, которые не стали подниматься к остальным. Они наблюдали за всем происходящим, стоя в грязи и не замечая, что Руслан смотрел на них.

Парни с пакетами направились было к двери, но Ерла остановил их.

— Погоди, не спеши.

Они встали, ожидая дальнейших указаний. Ерлан вразвалку приблизился к Руслану и встал в полуметре от него, пристально глядя в глаза. Ответить ему прямым взглядом, казалось Руслану самой сложно задачей, существующей на свете в данную минуту. Но нельзя сдрейфить. Нельзя дать Ерлану даже самую маленькую возможность усомниться в том, что Руслан сделал все, что от него требовалось. Именно поэтому, собрав волю в кулак, Руслан посмотрел ему глаза, и, не моргая, стал ждать, что будет дальше. Если Ерлан заглянет внутрь, то увидит лишь лежащего без признаков жизни Али. Увидит кровь и девять стреляных гильз. Ерлан не станет пачкаться. Возможно даже, он не станет входить внутрь, лишь даст приказ погрузить тело в багажник и вывезти за город. Скажет, чтобы его закопали где-нибудь в степи, а затем сядет в свой Range Rover, и унесется прочь. Вслед за ним, умчится Нуржан. И если все будет именно так, если Ерлан избавит всех от своего присутствия, то у Руслана будет возможность вернуться в помещение склада, и помочь Али. Он сможет договориться с этой парочкой парней, взявших на себя роли гробовщиков. А если договориться не удастся, то все остальные парни вокруг — друзья, которые поддержат его даже самое безумное начинание. Руслан попытался улыбнуться, но со стороны это выглядело так, будто уголки его губ нервно задергались. Борьба взглядов и молчание на фоне раскатов грома где-то вдалеке, чересчур затянулись. Наконец, Ерлан резким движением выхватил из рук Руслана пистолет, и отпихнув его в сторону, вошел в здание склада. Руслан удержался от того, чтобы броситься следом. Он даже не стал оборачиваться, надеясь, что Ерлану будет достаточно просто взглянуть на тело полковника. Тишина настолько угнетала. Тишина была такой громкой, что хотелось закрыть уши или попытаться перекричать ее. Но Руслан молча, продолжал стоять. Секунды казались часами. Вдруг послышалось два, следующих друг за другом, выстрела. А может, всего один выстрел, эхо которого было настолько мощным, что создавалось впечатление, будто стреляли дважды. Все, включая Руслана, вздрогнули, и уже через миг на пороге вновь показался Ерлан.

— Я так и думал, — шепнул он Руслану, на ходу вложив в его руку уже другой пистолет, а затем обратился к гробовщикам: — Пакуйте.

Руслан посмотрел на пистолет, и его дыхание сбилось, когда он увидел, что его серебристый ствол был весь испачкан брызгами алой крови.

Всю дорогу домой, Руслан молча смотрел в окно. Его друзья — сидевшие рядом Аза и Мура без умолку болтали, обсуждая матч последнего круга какого-то европейского турнира. Впереди сидел Баур, временами обмениваясь с Саматом короткими репликами, суть которых не доходила до задумавшегося Руслана. Он и не пытался слышать, о чем они говорят. Ему казалось, что теперь, когда он находился всего в паре шагов от того места, где убивали человека, мир потерял какую-то основу, на которой можно было строить дальнейшую жизнь. Все в одно мгновение утратило всяческий смысл. Стоило ли чего-то ждать, питать надежды, мечтать — если все могло закончиться вот так — на сырой земле в заброшенном складе. Имело ли значение хоть что-то, если все это могло так легко выскользнуть из рук? Жизнь — что сон. Пока спишь и видишь созданный воображением мир — события в нем кажутся такими важными, все имеет колоссальный смысл и огромное значение. И никто не знает, в какой миг все то, что кажется незыблемым, растворится.

Впервые в жизни Руслану захотелось напиться. Он знал, что не сможет заснуть. Знал, что память будет снова и снова возвращаться к событиям на складе и что с каждой минутой, проведенной в ясном сознании в комнате, от которой его сейчас тошнило, ему будет становиться только хуже. Он хотел раствориться, оставить все, что произошло, за завесой алкогольного забвения. Испытать сладкое чувство несуществования. Ощутить себя в небытии. Быть поглощенным пустотой. Стать самой пустотой.