— Может это были наёмники Асатессы? — подал идею, сидящий за столом Богатур.

Теперь они занимали первый этаж жилого дома одного из местных купцов, прогнав того вместе с семейством. В зале, где принимали гостей располагался длинный низкий стол. Богатур сидел во главе, а Паратуз занял место посередине. Так, чтобы ему было удобно принимать отчёты.

Таким образом, это помещение полностью отражало положение руководства в мятежной армии — если тебе надо было пить и слушать обещания, то тогда — садись к Богатуру, как на пиру. Если надо решать проблемы — здесь сидит Паратуз, как будто за чрезмерно широкой канцелярской стойкой.

— Может… — согласился Паратуз. — Но всё же…

— Там заправляла девушка, похожая на чинис, но не чинис — у неё были зелёные глаза, и она была крупнее этих… — на самом деле Нибрас не сумел хорошо рассмотреть девушку, но Сабнак всё доложил — он видел её глаза, перед своей мордой, и они хотели убивать.

— Я слышал слух, что сейчас в замке гостит похожая наёмница, — снова вмешался Богатур. — Красавица… кожа чуть светлее нашего… но эти зелёные глаза… точённая фигура… Асатесса приблизила её к себе… Развратница.

Паратуз закатил глаза. Театральное представление воспринималось им как пропагандистский ход, но похоже самозваный наследник престола уже забыл, как и с какой целью он делал своё «нетленное произведение».

— Допустим… а остальные тогда кто?

— Среди них был мужчина, — заметил Нибрас, поймав волну Богатура. — Светлый, явно с запада.

— Да, о мечнике с запада тоже я слышал, — подтвердил наследник престола.

Паратуз, недовольный вмешательством брата, одарил того тяжёлым взглядом, но наследник престола был слишком увлечён разглядыванием вина в бокале, чтобы обратить на это внимание.

— Хорошо, но кто же третий? — что-то не нравилось казначею во всём этом. Уж слишком складно события уводили от персоны Нибраса. Хотя нутром Паратуз чувствовал, что не они с братом нужны были напавшим чужеземцам.

— Старик, — ответил Нибрас. — Возможно… Этот тот звездочёт, что привели с собой те наёмники.

— Звездочёты, насколько мне известно, не умеют сжигать целые постоялые дворы в мгновение ока, — произнёс с издёвкой в голосе Паратуз.

— Я прошу тебя, брат, — снова заговорил Богатур. — Этот старик сильный маг. Он даже одного из магистров чуть не убил. Беднягу до сих пор племянница отпаивает травами, на браге. Если бы мне попал в лапы такой чародей, я бы тоже не стал распространяться о его умениях. Он берёт и палит моих врагов в мгновение ока. А я такой: «Сюрприз!!!».

Наследник престола противно захихикал собственной шутке.

— Так ты уверен, что они пришли не за тобой? — казначей ещё раз заглянул в глаза чужестранцу.

— Нет, — твёрдо ответил тот.

— То, что, они пришли от Асатессы, ещё не значит…

— Они меня не убили, — перебил разглагольствования Паратуза Нибрас.

— Что?

— Они меня не убили, а могли… — чужестранец смотрел на казначея чистыми и невинными глазами. — Этот старик сильный маг.

Паратуз почесал ухо.

— Ладно… — медленно произнес он. — Хочешь отправиться за ними в погоню?

— Только если вы мне прикажите, — коротко кивнул Нибрас.

— Значит не хочешь, — подвёл итог казначей.

Демон правда не горел желанием идти за этой компанией. Чутьё подсказывало, что теперь они дважды подумают, чем сунутся к нему, но и он бы не желал ещё раз испытывать свою удачу.

— Тот мечник и правда хорош, — ответил пространно чужестранец. — А чёртов маг силён. Но я не думаю, что они смогут справиться с градом стрел.

Паратуз в задумчивости побарабанил пальцами по столу ещё раз.

— Да, — наконец ответил он. — Ты мне нужен здесь.

Про себя казначей подумал, что скорее всего эти убийцы пришли через Тропу мертвеца, пройти которую для них уже было удачей. Если они пойдут обратно через неё, то раненные вряд ли выживут. Мечник шёл только благодаря девушке. А она была ранена… хотя воины до конца и не смогли понять, что видели. Говорили, что под её кожей… В любом случае, им не пройти обратную дорогу, а значит отвлекаться по пустякам, когда до схода снега остаётся месяц… это того не стоит. Воины прекрасно справятся и без чужестранного учителя…

Ашая проснулась. За окном стояла непроглядная тьма. Её уши горели, как будто кто-то ругал мага за глаза, а сон, что разбудил девушку, был очень чуден: ей приснилось, что она была карлицей, а на неё надвигалась толпа мужчин. Во сне маг серы и пламени не могла использовать огонь, а вместо него кидалась во врагов цветными ленточками.

— С этим пора заканчивать, — сказала она сама себе и попыталась подняться с кровати. И её живот обожгла боль.

— Ну, уж нет… — Ашая продолжила говорить с собой. — Сколько я здесь? Неделю? Две? Может я валяюсь уже месяц? С этим надо кончать…

Она заскрежетала зубами. Поняв, что не может подняться с низкой кровати, маг встала на четвереньки и поползла к столу, стоявшему в тусклом свете углей очага. Подтолкнув его к стене, она потихоньку встала. Всё это время, врач запрещал ей подниматься. Никогда ещё она не проводила в кровати так долго. Сейчас от натуги на её лбу проступили вены, и Ашая ругала себя, за то, что на этот раз позволила себе послушать лекаря…

Наконец, основательно обругав себя, лекаря и этот стол, Ашая встала в полный рост. Аккуратно, держась одной рукой за стену, она двинулась в сторону двери. Магия в её теле снова потекла. В отличии от других магов, её сила не зиждилась на самочувствии и концентрации, а была чистой злобой, чистой решимостью. И сейчас, идя в сторону покоев сестры, маг чувствовала себя лучше с каждым шагом. После ранения, она много размышляла о том, что демон отнял у неё, много себя жалела. Видимо от пыток память помутилась, и Ашая забыла свой девиз. Да… свой старый, как мир, девиз: «Не надо плакать — надо злиться, не надо горевать — надо мстить».

У Асатессы в покоях горел свет и слышалось хихиканье. Стражник, увидев появившуюся из тьмы Ашаю, сначала качнул копьём, преграждая ей путь. Маг могла бы просто назвать себя и потребовать пропустить её к сестре, но была не в настроении. Она схватилась рукой за копьё и в месте, где её пальцы коснулись дерева, то с треском вспыхнуло. Второй страж под взглядом мага вытянулся по стойке смирно, пока первый завороженно смотрел, как превратившееся в уголек место прикосновения ломается пополам.

Хихиканье затихло. И, улыбнувшись, Ашая зашла в покои.

Сегодня Асатесса пригласила Олетту поиграть с ней в шахматы. Ей казалось забавным, как телохранительница берёт в руки фигуры, внимательно их рассматривает, ставит на место, спрашивает, что те означают.

По сути дела, Повелительница играла сама с собой, постоянно подсказывая оппонентке, как стоит ходить в той или иной ситуации.