Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, ты не совсем прав, Костя. Во-первых, Торн для них свой, да еще белая кость, а Белугин — чужой, понимаешь? А во-вторых, этот Торн не так прост, судя по всему. Я не знаю, кто он, однако суета в определенных кругах из-за него порядочная поднялась…
— Значит, менять… — задумчиво произнес Заславский, — м-да, странно.
— Еще бы, — криво улыбнулся Андрей Андреевич, — один ни в чем не уличен, а второй даже не обвинен. В первый раз такое вижу.
Едва Соломин узнал, что все прошло как по маслу, Ти Джей доставлен в пресс-хату и хозяева хаты ждут лишь отмашки, в Лефортово приехал генерал Заславский.
— Ну, как дела?
Соломин осторожно улыбнулся:
— Нормально. Работаем.
Заславский устало откинулся на спинку стула.
— Давайте говорить откровенно, Соломин. Вы не добыли веских доказательств, что Торн Джоханссон занимался враждебной деятельностью против нашей страны. Так?
Генерал Заславский был неумолим в своих формулировках и, как выяснил Соломин, не любил неясности и туманности и поэтому считался бескомпромиссным и «неудобным», каким в действительности и был. Юрий Максимович поежился. Пожалуй, никто в целом свете не имел на него такого странного воздействия, как этот худосочный, лысый, как бильярдный шар, генерал со стеклянным взглядом и опущенными уголками рта.
— Не совсем так, товарищ генерал-майор. У нас есть показания восьми свидетелей и вещдоки. В частности, тот самый чек на жабу.
Заславский поморщился как от лимона.
— Юрий Максимович, не надо мне рассказывать сказочку про белого и пушистого бычка. Ваши восемь свидетелей — это ваши собственные сотрудники, прозевавшие все на свете, не установившие ни одного контакта, не задокументировавшие, как положено, ни одного факта шпионажа. Продолжать?
Он вцепился в Соломина своим прозрачным взглядом, и Юра понял, что хочет одного: быть в этот миг где-нибудь подальше от этого жутковатого человека и его вопросов.
— Не надо, — вздохнул Соломин, — продолжать. Я понял.
Генерал щелкнул указательным пальцем по полированной крышке письменного стола:
— То-то. Разведчик вы были отличный, Соломин, а вот контрразведчик… скажем так, еще начинающий. Я уж не буду напоминать вам ваши беседы с другом-адвокатом и его этой, Софьей Палной. Просто позор! Так грязно сработано!
Соломин вздрогнул, его скулы судорожно задергались, и генерал тут же упреждающе выставил вперед ладонь:
— Но не будем развивать эту тему. Я здесь вовсе не за этим.
Соломин замер. Что может быть опаснее этой темы, он не представлял. А генерал явно прибыл не плюшками баловаться…
— А за чем?
— Вам еще с вашим другом Артемием Павловым предстоит дальняя дорога.
— Простите…
Юрий Максимович недоуменно и подозрительно смотрел на блестящий череп генерала. Тот отрицательно покачал головой раз вправо и раз влево. Четко и ровно, словно робот:
— Нет! Не прощу. Принято решение прекратить операцию «Паутина». Главный таракан все равно ушел, а мухи типа Торна, Кудрофф и Смирнова нам нужны были только как приманка.
— Мухи?! — опешил Соломин. — Вы сказали…
Заславский, не давая возразить Соломину, резко поднял руку:
— Я знаю все ваши аргументы. Нет на них времени! Отставить! Вы делали свое дело, а мы свое.
Соломин пожал плечами и уставился на вздувшиеся жилки на голове генерала. Тот же, не меняя темпа речи, продолжал:
— Задача меняется. Принято политическое решение. Будет обмен.
— Обмен? — Соломин привстал из-за стола от неожиданности. — Как так — обмен?
— Так точно, полковник. Обмен. Наши дипломаты умеют не только штаны протирать и скупать шмотки на распродажах.
Соломин и не возражал.
— Но на кого менять?
— Белугин задержан в Норвегии.
— В Норвегии? — как эхо повторил совершенно сбитый с толку Юрий Максимович. — Он что… бежал? Вот так… да. И не подумаешь.
Если честно, Соломину нечего было сказать, а Заславский все это время так и смотрел на него внимательным изучающим взглядом.
— Разумеется, я далек от мысли, что это вы его предупредили…
Внутри у Соломина все оборвалось.
— Спасибо.
— И тем не менее вам придется кое-куда съездить.
Соломин похолодел.
— Куда?
— Достигнута договоренность произвести обмен на нейтральной территории.
— На нейтральной… — снова растерянно повторил Соломин.
Он судорожно попытался представить, что произойдет теперь с его следственной группой, с делом, с ребятами, с ним самим, в конце концов. И что это за нейтральная территория? На пограничной полосе, что ли?
Заславский кивнул — так, словно прочитал его мысли:
— Именно. Только не на границе, конечно же, а на острове.
— На острове? — вконец обалдел Соломин.
— Да. Есть такой остров. Шпицберген называется. Там действует и русская юрисдикция, и норвежская.
— Удобно для нашей операции, — не мог не оценить Соломин.
— А то! — хмыкнул Заславский. — Так вот, сегодня вы и отправляетесь в шахтерский городок Баренцбург.
— А когда обмен?
— Считай сам, полковник. Там ходу чуть более двух дней. Идете на скоростном корабле, замаскированном под рыболовецкое судно. Два часа на сборы — и вперед. Самолет заказан. Рейс Москва — Мурманск через, — он посмотрел на часы, — три часа двадцать пять минут. Порядок и правила изучите в дороге. Сопровождение осуществляют силы Северного флота. Адмирал Сыроедов предупрежден. В группу входите вы, старший, и два офицера управления «X».
Заславский кивнул в сторону все это время молчавших и прикидывавшихся призраками таких же, как он, лысых полковников, сидевших рядом, и те кивнули в ответ.
— Также взвод охраны от федералов.
Соломин поежился. Подготовка была будь здоров, значит, и риск тоже…
— А они о нас что-то знают? — осторожно спросил он.
Генерал снова опустил уголки губ и ледяным тоном ответил:
— Естественно, нет. Они знают лишь принципиально, что обмен состоится. Но на всякий случай мы зарегистрировали этого Джоханссона на все вылетающие завтра и послезавтра рейсы в Норвегию и на Шпицберген. Пусть пасут. А мы с моря зайдем.
— Разумно, — не мог не оценить Соломин.
— Естественно. Инструкции получите в конверте по прибытии в порт назначения.
— А кто нас встречает?
— Наш консул в Норвегии. Он уже на месте. Готовит официальные документы. Там же начальник Особого отдела Северного флота и его коллега из Арктического погранокруга. И кстати, вы же помните, кто с вами еще едет? — в первый раз улыбнулся Заславский.