одни. Ее строгость и военная манера вызвали в величественном, но благодарном графе де Воге чувство благоговения. После месяцев напрасного ожидания всего через пять дней с неба посыпались ружья, боеприпасы, взрывчатка и детонаторы, искусно распределенные Дианой. Она также принесла 435 000 франков, чтобы он мог погасить долги и избежать новых. Вскоре после первой заброски произошла еще одна, которая доставила специального радиста для группы Коломба, – теперь он мог сам связываться с Лондоном. Тогда он еще этого не знал, но Вирджиния планировала все наперед, и больше он ее не видел. Всю оставшуюся жизнь он вспоминал «ее мужество, ее авторитет, ее решительный дух… Те из нас, кто имел возможность видеть ее „в действии“… не могли забыть эту выдающуюся фигуру армии Сопротивления»[326].

Из-за постоянных поездок в целях проверки партизанских ячеек у Вирджинии не было времени вернуться в Париж для работы над планом побега. Однако она требовала от своих контактов новостей, и вскоре после встречи в лесу она узнала, что Гилена и Леччиа отправили во Френ для депортации в Германию. Армия Эйзенхауэра постепенно продвигалась к Парижу, и Вирджиния надеялась, что сможет освободить «племянников» и друзей в грядущем хаосе или что в случае неудачи они будут освобождены союзниками. Тем временем лучшее, что она могла сделать, это вывести с поля Одетт Вилен (отчаявшуюся Софи) через линию Вика в Испанию.

Однако прямо сейчас Вирджиния была занята сверх меры. Она вела передачи для нескольких различных групп маки по меньшей мере в трех департаментах стратегически важной части Франции. Благодаря дням, проведенным у обочины дороги, она могла предоставить «критические разведданные» о передвижении войск, особенно о перемещении на север 7-й немецкой армии (на которую нацистское командование полагалось, чтобы укрепить свои позиции в обороне). Вирджиния также участвовала в обучении, руководила атаками и саботажем, а также заказывала и получала парашютные заброски. Но в ответ на успех маки последовали жестокие контрмеры. После атак групп Вирджинии в Коне на немецкие конвои, идущие с юго-запада к линии боев в Нормандии, гестаповцы разграбили и сожгли из огнеметов три местные деревни. В одной из них они убили двадцать семь жителей, включая местного священника, которого полураздетым повесили на колокольне.

К концу июня Лондон счел ситуацию неприемлемой, поэтому в полнолунную ночь 8 июля УСС десантировало другого организатора и радиста, Леона, чтобы сменить Вирджинию в Коне. Через месяц за ним должен был последовать лейтенант Рене Дефурно в качестве инструктора. К счастью, никому не пришло в голову поставить Вирджинию в подчинение – теперь она представлялась образцовым начальником. Перед отъездом Леону ясно дали понять, что он может полностью положиться на хорошие отзывы Дианы о группе, к которой он должен был присоединиться, поскольку она была «опытным организатором… и мы полностью доверяем ее суждениям». Она оказалась права. Получив еще несколько доставок, маки осуществили «эффективнейший снос моста Сен-Тибо через Луару по прямому приказу [командующего Третьей американской армией] генерала Паттона», а также перерезали шестнадцать линий железной дороги, пустили под откос восемь поездов, взорвали четыре железнодорожных моста, оборвали все телефонные провода в районе и убили восемьдесят немцев, в то время как с их стороны пострадало всего двенадцать человек[327]. Руководство признавало, что действия Вирджинии позволили макизарам из Кона стать «наиболее мощным фактором в преследовании вражеских войск»[328]. Другие ее группы провели столь же эффективные атаки, в том числе разрушительный удар по станции Сен-Себастьян, к которой она примеривалась уже в первый день своей миссии.

Агенты УСС, исключительно мужчины, теперь присоединившиеся к ней в поле, «были поражены ею так же, как и ее французские партнеры». Доказывая своим командирам, что эта «выдающаяся» женщина заслуживает «высоких почестей», некий лейтенант Мартино описывал, как она руководила многими успешными «партизанскими актами с уверенностью и задором учителя воскресной школы, устраивающего пикник»[329]. Тем не менее, как только ей удавалось сформировать эффективную боевую единицу и начать военную кампанию, к ее разочарованию, Вирджинию неизменно вызывали в другое место и обязывали передать дела другому агенту, обычно без полевого опыта. Она организовала пятнадцать забросок с оружием, боеприпасами, радистами, организаторами, продовольствием, медикаментами и многим другим. Она сформировала восемьсот вооруженных бойцов в ядро того, что вскоре превратилось в «значительные» силы численностью около 12 000 человек, «готовых к бою»[330]. Однако, Вирджинии долгое время не поручали командование собственным отрядом партизан. Так не могло продолжаться. Вирджиния отправила последнее сообщение все еще неудачливому Арамису, чтобы передать ему: она «уезжает неизвестно куда, следуя приказам». Она попрощалась и небрежно добавила, что он «наверняка как-нибудь услышит что-нибудь от кого-нибудь», хотя он утверждал, что «этого так никогда и не произошло»[331]. Затем она исчезла.

Глава десятая

Мадонна с гор

Высоко в горах на склоне над деревней Сен-Клеман в Верхней Луаре стоял одинокий часовой, нервно глядевший на простиравшийся внизу пейзаж. Отсюда патрульный макизар мог наблюдать за дорогами, ведущими на плато Виваре-Линьон из Ле-Пюи на северо-западе и региона Ардеш на юге. Обычно дружественная местная полиция пыталась предупредить маки о надвигающемся рейде, но Французская милиция поняла это и поэтому планировала свои нападения из-за пределов нижележащих долин. Самым тяжелым был апрель 1944 года, когда ненавистные члены милиции объединились с немцами из Ле-Пюи для быстрого и смертоносного вторжения, убив пятерых макизаров и четырех помогавших им крестьян. Многие из оставшихся маки отступали все выше и выше в лесистые нагорья, некоторые в импровизированные лагеря, представлявшие собой по большому счету ветви и листья для защиты от непогоды – или даже от нападавших. Партизаны были непоколебимо преданны идее вооруженного сопротивления – и вооружены из рук вон плохо; снаряжения не хватало даже для самозащиты, не говоря уже о нападении на врага. Тем не менее через регион проходили ключевые немецкие автомобильные и железнодорожные маршруты снабжения и подкрепления, а позже и отступления, поэтому было крайне важно их заблокировать. Командование союзников считало, что этот район созрел для восстания. Здесь также хранилась одна из самых необыкновенных военных тайн.

14 июня, на следующий день после тайной встречи в лесу с полковником Коломбом и Антуаном, Вирджиния совершила путешествие длиной в двести миль на юг, в Шамбон-сюр-Линьон, одну из самых больших деревень на плато Виваре. Она получила приказ из Лондона провести инспекцию местной организации маки, которую описывали в переданном радиосообщении как «небольшую заслуживающую доверия группу дисциплинированных людей, готовых выполнять военные приказы»[332], и доложить о ее качестве, размере и потребностях. Как и многие области Франции, этот район