не обламываясь. Шибче всех разошёлся Фагундес. Он в красках со смачными подробностями играя голосом рассказал, как представляет себе их совместный секс с Булкой. Все без исключения, даже почтенный дядя Витя с огромным интересом слушали эту эротическую фантазию подобно радиопостановке по транзисторному приёмнику из Докторского пионерского детства и только Булка время от времени позволяла себе перебивать рассказчика уточняющими вопросами типа:

– Как ты меня развернёшь? Что я тебе сделаю? Тебе будет хорошо? А ты мне что?

Угомонились все далеко за полночь, да и проспали утром гораздо дольше обычного так как света по-прежнему не было, и повар пошёл готовить завтрак только с восходом солнца. Обломав надежды на «ужасный несчастный случай», на завтрак вернулись все трое: Глеб, Гемба и Казах, в котором не осталось и следа от былой надменности. Он был растерян, молчалив, обескуражен и даже несколько жалок. Гемба на перекуре рассказал, что подслушал как Подснежник командуя тушением пожара по телефону с Пятого дома постоянно твердил Карману бывшему в то время Консулом Тортуги и старшему Коту волонтёрившему там же сопровождавшим Гембу непосредственно на пожаре:

– Смотрите внимательно за Гембой! Он вам обоим пиздюлей вломит и уйдёт! Ещё и телефон заберёт с собою!

После этого утра больше Доктор Пикового в деревне не видел. Как позже поделился с бывшим братом Подробный случайно приехавший в тот злополучный вечер в деревню Городок стал очевидцем пожара. А днём следующего дня как раз после упомянутого завтрака Татуированный Духовный Лидер, совместным отбыванием срока с которым постоянно кичился перед всеми Казах, указал тому путь на все четыре стороны. И побрёл «турбовичевой»272 Казачёнок передвигая своими изогнутыми под коня ногами по заснеженной бескрайней дороге посреди сибирской зимы в направлении районного центра…

Глеб Валерьевич, оставаясь верным своему излюбленному амплуа в привычном уже для Дока репертуаре сразу после релакса собрал общину Первого дома в общем зале и торжественно обратился к народу:

– Сегодня Казах был с позором изгнан из нашего реабилитационного центра! Он поставил сопротивление лечению во главу угла своей жизненной философии и наотрез отказывался принимать наши с вами советы и помощь! Я считаю, что человеку, порабощённому Зависимостью до такой степени, совершенно незачем было здесь оставаться и заражать своей тёмной энергетикой других людей, то есть всех нас! Ведь мы все с вами гиперчувствительные люди и легко подхватываем негативные волны, а большинство из вас ещё не окрепло и не научилось управляться с этой стихией! Поэтому своевременное отсечение гнилой ветви от нашего с вами дерева я считаю болезненной, но жизненно необходимой операцией для спасения всего остального древа!

Оратор ещё долго разглагольствовал в подобном ключе, но увидев ироничную ухмылку на лице главного героя недовольно прервался и повторив Докторское выражение лица с нескрываемой издёвкой обратился к нему:

– Вот скажи нам пожалуйста честно! Завидуешь Казаху? Хотел бы оказаться на его месте и сейчас быть на пути в город?

Док пристально посмотрел на своего ненавистного визави и не пряча взгляда с трудом сдерживая мат и сглаживая свои мысли ответил:

– Нечему завидовать! В город домой – хочу! Но не как побитая собака, ставшая ненужной своему хозяину! А его место уж точно не для меня!

После этих слов в комнате на мгновение воцарилась напряжённая тишина в ожидании неминуемой в подобных случаях ответной реакции. Но то ли Великий Магистр шибко утомился после напряжённых ночи и дня, ведь он после бессонно ночи ещё и до обеда развлекал приезжавших пожарных дознавателей, то ли не пришло время Доктору получать очередную пилюлю выздоровления. Глеб предпочёл скомкать финал разговора и не стал устраивать показательную порку главному герою.

А Док окончательно убедившись, что случившийся пожар никак не поспособствует его освобождению из плена впал в ещё большую депрессию, уныние и хандру. У него буквально опустились руки и остаток недели Бородовской смены тянулся невероятно мучительно и долго.

Вот что творили с ним «Жалость к себе», «Обида» и «Неоправданные ожидания», но это станет для него явным гораздо позже только после разбора данной ситуации в рамках читок своего Первого Шага, а пока что он находился в абсолютной Неуправляемости273 и даже не собирался осознавать этого факта не то, что признавать его.

Глава 9. Пора прощаться

Гемба (сатир и плут)

Наконец подошло удачное время поподробнее рассказать об ещё одном занимательном персонаже нашего повествования, а именно о Гембе. К своим неполным тридцати пяти годам этот достойный молодой мужчина, большой поклонник натуральных медленных веществ от Афганского производителя уже успел наворотить не мало: он повоевал под стягом ВДВ на Кавказе, посидел года три в лагере, побывал в нескольких реабилитациях, осчастливил нескольких жён своими отпрысками и помог преждевременно состариться родной матери у которой на регулярной основе вымогал то деньги, то квартиры на свой показушно-расточительный образ жизни. Как уже говорилось ранее рождённый в Хэллоуин Гемба обладал хорошим сильным характером с ярко выраженными лидерскими качествами, превосходным чувством юмора и вполне соответствующей для сатира внешностью с крупным шнобелем и лопушащимися ушами на узком лице с благородной проседью волос.

По «счастливому» для него стечению обстоятельств Гемба приходился другом брату супруги Бородатого Лекаря и поэтому исцеление «почти что родственника» по признанию самого Глеба Валерьевича было для него делом профессиональной чести. Не боящийся трудностей, тем более чужих Великий Магистр с утроенной энергией взялся за работу над этим практически безнадёжным случаем многократного срывника и Гемба как тут было принято говорить с самого начала своего реабилитационного курса в «Северном сиянии» «выздоравливал на все бабки»274. Даже живя первые полгода на Втором доме, где было куда как спокойней нежели чем на Первом бывший десантник постоянно ощущал на себе «заботу любящей Высшей силы»275.

К нему были последовательно применены практически все методы терапевтического воздействия из богатого арсенала лечебно-оздоровительных мероприятий доктора Подснежника: и регулярные письменные последствия после отбоя, и несчётное количество дополнительных письменных работ, и спортивно-увеселительные наказания в виде бесчисленных отжиманий, приседаний, бодрых пробежек с баллоном по деревне, «бабочек»276 и афганов, ну и конечно же периодическое ношение всевозможных занятных гаджетов. Причём с учётом Гембиного чувства юмора, специфической внешности и умения посмеяться над собой эти события с украшениями выглядели всегда вдвойне забавно.

На Втором доме за не выключенный свет полагалось последствие в виде картонного колпака носимого на голове в течении суток с правом его снятия только на сон. Когда однажды на лекцию Гемба гордо пришагал в