— Постойте! Прошу Вас, постойте!

Мурат бросился вслед за лекарем, который уже открывал дверь.

— Что я могу сделать, чтобы исправить свою ошибку? Вы верите мне, что это была ошибка?

Бао остановился в дверях. Оглянулся на парня и сказал:

— Я не Бог. И не знаю, что ты должен сейчас сделать. Но могу дать совет старика: поступай так, как велят тебе твое сердце и мужская честь. А они у тебя есть, я в этом уверен. Я говорил, и буду повторять: все можно исправить, кроме смерти. Пока мы бессильны против нее. Прощай!

С этими словами Бао вышел в коридор и плотно прикрыл за собой дверь.

Как будто хотел сказать Мурату, что дальше преследователь его не нужно.

Растерянный Мурат постоял у закрытой двери, тупо и бездумно смотря на нее.

Потом резко открыл ее и вышел в коридор.

Бао уже в нем не было.

«Ушел старик. И ничего толком не посоветовал! Что ж, придется решать все самому. Как он сказал: «Поступай так, как велят тебе твое сердце и мужская честь!» Так и будем поступать».

С этими словами Мурат решительно направился в ординаторскую.

Там за письменным столом сидел доктор Мухо. А на диванчике устроился другой врач, которого Мурат знал только наглядно.

На звук открывающейся двери, Мухо поднял глаза, оторвавшись от документов, лежащих перед ним на столе.

— Александр … — с ходу начал Мурат и осекся, заметив взмахи руки врача.

— По — тише, пожалуйста, — полушепотом остановил его Мухо. — Человек только что уснул после дежурства. И вообще, давайте выйдем.

Он встал и вслед за Муратом вышел в коридор.

— Ну, что случилось, молодой человек, такого, что Вы врываетесь в ординаторскую и начинаете возмущаться?

— Люда меня бросила.

— А — а, вот оно в чем дело? А я уже испугался, что Вам стало хуже. Теперь — то я вижу, что Вы поправились окончательно. А в отношении Людочки, могу сказать только одно: она ушла из госпиталя из-за Вас. Точнее, из-за Вашего упрямства и не возможности понять ее. Так-то вот. И нечего рвать волосы на голове, не снимая шляпы.

— Но я люблю ее! Она просто не так меня поняла. И не дала объясниться.

— Я не знаю, что там у Вас произошло. Но могу сказать с уверенность — Вы ей не безразличны. И не только как пациент. Вы это понимаете?

— Конечно, понимаю. Это она меня не поняла. И бросила.

— Заметьте, что она бросила не только Вас, но и любимую работу. Кстати, к нам попасть довольно сложно. И вообще в городе с работой довольно трудно. Но, как Вы, молодой человек, видите, она все бросила и ушла. Значит, Вы сделали ей очень больно. Так больно, что она со всем рассталась.

— Да, я скотина. Баран, как сказал Бао. Кстати, он тоже меня бросил.

— Бао? Не ожидал от этого невозмутимого человека такого действа. Да, дела!

— Помогите. Прошу Вас.

— А как же я могу помочь Вам.

— Скажите, где я могу найти Людмилу?

— Вы, молодой человек, обращаетесь не адресу. Я не отдел кадров. И действительно не знаю, где она живет.

— Мне никто в отделе кадров госпиталя не сообщит ее адрес. Но ведь это сможете сделать Вы. Я прошу Вас, помогите исправить то, о чем и я и она будем жалеть всю оставшуюся жизнь.

Старый еврей внимательно долго смотрел на Мурата. Как будто с одной стороны сомневался в его словах. И в то же время, с другой стороны, ему хотелось помочь даже не этому молодому человеку. А той, которую он узнал уже в госпитале. Которую полюбил, как дочь.

— Вы думаете, что так будет лучше и ей и Вам?

— Уверен. По — другому не может просто быть.

Доктор подумал еще не долго.

— Хорошо. Возможно, Вы и правы. Заметьте только сразу, что я делаю это не ради Вас, а ради этой прекрасной девушки. Она достояна совершенно другого отношения к ней, а не такого, как проявили Вы, молодой человек.

— Помоги. Больше я никогда ее не обижу. Клянусь! Я люблю ее. С первого взгляда.

— Ну, клясться не надо. Я постараюсь помочь Вам.

Он повернулся и пошел по коридору.

Мурат же отошел к окну, выходящему во двор госпиталя, и стал с нетерпением ожидать его возвращения.

Прошло не мене часа.

За это время Мурат успел постоять около окна, посидеть на маленьком диванчике, стоявшем рядом с окном. Походить по коридору. Опять постоять у окна.

Наконец в коридоре появилась фигура Мухо.

Мурат быстрым шагом направился ему навстречу.

Доктор протянул ему листок бумаги, на котором было что-то написано.

— Вот адрес Людмилы. Она проживает вместе с теткой. Вы же, наверное, знаете, что родители ее погибли. Вот она и живет с теткой.

— Спасибо, Александр Наумович! Большое спасибо! Вы просто спасли меня.

— Я до сих пор сомневаюсь, что поступил правильно. Но, думаю, что ничем не навредил Людмиле. Не обижайте ее больше никогда. Она и так пережила много такого, что взрослый мужик не выдержал бы.

— Не сомневайтесь. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы она была счастлива.

— Дай — то бог, дай то бог! Кстати, я распорядился, чтобы Вам выдали на время, подчеркиваю, на время Вашу отремонтированную и чистую одежду. Или, как там у вас говорят, форму. Можете ее взять у старшей медсестры. Но только на сутки. Не подведите меня, старика. А то мне просто будет неудобно смотреть в глаза нашей любезной и незаменимой Земфире. И еще. Вот Вам увольнительная на сутки. Это для того, чтобы у Вас не было проблем с патрулем, если встретите его.

— Так, я побежал? А то время идет.

— Давайте, дерзайте, молодой человек.

***

Уже через пару часов Мурат стоял перед входной дверью дома, где, согласно сведениям отдела кадров госпиталя, проживала Люда.

Сказать, что он волновался, это значит, ничего не сказать. Его сердце, казалось, сейчас выскочит из груди и побежит к Людмиле.

Несколько успокоившись, если это можно так назвать, Мурат решительно открыл дверь и шагнул в подъезд.

Буквально через несколько секунд он стоял около квартиры № 5 на втором этаже.

«Ну, что, боишься? — Сам у себя спросил Стрелок. — Да, наделал ты шороху. Теперь нужно все исправлять. Все. Будь, что будет!».

С этой мыслью он нажал на кнопку звонка. Но из-за двери не раздалось ни звука. Он повторил нажатие на звонок. Результат тот же.

«Света, наверное, нет», — подумал Мурат.

И несколько раз неуверенно стукнул кулаком по двери.

Прислушался.

Вначале все было по-прежнему