Афродита меняется в лице. Она нервно вцепляется в мою руку.

– Зевс рассказал о «другой» горе. О том, что над богами есть Великий Бог. – 9… – шепчу я.

– Он называл его Богом-Творцом. Мы все были потрясены. И он сказал, что получил от него указания.

Афродита и Эдмонд переглядываются, потом опускают глаза.

– Указания, – повторяет Афродита. – Он сказал, что все закончено. Окончательно.

– Это шутка?

– Он сказал: «Учеников-мексиканцев не будет. Вообще не будет никаких учеников. Больше ни одного выпуска. Школа богов закрывается. Тут все закончено».

Я вспоминаю, что, когда пришел к Зевсу, царь Олимпа предполагал что-то в этом роде. Он думал, что Бог-Творец устал и хочет остановить игру.

Ангелочек подлетает ко мне, зависает перед лицом, медленно порхает вокруг, как луна вокруг планеты, потом возвращается к остальным, что-то шепчет им, и они заливаются смехом.

Афродита машет на них рукой, и они умолкают.

– После этого объявления Гермес спросил: «И что теперь будет?». Зевс ответил: «Здесь больше ничего не будет. Вам остается только ждать смерти». И это было вторым потрясением. Зевс сказал, что раз школа закрывается, он больше не будет поддерживать Систему. И тогда Бог-Творец отобрал у обитателей Эдема бессмертие.

– И у Зевса тоже?

– Разумеется. Зевс сказал, что он вернется к себе во дворец и ляжет спать, дожидаясь смерти, чтобы заснуть последним сном. Потом он открыл свой мешок и вытащил из него сферу трех метров в диаметре. Он сказал: «Вот, это настоящая. Развлекайтесь. Оставляю ее вам на память». Он взял свой анкх и добавил: «Подождите-ка, я уменьшу ее, чтобы ее можно было поместить в музей». Он нажал кнопку, и диаметр сферы уменьшился до пятидесяти сантиметров.

– Он отдал вам настоящую Землю-18! Ту, где я находился!

– Чтобы показать нам, что действительно больше ничто не имеет значения. Потом он грустно усмехнулся, превратился в лебедя и улетел на вершину своей горы.

Я начинаю понимать.

– Я вышел из леса, чтобы послушать, что скажет Зевс, – говорит Уэллс, – а боги-учителя даже не обратили на меня внимания. Все теперь было неважно.

– Мы все были совершенно оглушены всем этим. Совершенно оглушены, – вздыхает Афродита.

– Как рабочие, когда завод закрывается, – кивает Уэллс.

– Наша жизнь потеряла смысл. Оставалось только стареть, болеть и умирать.

Я вдруг осознаю, что был бессмертным среди смертных. А теперь, вернувшись на Эдем, стал смертным среди бессмертным.

Юмор. Парадокс. Перемены.

Я вспоминаю слова философа Вуди Алена, который предвидел появление танатонавтики: «По-настоящему расслабиться можно только после смерти».

Теперь к этому можно добавить: «пока боги были бессмертными, их жизнь не имела смысла».

И думаю, что только на пороге смерти, за несколько секунд до того, как угаснет сознание, выстраиваются в логическую цепь те непонятные события, из которых состояла твоя жизнь.

– И что было дальше? – спрашиваю я.

– Маленькая сфера Земли-18 никому не была нужна, и я забрал ее себе, – говорит Эдмонд Уэллс, – и спрятался на твоей заброшенной вилле.

Ангелочки Афродиты снова подают нам кофе. Мне все время кажется, что они потешаются над нами, но я слишком занят рассказом, чтобы обращать на это внимание. Богиня продолжает:

– Начались переговоры. Каждый выдвигал свою точку зрения. Некоторые предлагали заставить Систему работать и дальше, несмотря на указания Великого Бога. Они говорили, что надо создать новое правительство с советом богов-преподавателей во главе и отправить экспедицию на Вторую гору, поднявшись по Елисейским Полям. Другие предлагали напрямую связаться с Империей ангелов, чтобы она продолжала присылать к нам учеников. Но Афина, уважая старые законы, требовала, чтобы мы подчинились воле Зевса и неизвестного Бога-Творца. Она не дала нам пройти на Елисейские Поля.

Афродита пьет из своего кубка и рассказывает дальше.

– Тогда возникли две группы. «Мятежники», те, кто примкнули к Аресу, и сторонники Афины, «лояльные». Мятежники не желали мириться с тем, что их сделали безработными и отправили на пенсию. Они считали, что остаться без дела для них равносильно гибели. В конце концов мятежники и лояльные передрались. Арес ударил Афину мечом. Она упала и больше не шевелилась. Это было ужасно. Только тогда мы поняли, что это конец.

Афродита судорожно вздыхает.

– Афина истекала кровью. Она ни во что не превратилась. Это было только неподвижное тело в луже крови. Она даже не стала химерой. Мы стояли рядом и смотрели, как она умирает. И видели, что такое настоящая смерть души. Все отнеслись к этому по-разному. Некоторые были счастливы, что добрались до последней главы. Другие стали бояться смерти, что до сих пор был свойственно только смертным.

Ангелочки приносят маленькие бело-розовые пирожные. Афродита рассеянно берет одно.

– И вот тогда разразилась война. Мятежников, совершивших первое убийство, охватила жажда убивать. Во главе с богом войны Аресом некоторые боги-преподаватели, полубоги и химеры хотели разбить ворота, ведущие на Елисейские Поля. Их остановили другие боги-преподаватели, полубоги и химеры. У ворот состоялось грандиозное сражение.

– Боги вели себя, как животные, – подхватывает Эдмонд Уэллс. – Существа, находившиеся на 7-й ступени развития, вели себя так, будто спустились на 3-ю.

– Если поскрести человека, то очень скоро из-под внешней оболочки проступит его звериная сущность. То же касается и богов, – признала Афродита. – В этом сражении не было победивших. Оба лагеря понесли большие потери, особенно среди химер.

С востока, оттуда, где находятся ворота, ведущие на Елисейские Поля, доносятся крики. Я с гневом смотрю на Эдмонда Уэллса.

– И за этим ты меня сюда притащил? Чтобы я погиб в битве с богами? А ведь я был так счастлив, живя со смертными!

Афродита встает. Она прикасается к рамке висящей на стене фотографии, на которой изображена пара влюбленных. Это диктатор Чаушеску и его жена Елена, которую он назначил министром науки. Фотография сделана за несколько секунд до того, как их расстреляли. Они держатся за руки. Это выглядит очень трогательно. Последняя ласка на пороге смерти.

Афродита отодвигает раму, за ней оказывается бронированная дверца с кодовым замком. Богиня набирает код. Дверца открывается, и Афродита достает дубовую шкатулку с медными ручками, украшенную чеканкой. Она открывает ее ключом.

Мне становится интересно, и я подхожу к ней.

– Вот твой мир, – говорит Афродита. – Я пока взяла его себе. Вот отсюда я тебя вытащила.

– Это Земля-18?