отправилась в дом следом за любезным Дмитрием, а Ванрав, стоило ей скрыться, схватил Вильгельма за рукав и потащил за дом, к курятнику.

За задним двором начинался лес, бегала живность, которую Эльгендорф разрешил держать в своем поместье. Ванрав ворчал, когда пачкал дорогие сапоги в пыли и грязи, не успевшей засохнуть после дождя. Мимо них пробежал выводок цыплят с курицей во главе. Ванрав смачно выругался и плюнул, когда наступил в птичий помет.

– Не переживай, я дам тебе платочек, ототрешь, – усмехнулся Вильгельм. – Лисы в лесу закончились? Решил поохотиться на аристократок?

– Заткнешься ты или нет? Что это за цирк? Ты откуда такого нахватался? – прошипел Ванрав и потряс ногой.

– А тебе приветствие показалось недостаточно любезным? Что же, интересно почему, ведь ты был желанным гостем и тебя же ждали.

– Эльгендорф! Не время для твоих каламбуров! – огрызался Ванрав. Он остановился, придирчиво оглядел курятник, но все-таки оперся о стенку и попытался оттереть помет с подошвы о траву. – Тебе нужно привести себя в порядок, потому что выглядишь ты как маляр или лесничий. И как мне тебя вести на бал?

– А ты собираешься стать моей партнершей? – спросил Вильгельм и рассмеялся. Ванрав шмыгнул носом.

– Я собираюсь устроить тебе встречу с нашей подопытной, а на балу это сделать легче всего. Или ты опять скажешь, что никуда не поедешь и запрешься тут, в обнимку с курами и пометом?

Вдруг лес, обступивший поместье, зашептал. Пробудились дремавшие во влажной жаре дубы и заговорили десятками голосов. Вильгельм закрыл глаза и почувствовал, как ветер легко коснулся его щеки, словно нежной человеческой рукой. Почитатель улыбнулся и, не открывая глаз, ответил Ванраву:

– Почему же, я поеду. Просто я не слышал, что кто-то в Петербурге организовывает бал. Когда он, кто проводит?

– Ого, это тебе лес нашептал, чтобы ты так легко согласился?

– Нет. Лес сказал, что ты невоспитанный хряк, а поехать я решил сам.

– Бал будет у госпожи Щукиной.

– Щукиной? У той противной, которая меня грязью поливала? – Скривился Вильгельм.

– Ну, знаешь ли, с твоим противным характером мало кто тебя может полюбить, – усмехнулся Ванрав. – У ее дочки, Наташи, скоро свадьба, вот и решила отпраздновать.

– Хорошо, а с чего ты решил, что Екатерина Гаврилова будет там? – спросил Вильгельм и потеребил кончик тетрадки. Все планы, которые он расписывал, уже ни к чему.

– Ты дурак? Она же с ней осталась в Петербурге. Куда она еще денет племянницу? Да еще и незамужнюю, когда на бал столько потенциальных женихов припрется.

– А если она заболеет или умрет? Мне ехать просто так?

– А что ты мне предлагаешь? Поехать к ней в дом и поить таблетками, чтобы не кашляла? – хохотнул Ванрав, но когда увидел, что Вильгельм не шутил, ответил уже серьезно. – В любом случае, даже если ее там нет, у меня есть план, как приманить Гаврилову к нам в сети.

– У меня тоже планы есть, но, как показала история, они не всегда работают, – сказал Вильгельм и показал Ванраву обложку тетрадки. – Какой план у тебя?

Ванрав гаденько улыбнулся. Усы его поднялись, и кончики их чуть не залезли в нос Херцу.

– Мы сделаем вид, что ты тоже сватаешься к Екатерине. Так она точно не сбежит. У вас же теплые отношения, не так ли?

Вильгельм поперхнулся воздухом.

– Я не знаю, какие у нас отношения, Ванрав, но свататься к женщине, которую потом увезу на космическую станцию для экспериментов, я не намерен.

– Когда в тебе пробудился рыцарь? Она все равно умрет. Раньше, позже, какая разница? Ты главное будь с ней хотя бы немного любезен, а то ведь не согласится. Женщины в это время могут и отказаться жениться. Поженитесь, она переедет к тебе, а потом ты увезешь ее. Оставишь предсмертное письмо, скажешь, что вас свалила чахотка.

– А писать я буду мертвый? Да и вообще, может ты сам на ней женишься? Ты ведь любишь эксплуатировать человеческих женщин.

– У меня свои женщины есть, а у тебя – нет. Почувствуешь, какого это. Напишешь потом эссе для научного журнала об отношениях людей, будет тебе бонусный балл на суде. – Ванрав победоносно улыбнулся. – А теперь пойдем отсюда, иначе я провоняю куриным пометом так, что не отмоюсь.

– Я ведь тебе еще припомню, Ванрав, – заметил Вильгельм вслед Ванраву.

– Припоминай. Только на свадьбе твоей я все-таки погуляю, – усмехнулся Ванрав и замедлил шаг. – И запомни, Вильгельм, запомни, что это будет самый человечный, если хочешь, способ приманить ее и запереть в твоем доме. Похищать – это не выход.

– Да я и не собирался ее похищать! – крикнул Вильгельм так громко, что перепугался и огляделся, не услышал ли кто-то.

– Собирался или нет, а теперь собирай портных, будем шить тебе свадебный наряд.

Дарья Сергеевна со скучающей миной, плохо скрываемой за маской вежливого безразличия, сидела в беседке и сербала чай, хотя, как показалось Вильгельму, прикладывала чашку к тонким губам и не делала глотка. Она не снимала перчатки, хотя на улице была жара, не сбрасывала с плеч накидки. Ничто не могло бы намекнуть на ее неудобство.

– Простите за ожидание, Дарья Сергеевна, но дела наши были очень важными и требовали длительного обсуждения, – сказал Ванрав и сел рядом..

Вильгельм подошел следом, задел локтем Ванрава и улыбнулся Дарье Сергеевне.

– Я надеюсь, вы устроились в моем доме? Я редко принимаю гостей, привык жить один, но мои работники всегда стараются сделать пребывание гостей удобным и приятным. – Почитатель взял заварочный чайник и жестом предложил подлить заварки женщине, но она отказалась.

– А мне плесни! – бросил Ванрав и так стукнул чашкой по столу, что по чаю Дарьи Сергеевны пробежали круги. – И водой не разбавляй, я так похлебаю.

– Но разве вам не бывает скучно? – спросила вдруг женщина и, наконец набравшись храбрости, отставила чашку в сторону. – Ведь в Петербурге так интересно: балы, приемы, салоны! Конечно, природа здесь хорошая, но не хотели бы вы, Вильгельм, проводить больше времени в городе?

– Больше, больше лей! – воскликнул Ванрав и помахал рукой Вильгельму, который и так налил почти до края чашки. – Я хочу насладиться чаем так, как не наслаждался давно.

– Куда я тебе… вам, Владимир Алексеевич, налью, если мне придется лить на стол? Мне жалко скатерть. – Эльгендорф долил заварку до края, так, чтобы Ванрав не смог бы взять чай, не расплескав, и обратился к Дарье Сергеевне. – В городе я бываю редко, но метко, как говорит один мой знакомый. Магазины вынуждают меня покидать дом и путешествовать из города в город. Путешествовать в другие страны я тоже люблю, но