— Да. Только мне было сложно понять, в чем именно он раскаивался? В том, что не сдал отца органам, в том, что убил его, или в том, что убил дядю, или в том, что это повредит его семье?

— Думаю, его мучило все вместе. Для него этот клубок несчастий тесно сплетен. И, как сказал сам Кирилл, все участники этой истории сами себя наказали, больше, чем их могли бы наказать другие. А тебя, Борис, стоит поздравить с первым успешно раскрытым делом, — меняя тон, проговорил генерал. — Хотя мне в какой-то момент показалось, что ты начал подозревать меня.

— Так и было, — смущенно улыбнулся Борис. — Если бы не Егор, я бы вчера пришел к вам с честным разговором.

— Спасибо, — серьезно произнес генерал. — Спасибо, что первым делом все же хотел прийти ко мне. А что же натолкнуло тебя на подозрения?

— Крест. Я понял, что он вас очень интересует, и я подумал, что именно он был главным мотивом, ну и, разумеется, месть за предательство во время войны.

— Да, крест меня действительно очень интересует, — согласился Сергей Андреевич.

— И вы даже предприняли попытку его найти, — добавил Борис.

— Ты и это выяснил?

— Как только начал вас подозревать, сразу же подумал, что вы должны попытаться отыскать крест сами, очень уж вы заинтересованно расспрашивали меня про обыск в квартире Ивана Маслова. Вот я и поехал проверить. Комната была перевернута, да и дворник вас видел.

— Да, признаться, не удержался. После этого твои подозрения только укрепились?

— Именно.

— Что ж, логично. А что же крест, так и пропал?

— Не знаю. Я никому о нем не рассказывал, — признался Борис. — Ведь он не имел к расследованию никакого отношения.

— К расследованию — наверное. Но вот к истории… А впрочем, пропал, значит, так тому и быть, — хлопнул ладонью по подлокотнику кресла генерал.

Борис недоверчиво взглянул на Сергея Андреевича.

Мысли в Пашкиной голове кипели и булькали, выбрасывая на поверхность то одну гениальную идею, то другую. Единственное, что ему было абсолютно ясно, — что удача ему наконец-то улыбнулась.

Вениамин Маслов! Версия какая перспективная! Ведь всем известно, на что способен доведенный до крайности человек. Каждому ясно, что в критическую минуту между своей и чужой жизнью человек обязательно свою выберет. Ну если речь, конечно, не идет о героях, сам себя поправил Пашка. Или о спасении детей. Или о родителях. Ну, в общем, и так все ясно. Так что загнанный в угол Веня Маслов в припадке животного ужаса вполне мог пришить своего богатого, но жадного родственника. Просто в приступе отчаяния. Может, он даже и не хотел убивать, так, припугнул. Мол, давай денег, а то зарежу. А тот заартачился, ну Веня и не сдержался, рассуждал Пашка, прорываясь в центр города, к салону красоты «Совершенство».

Вениамина Маслова на месте не было. Ладно, не беда.

— Из Следственного комитета? — взглянув на Пашкины документы, переспросила администраторша, шикарная тетка за тридцать с именем «Алла» на бейджике. Шикарными в Алле были не только фигура и платье. Она вся была сродни французским духам. Таких на каждом шагу не встретишь. — Проходите, — открывая кабинет Вениамина Маслова, пригласила Алла. — Это единственное место в салоне, где нет прослушки и видеокамер, — многозначительно пояснила она. — Так зачем вам понадобился Вениамин Леонидович?

— Мне он понадобился в связи со смертью его родственника Юрия Маслова, — без обиняков объяснил Пашка.

— Ах, вот оно что. Еще и это, — кивнула Алла, устраиваясь на кожаном жемчужно-белом диване в углу кабинета.

— Что значит — еще и это?

— Сейчас объясню. Да вы садитесь, — сухо улыбнулась Алла. — Есть, значит, справедливость на этом свете.

— В каком смысле?

— В смысле, что наконец-то этой сволочи достанется по заслугам. Я Веню имею в виду, — жестко пояснила она. — Мы все его тут ненавидим. А я больше всех.

— Ясно. Тогда слушаю внимательно, — покладисто уселся возле хозяйского стола Пашка.

— Венька — сволочь, всех держит под колпаком. Никому не доверяет, с сотрудниками как с рабами обращается. Подслушивает, подсматривает, шантажирует, манипулирует. Думаете, почему я, с высшим образованием, с ученой степенью по искусствоведению, сижу в этом занюханном салоне, на трехкопеечной зарплате и не увольняюсь?

— А почему?

— Венечка, дрянь! Когда мы только познакомились, он тогда еще и салона не имел, разузнал обо мне одну историю. Да что там разузнал, сама, дура, рассказала. Поплакалась малознакомому человеку. Хотелось душу излить. Излила! Спустя две недели он разыскал меня. Пригласил выпить кофе и предложил работу. Я со смехом отказалась. Он пригрозил, мол, откажусь, семья узнает о той самой истории. Вот работаю, уже четыре года.

— Ничего себе! А почему же вы сейчас решили мне все это рассказать?

— Потому что Веньке и так конец! — со счастливым смехом заявила Алла. — Этой сволочи мало было над нами издеваться, он решил шантажировать клиентов. Не зря же у нас скрытые камеры повсюду натыканы. Не знаю, как и с кем он это проворачивал, но две недели назад к нему пришли люди. Приличные такие, в костюмах, один маленький, плюгавый, и двое здоровых, вроде как охрана. И без всяких церемоний к Вене в кабинет. Я следом, а они по-хозяйски к нему вошли и дверь закрыли. Я, естественно, к скважине, мало ли что, вдруг полицию вызывать придется.

Ничего подобного. Оказалось, Венчик решил выставить очередную дамочку на деньги, а та пожаловалась любовнику, вот его и прижали. Кого именно, не знаю, можете не спрашивать. В общем, он хотел снять с нее три миллиона, а ему выкатили счет на десять.

— На сколько? — переспросил обалдевший от огромной суммы Пашка.

— На десять. И дали сроку две недели, по истечении которых либо он заплатит деньги, либо его укатают в цемент. Вчера приходил плюгавый, напомнить, что до дня расчетов осталось двое суток. И чтобы он не надеялся сбежать.

— Где же он возьмет такие деньги?

— Вот! — подняла вверх пальчик Алла. — Он уже продал машину, сегодня на работу на такси прикатил, квартиру, у него была хорошая большая однушка в центре. Думаю, у него были сбережения, не зря же он дамочек тряс, но, видимо, ему все еще не хватает денег. Потому что сегодня я подслушала его разговор с женой, он плакался, что, если не достанет два миллиона до завтра, ему конец.

— С женой? А разве он женат?

— Женат. Только почему-то от всех скрывает. Жена с сыном сейчас живут в Испании. Он их туда прямо из своего Алапаевска переправил. Почему он их скрывает, понятия не имею. Официально они не зарегистрированы, может, рассчитывал тут в Петербурге выгодную партию себе подыскать? Не знаю. В общем, денег ему по-прежнему не хватает. А сейчас он позаимствовал мою машину и отправился к своей покровительнице Инне Масловой, видно, надеется у нее перезанять.