денежки-то будут по-прежнему капать в его карман, отрываясь от народных трудовых мозолей.

А на другом полюсе народ. Нет, не обязательно Болотная площадь, хотя и она тоже. И народ этот всё больше и больше понимает сегодня, что нельзя оставаться овцами, когда вокруг ходят волки.

Так вот может ли Михаил Прохоров стать между волками и овцами, если сам он относится к тем же волкам, пусть даже и рядится порой в овечью шкуру? Думаю, что нет. Волк всегда остаётся волком, сколько его ни корми. И народ должен это осознать.

Сетевой литературно-исторический ж. «Великороссъ», 24.11.2012

«Максималист» Прохоров

О чём я пытал миллиардера на митинге

В Москве прошли два мощных протестных митинга, на которых тысячи людей выразили свое возмущение обманами народа во время избирательной кампании 4декабря. Я был в обоих центрах возмущения. На Болотной площади, вытянутой как труба, пришлось давать интервью представителю газеты «Нью-Йорк Таймс», на проспекте Академика Сахарова отвечал на вопросы каталонской журналистки из Испании. Вторая массовая акция была пошире, чем на Болотной, организаторы поднабрались опыта – заранее составили список элитных выступающих, включив в него даже бывшего президента СССР М. С.Горбачёва, который хоть и призвал Владимира Путина к отставке, но сам, вообще-то не прибыл на мероприятие, где его определенно освистали бы сильнее, чем телеведущую Ксению Собчак или экс-министра финансов Алексея Кудрина. В самом деле, какие они к черту оппозиционеры? Кудрин только что был изгнан из правительства, но остался другом Путина. Собчак прямо с трибуны заявила, что выступает не за то, чтобы взять власть, стало быть, не против власти, а за то, чтобы повлиять на власть своими громкими голосами, ну то есть дать свои рекомендации, пожурить, что ли, если что не так. Это оппозиция?

Правда, популярный лозунг «Россия без Путина» кричали дружно все. Вот только понимали этот лозунг кричавшие по-разному: кто-то мечтал поменять всю власть и систему, а кто-то подумывал о том, чтобы занять места, которые вдруг освободятся, а в остальном все оставить по-прежнему.

Слушая вполуха речь очередного номенклатурного выступающего, я начал пробираться к выходу, когда заметил более плотное скопление демонстрантов, телекамеры и микрофоны, направленные на высокую худощавую фигуру мужчины, возвышавшуюся даже над штативами с аппаратурой тележурналистов. Небольшая группа молодежи дружно скандировала: «Прохоров, уходи!» Тогда-то я понял, что в центре внимания стоит всем известный миллиардер, выдвинувший свою фигуру кандидатом в президенты России.

Какой-то мужчина в противовес молодежи, уловив паузу, прокричал: «Прохоров, приходи!»

Сам Михаил Прохоров невозмутимо, словно не слыша ни протестов, ни приглашения, отвечал на вопросы невысокого мужичка.

Я подобрался поближе так, что между мной и М. Д.Прохоровым оставалась только полная женщина да корреспондент с диктофоном, и, выбрав момент, громко произнес:

– У меня к вам простой вопрос.

Прохоров с высоты своей фигуры обратил свой взор на меня, и я продолжил:

– Как вы думаете, можно ли честно заработать миллиард?

Полная женщина ойкнула, тихо проговорив: «Провокационный вопрос», женщина с диктофоном быстро переместила записывающее устройство от меня к Прохорову, который нимало не смутился:

– Думаю, что можно.

Он думает. Ему не пришло в голову сказать, что он и есть тот самый удачник, что зарабатывает миллиарды честным трудом. Он понимал, что ему никто не поверит. Ведь предположим на секунду, что некто зарабатывает, скажем, сто тысяч рублей в месяц. Ну хорошо, двести тысяч – это больше официальной месячной зарплаты президента страны. В таком случае этот некто в год заработает почти два с половиной миллиона рублей, что лишь вдвое меньше официально опубликованного Центризбиркомом годового дохода нынешнего премьер-министра страны, и все же, чтобы собрать миллиард, даже ни рубля не расходуя, придется ждать как минимум 400 лет.

Разумеется, если этот некто чемпион мира по теннису или писатель с миллиардом читателей, или… Да, есть, конечно, некоторые возможности, но не для честных тружеников, так что я не стал утруждать себя и Прохорова такими рассуждениями и вычислениями, а задал другой вопрос:

– Вы являлись до недавнего времени другом Путина, а теперь вроде бы собираетесь с ним конкурировать. Почему так?

– У нас с ним разные программы, – последовал ответ.

Прохоров умеет отвечать коротко.

– На какой процент шансов вы рассчитываете? – продолжаю спрашивать.

– Я максималист. Надеюсь на победу.

– Витает мнение, что если Путин на выборах в марте пройдет во второй тур голосования, то вы отдадите ему свои голоса.

Вижу, как стоящие вокруг нас люди согласно закивали головами.

Прохоров едва заметно помрачнел, но ответил:

– Я никому свои голоса отдавать не буду.

– Но ведь Путин вас не пропустит? – настаиваю я.

Прохоров пожал плечами, мол, посмотрим.

– Вы же знаете, – говорю, – что генерала Л. Г.Ивашова Центризбирком даже отказался регистрировать, хотя его представители были на собрании по выдвижению генерал-полковника и подписали все документы.

– Да, но бумажное оформление такое сложное, что мне пришлось потратить немало времени. А там что-то было недооформлено, потому отказали в регистрации.

Меняю направление вопросов:

– Что вы хотите сделать, идя на выборы?

– В каком смысле?

– Что вы будете делать, если станете президентом?

– В политическом отношении сделаю всех свободными.

Попытался представить себе, что могут значить такие слова. Насколько известно, жить в обществе и быть свободным от него невозможно. Подчинение законам общества такая же необходимость, как пить, есть, дышать. Хочешь быть совершенно свободным, иди в джунгли, но подчиняйся там законам этих джунглей, иди в пустыню – и там свои правила. Так что слова «сделаю всех свободными» требуют пояснения – свободными от чего или кого? Прохоров это знает, но не говорит. Слова «Все будут свободными» звучат завораживающе. В этом причина такого ответа.

Задаю более конкретный вопрос:

– У нас в стране сегодня разрушено образование. Что вы думаете об этой проблеме?

Ответ не заставил себя ждать ни секунды:

– У нас не только образование разрушено.

– Так каковы же будут ваши первые шаги?

– Сокращу расходы на армию.

– Как так? – удивляюсь я. – Армия у нас и так развалена. Сократить на нее расходы – она еще слабее будет.

Но это, видимо, было обдумано раньше, и Прохоров спокойно ответил:

– Мы сделаем армию профессиональной. Набирать в нее будем только желающих служить.

Я вспомнил, что не солдат сегодня решает сражение, а техника и грамотные офицеры, ее обслуживающие. А это требует денег. Мы уже отстали от других капиталистических стран в вооружении. США рвутся в Европу своими противоракетными установками, не внимая нашим возражениям. Мы перестали представлять из себя грозную силу в океанах и на суше, когда с нами приходилось американцам считаться и отводить свои