– Почему?

– Потому что в их глазах мы будем черными колдунами. Во всяком случае, сначала они точно будут так считать. И я не уверен, удастся ли нам вообще договориться с ними. Для них каждый, владеющий Темной Энергией, является слугой Ан Нувина.

Мирвел хмыкнула:

– До сих пор я не думала об этом, просто не было времени. Но, кажется, ты преувеличиваешь опасность. Ведьмы – совсем не глупые женщины и в конце концов во всем разберутся. Они живут достаточно долго для того, чтобы вдоволь набраться мудрости и не судить обо всем сгоряча, только по внешним признакам. А ты делился своими сомнениями с Эйнаром?

– Да. Он сказал, чтобы я не беспокоился; мол, все будет хорошо. Зато леди Элвен тоже этим обеспокоена. Правда, она не боится, что вмешательство ведьм повредит нашей борьбе. У них нет власти над Тындаяром, и, чтобы добраться до нас, им придется прибыть на Лахлин морем и сначала разделаться с поборниками. А это именно то, к чему мы стремимся.

– Вот то-то же, – сказала Мирвел. – Леди Элвен права. Пока на Лахлине будут оставаться поборники, ведьмы не смогут с нами ничего поделать. Во всяком случае, тебе не стоит бояться, что они нам помешают. Ну а когда – и если – мы победим, тогда и подумаем над этой проблемой. Пока же она, как любит говорить наш профессор, неактуальна. Сейчас у нас есть другие, более неотложные дела.

– А вдруг ведьмы договорятся с поборниками? – предположил Кыван. – Пообещают больше ни во что не вмешиваться, лишь бы им дали возможность разобраться с нами. Конечно, мы легко убежим от них через Тындаяр, но на этом наше восстание захлебнется.

Женщина сосредоточенно посмотрела на него:

– Думаешь, поборники на это согласятся?

– Могут и согласиться. Они по самые уши увязли в конфликте с королем, а тут еще мы им как кость в горле. Их руководству может показаться заманчивой идея расправиться с нами руками ведьм.

– И ведьмы пойдут на такую договоренность?

– Трудно сказать. Я знаю о них так же мало, как вы и остальные из наших. Ну может быть, Эйнару известно больше. – На самом деле Кыван был в этом уверен. Он уже давно догадывался, что их предводитель – никакой не лахлинец-самоучка, а хорошо вышколенный абрадский колдун, и сегодня его подозрения окончательно подтвердились. Прибыв на вызов, Эйнар сразу узнал в пленном колдуне кованхарского профессора Фейлана аб Мередида, объяснив, что как-то имел с ним дело во время одного из визитов на Абрад. А немного позже, беседуя с Элвен, уже говорил о нем так, словно был с ним хорошо знаком, и это не ускользнуло от внимания Кывана. – Профессор аб Кадуган рассказывал, что ведьмы позиционируют себя как защитников человечества от демонов, чудовищ и черных колдунов. Борьбу с ними они считают своим первейшим долгом, поэтому в случае необходимости, наверное, сочтут целесообразным заключить договор с меньшим злом – земным злом, которым является Конгрегация, чтобы получить возможность выступить против нас; ведь мы в их представлении будем воплощением большего зла – космического.

– Комического? – переспросила озадаченная Мирвел. – И что же в нас такого смешного?

– Я говорил про зло космическое, – объяснил Кыван. – От лейданского слова «космос», означающего устройство мира. То есть всемирное зло. К сожалению, именно так о нас будут думать ведьмы. И я не представляю, как убедить их в том, что мы не слуги Китрайла.

– Ничего, что-нибудь придумаем, – сказала женщина, – а пока я не советую тебе говорить об этом с остальными.

– Я и не собирался. Они еще не готовы.

– И в ближайшее время не будут готовы. Так что пускай все идет своим чередом, а когда эта проблема возникнет – в настоящей жизни, а не только в твоем воображении, – тогда и будем ее решать.

Переступив порог медицинской лаборатории, Эйрин замерла от неожиданности. Сестры Глай, преподающей врачевание, нигде не было видно, зато возле стеклянного шкафа с целительными зельями и порошками стояла тринадцатилетняя Олвен вер Элинир. По своему обыкновению, она проигнорировала появление Эйрин и как ни в чем не бывало продолжала рассматривать шеренги разноцветных бутылочек и пузырьков на полках.

– Что ты тут делаешь? – спросила Эйрин, закрыв за собой дверь.

Олвен повернула голову, остро зыркнула на нее и с деланым безразличием буркнула:

– Что надо, то и делаю. Тебя это не касается.

– Э нет; как раз касается, – возразила Эйрин, – у меня здесь занятие.

– У меня тоже. – Девушка так брезгливо поморщилась, словно только что проглотила жабу. – Сестра Глай поменялась днями с сестрой Эвлин, и теперь в каждый кедын после обеда я буду изучать медицину.

– Вместе со мной?

– Боюсь, что так. Но я не напрашивалась.

– Охотно тебе верю, – ответила Эйрин, мельком подумав, что сейчас между ними произошел едва ли не самый длинный разговор за все время их знакомства.

Дальше они ждали молча, стараясь не смотреть друг на друга. Эйрин это удавалось лучше, так как, по большому счету, Олвен была ей безразлична. Она лишь испытывала легкое раздражение оттого, что девушка, являющаяся по ведьминским законам ее сестрой, относится к ней с такой глубокой враждебностью…

Вскоре в лабораторию вошла Глай вер Эсильт, держа в руках длинный свиток из плотной белой бумаги. В свое время Глай была любимой ученицей Альсы вер Киннейди, а со временем даже превзошла ее в мастерстве и уже больше столетия считалась самой лучшей врачевательницей среди ведьм. К счастью, она нисколько не разделяла антипатии своей бывшей учительницы к Эйрин, а Первозданную Искру склонна была рассматривать с чисто научной любознательностью – как уникальное явление, требующее фундаментального и всестороннего исследования.

– Вы уже здесь, девочки, – дружелюбно произнесла Глай. – Вот и чудненько. Наверное, удивлены, да? И, вижу, не очень счастливы. Ну ничего, это скоро пройдет. Вчера я советовалась с вашими кураторами, и мы сошлись во мнении, что вам будет полезно немного поработать вместе. Ты, Олвен, больше знаешь; ты, Эйрин, больше умеешь; а в общем, вы на одном уровне и будете прекрасно дополнять друг друга.

«Я бы с удовольствием обошлась без такого дополнения», – подумала Эйрин. Она была уверена, что хотя бы в этом Олвен согласна с ней.

Тем временем Глай развернула свиток и повесила его на свободный участок стены рядом с доской. Это была принципиальная схема какого-то комбинированного магического узора со сложными обратными связями. Целиком он был незнаком Эйрин, но его отдельные элементы вызывали у нее уже привычное (но от этого не менее неприятное) головокружение, которым сопровождалось извлечение из ее внутренней «книги заклятий» позаимствованных у Гвен знаний.

– Но, сестра, – отозвалась Олвен, – ты говорила, что я буду делать вскрытие зародыша свиньи.

– Сделаешь его на следующей неделе. Вы вместе сделаете. А ваше первое совместное занятие будет чисто теоретическим. Садитесь.