— Хочу заметить, что отправка на ремонт двух броненосцев и четырех крейсеров не делает наш флот на Тихом океане сильнее. Ушедший оттуда тыртовский отряд в Порт-Артуре следует восполнить.

— У нас решения генерал-адмирала и великого князя пока нет.

— Тогда надо ему вежливо напомнить докладной запиской о неблагоприятном повороте дел.

— Почему неблагоприятном? Броненосцы и крейсера пришли на Балтику для планового ремонта. Места на балтийских заводах для них были запланированы еще ранее.

— Тогда почему не была спланирована заранее отправка другого броненосного отряда на Дальний Восток?

— Потому что морским крепостям Порт-Артуру и Владивостоку там никто не угрожает.

— А как же тогда глядеть на японские кораблестроительные программы?

— Но и мы строим военные корабли. Императорский флот на сегодня не чета японским морским силам. На одной Балтике достаточно броненосцев, превосходящих их в мощи.

— Эти броненосцы надо еще переслать на Дальний Boсток. И не все они на ходу для такого перехода в три океана. Я с многими из них по Кронштадту хорошо знаком.

— Ваше превосходительство, есть решение Адмиралтейства ускорить ремонт судов отряда контр-адмирала Чухнина.

— Но это малое утешение, если порт-артурская гавань заметно опустела.

— Степан Осипович, заверяем вас, что чухнинские суда вернутся на флот Тихого океана.

— Значит, замены им весной не ожидается?

— По всей видимости, в ближайшие месяцы отправка в Порт-Артур броненосного отряда на пополнение тамошней эскадры не ожидается.

Чины Адмиралтейства не обманули кронштадтского главноуправляющего. Подремонтированные на балтийских заводах эскадренные броненосцы «Наварин» и «Сисой Великий», крейсера «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах» и «Адмирал Нахимов» действительно вернулись на Дальний Восток. Вернулись, чтобы бесславно погибнуть в Цусимском морском сражении. Там не будет только крейсера «Адмирал Корнилов»...

Степана Осиповича страшно поражало благодушие императорского двора и особенно военного министра генерала от инфантерии А. Н. Куропаткина в дальневосточных делах. Это благодушие, как ни странно, шло из посольства России в Токио. Поразителен в недооценке вероятного противника, например, такой случай.

Российский военный агент (современный военный атташе) в Японии в звании подполковника Генерального штаба давал японской армии в 1900 году следующую оценку:

«Японская армия далеко еще не вышла из состояния внутреннего неустройства...

Пройдут десятки, может, сотни лет, пока японская армия усвоит себе нравственные основания, из которых зиждется устройство всякого европейского войска, и ей станет по плечу тягаться на равных основаниях хотя бы с одной из самых слабых европейских держав».

Поразительно и то, что бывший тогда военный министр Куропаткин собственноручно написал на этом документе такое заключение:

«Увлечений наших бывших военных агентов японской армией уже нет.

Взгляд трезвый.

Куропаткин».

Сам российский военный министр после инспекторской поездки на Дальний Восток считал внешнеполитическое положение там для России вполне благоприятным. В июле 1903 года он вернулся с императором Николаем П.

— Алексей Николаевич, каковы ваши впечатления от поездки на Дальний Восток?

—- Самые благоприятные, ваше величество.

— Тогда кратко доложите о положении дел. Решена ли нами безопасность Приамурья и земель по Уссури?

— Мы можем быть вполне спокойны за участь Приамурского края.

— Как, на ваш взгляд, будущее порт-артурской крепости?

— Мы можем быть спокойны и за судьбу Порт-Артура. Это мощная морская крепость.

— А как с маньчжурскими делами?

— Военное министерство надеется отстоять без труда Северную Маньчжурию.

— Благодарю вас, Алексей Николаевич. Мы решили еще раз послать вас на Восток с официальной поездкой.

— Куда, извольте спросить, ваше величество?

— На Японские острова.

— Цель моего визита?

— Вы должны как военный министр и опытный в армейских делах человек привезти оттуда трезвое впечатление о состоянии военных сил японцев. Мы должны знать, могут ли они угрожать России сегодня или завтра.

— Будет исполнено.

— За это время я постараюсь пристально ознакомиться с вашим докладом об инспекции наших военных сил на Дальнем Востоке и в Порт-Артуре...

Генерал-адъютант Куропатки в мажорных тонах со-ставил доклад императору Николаю II. Военный министр писал:

«Укрепления Порт-Артура подходят к концу и сделают его при достаточном гарнизоне и запасам неприступным с моря и с суши. Гарнизон Квантуна усилился в значительной степени. Ныне можно не тревожиться, если даже большая часть, например, японской армии обрушится на Порт-Артур. Мы имеем силы и средства отстоять Порт-Артур, даже борясь один против 5-10 врагов...

Дальнейшие работы дадут возможность найти безопасное убежище всей нашей Тихоокеанской эскадре. Уже и ныне эта эскадра может смело мерить свои силы со всем флотом Японии с надеждою на полный успех.

Таким образом, Порт-Артур, обеспеченный с моря и суши, снабженный сильным гарнизоном и поддержанный могущественным флотом, представляет вполне самостоятельную силу. Запасов собрано столько, что наши войска успеют собраться в Маньчжурии, нанести решительное поражение противнику и освободить осажденный или блокированный Порт-Артур.

Два года назад, даже год тому назад, мы могли тревожиться оторванностью Порт-Артура от России и Приамурья. Теперь можно и не тревожиться...»

Самым же тревожным в докладе военного министра государю императору было высказанное Куропаткиным авторитетнейшее мнение о судьбе морской крепости Порт-Артур:

«...Теперь можно и не тревожиться».

В последующем историки и писатели, которые занимались исследованием Русско-японской войны 1904-1905 годов и личностью Алексея Николаевича Куропаткина, отметят единодушно одно:

— Благодушие военного министра, первого лица в Военном ведомстве николаевской империи, перед большой войной было просто поразительно...

Другого мнения исследователи и мемуаристы в отношении генерала от инфантерии и генерал-адъютанта Куропаткина почему-то не высказывают. Можно считать, что иной оценки личности этого человека просто быть не может.

Не встревожил военного министра России и ход работ по укреплению обороноспособности второй русской морской крепости на Дальнем Востоке — города Владивостока. Фортификационные работы велись здесь вяло, особенно на острове Русском. А он исключительно выгодно прикрывал вход в бухту Золотой Рог. Город, обладавший хорошо защищенной глубоководной внутренней гаванью, имел большую перспективу в будущем. Так, по переписи 1897 года во Владивостоке, кроме людей военных, уже проживала 21 тысяча человек, не считая одной тысячи корейцев и японцев (самой «любознательной» части горожан), пяти тысяч китайцев.