– Вот почему я держу твои подарки под своей елкой до утра Рождества, – сказала Мирна, отодвигая тарелку подальше от Клары.

– А что Констанс тебе подарила? – спросил Габри.

– Вот что.

Клара размотала свой шарф и протянула Мирне, и та взяла его, восторгаясь яркой и веселой зеленью.

– А это что? Хоккейные клюшки? – Мирна показала на узор на концах шарфа.

– Кисточки, – ответила Клара. – Я сама не сразу сообразила.

Мирна вернула шарф Кларе.

– Давайте посмотрим наши подарки, – сказал Габри.

Он ринулся прочь, и к тому времени, как он вернулся, Мирна и Гамаш закончили завтракать и пили уже по второй чашке кофе с молоком. Габри протянул один из пакетов Оливье, а второй оставил себе. Они были одинаковые, оба завернуты в красную бумагу, обвязанную ленточкой.

Габри снял обертку со своего подарка.

– Варежки! – воскликнул он, словно увидел машину и лошадку в одном великолепном подарке.

Он примерил их.

– И даже по руке. Для такой большой руки, как у меня, трудно подыскать варежки. А вы знаете, что говорят о больших руках?..

Никто не стал уточнять.

Оливье примерил свои варежки. Они тоже пришлись ему впору.

На каждой варежке был вывязан ярко-желтый полумесяц.

– Как вы думаете, что означает этот рисунок? – спросила Клара.

Все задумались.

– Она знала, что ты лунатик? – спросила Мирна у Габри.

– Кто ж об этом не знает! – сказал Габри. – Но тут полумесяцы.

– Даже не полумесяцы, – уточнила Клара. – Лунные серпы.

Габри рассмеялся:

– Я бы с серпами был поосторожнее.

– Верная мысль, – подхватил Оливье.

– Но по-моему, – продолжил Габри, – это рогалики. Или бананы.

– Кисточки для Клары и бананы для геев, – подытожила Мирна. – Идеально.

Гамаш наблюдал, как они разглядывают свои подарки. Та мысль, что ускользнула от него вчера, прилетела, словно снежинка, и опустилась рядом.

Он повернулся к Мирне:

– А вам она не сделала подарка?

– Одного ее приезда было более чем достаточно, – ответила Мирна.

Гамаш покачал головой:

– Мы нашли эти подарки в ее чемодане, но для вас она ничего не приготовила. Почему? Я не могу понять, почему Констанс везла подарки для всех, кроме вас.

– Я и не ждала никакого подарка.

– И все-таки, – сказал Гамаш. – Если она везла подарки остальным, то должна была везти и вам. Разве нет?

Вникнув в его рассуждения, Мирна кивнула.

– Может быть, Мирне предназначалась та фотография, которую Констанс положила в чемодан, – предположила Клара. – С четырьмя сестрами.

– Возможно, но почему она тогда не была завернута, как другие подарки? Возвращение на Рождество не входило в первоначальный план Констанс, верно? – спросил он.

Мирна снова кивнула.

– Значит, приехав, она еще не предполагала, что вернется, – сказал Гамаш, и все посмотрели на него, как на идиота: это уже и так все поняли, зачем же повторять?

– Верно, – согласилась Мирна.

Гамаш встал:

– Вы можете пройти со мной?

Он обращался к Мирне, но все собравшиеся повалили за ними в дверь, соединяющую бистро с магазином. Рут была уже там – засовывала книги в свою огромную сумку, днище которой давно приняло очертания бутылки для виски. Рядом с Рут стояла Роза и смотрела на появившуюся толпу.

Анри остановился как вкопанный и лег. Потом перекатился на спину.

– А ну-ка вставай, несчастный, – сказал Гамаш, но Анри лишь смотрел на него снизу вверх, помахивая хвостом.

– Боже мой, – прошептал Габри театральным шепотом. – Только представьте себе их детей – большеухих и большеногих!

– Что вам надо? – спросила Рут.

– Это мой магазин, – заявила Мирна.

– Не магазин, а библиотека. – Рут рывком закрыла сумку.

– Идиотка, – пробормотали обе.

Гамаш подошел к большой елке.

– Вы можете их посмотреть? – Он показал на подарки под деревом.

– Но я знаю, что там. Я сама их заворачивала. Они для всех присутствующих и Констанс.

«И Констанс», – подумал Гамаш. Все по-прежнему, даже в смерти.

– И все-таки проверьте, пожалуйста.

Мирна опустилась на колени и принялась перебирать завернутые подарки. Наконец в ее руках оказался подарок, завернутый в ярко-красную бумагу и обвязанный ленточкой.

– Прочитайте, пожалуйста, открытку, – попросил Гамаш.

Мирна не без труда поднялась на ноги и открыла маленький кармашек.

– «Мирне, – прочитала она. – Ключ от моего дома. С любовью, Констанс».

– Что это значит? – спросил Габри, переводя взгляд с одного лица на другое.

Наконец его глаза остановились на Гамаше.

Но старший инспектор смотрел только на подарок.

– Откройте его, пожалуйста, – попросил он.

Мирна принесла рождественский подарок и уселась в кресло у окна.

Все, вытянув шею, наблюдали, как она развязывает его. Только Рут оставалась на прежнем месте и глядела в окно на бесконечный снег.

– Что она тебе подарила? – нетерпеливо спросил Оливье. – Покажи.

– Тоже варежки, – предположила Клара.

– Нет, по-моему, это вязаная шапочка, – возразил Габри.

Мирна подняла подарок. Он был голубого цвета, и это действительно оказалась шапочка. С рисунком.

– А что за рисунок? – спросила Клара.

Ей показалось, что она видит летучих мышей, но какой может быть смысл в летучих мышах?

– Это ангелы, – догадался Оливье.

Все собрались в кружок.

– Какая красота, – сказал Габри, отступая. – Ты была ее ангелом-хранителем.

– Замечательно.

Мирна держала шапочку в руках, восхищаясь ею, но в то же время пытаясь скрыть разочарование. Ей хотелось верить, что этот рождественский подарок волшебным образом раскроет тайну Констанс. Расскажет о ее скрытой жизни. Впустит наконец Мирну в дом Констанс.

Жест был замечательный, но не отпирал никакого замка.

– Откуда вы узнали про подарок? – спросила Клара у Гамаша.

– Я не знал, – признался он. – Просто мне казалось невероятным, что она сделала подарок вам, но не сделала Мирне. Потом я понял, что если она собиралась что-то подарить Мирне, то уже привезла подарок – ведь она не планировала возвращаться сюда.