— Вот. Мы еще не проходили, но я попробовал.

Игорек всего лишь попробовал охладить в стаканах сок. Маринка иногда делала это на семейных праздниках, да еще и устраивала так, что над каждым бокалом вроде как снежинки падали. Но в первый раз у мальчика ничего не вышло, во второй охладился лишь один стакан, а в третий… в третий вот. Ползучие сосиски вроде не кусались (проверять ребята не рискнули), но ползли целенаправленно на людей, и шорох непостижимым образом напоминал шипение.

— Тревога! — снова заорали рыбки, и гостья опять спешно подобрала ноги.

Из-под дивана вновь грациозно выползали сосиски.

Утихомирить взбесившуюся еду удалось просто: сначала накрыли полотенцем, предотвращая попытки бегства и сопротивления, потом отловленные сосиски сунули в ящик из-под конструктора — дожидаться кого-то, кто сможет с ними разобраться.

А сама Лина взялась расспрашивать ребят, где все и почему Игорек с гостьей (представилась она Варей) оказались одни в пустой квартире, к тому же поздним вечером. Ответ не порадовал. Что-то случилось в одесском анклаве, какие-то волнения, и Людмилу вместе с Маргаритой вызвали на помощь. Вызвали и Вариных родителей, поэтому девочку и оставили тут, понадеявшись, что в такой большой семье обязательно кто-то присмотрит за детьми. Но сегодня был явно невезучий вечер. Александр еще не появлялся и, кажется, сегодня так и не появится. Вадим и Алексей тоже где-то сильно задержались.

Да-а. Один к одному. И она ведь тоже задержалась. Марианна просто очень интересный собеседник. Несчастная жертва куриной слепоты под видом жалоб как бы невзначай выложила Лине все новости клана и даже уговорилась о следующей встрече. Это, конечно, хорошо… только вот дети одни остались. Все надеялись друг на друга, и получилось почти по пословице: «У семи нянек дитя без глазу». Опасно сейчас оставлять детей без присмотра. Ну ладно, об этом потом. Сегодня я за маму. И Лина задала классический мамин вопрос (по крайней мере, в исполнении Людмилы):

— Так, вы ели?

Классический мамин вопрос в исполнении Лиз был бы совсем о другом. Лина отогнала неподходящие мысли и, ловко обходя вопросы про одесский анклав и задержавшихся там родных, принялась собирать нехитрый ужин. Какао Игорьку, чай для Вари, творог со сметаной, печенье. На десерт, сама себе удивляясь, Лина взбила желтки с сахаром — гоголь-моголь. Сосиски, по молчаливому уговору, решили к ужину не привлекать. Те, нервно пошуршав в коробке, постепенно притихли.

Лина уже успела убедиться, что к слову «спать» дети относятся совершенно иначе, чем она сама в их возрасте. Для маленькой Лины сон был и отдыхом и почти убежищем, а для этих деток — пропащим временем. Во сне ведь ничего не натворишь. То есть ничего не исследуешь и не сделаешь ничего по-настоящему интересного. Да и на нервах детки были, не до сна. И по комнатам распихиваться не желали. Они желали бы послушать новости, например, про волнения в анклаве, но тут уж против была феникс. Она вполне справедливо считала, что новости не прибавят временным подопечным спокойствия.

Но спать по-любому пора, если на часах полночь.

Поэтому феникс разложила в гостиной тот самый диван, под которым прятались сосиски, застелила его простынями и объявила, что спать сегодня никто не будет, а будут они рассказывать интересные истории.

— Страшилки? — насторожил уши Игорек.

— Ну уж нет. Давайте что-то интересное. — Лина усмехнулась, вспомнив одну сказочку, под настроение рассказанную Хранительницей. — Хотите историю о Синдбаде-мореходе и девушке-фениксе?

— Сказку, что ли?

— Не сказку. Синдбад жил на самом деле. Но был он большим вру… фантазером. Все эти истории о встрече с птицей Рохх — выдумки. А вот про свое путешествие на земли фениксов он никому не рассказывал. И было это так…

За историей о Синдбаде потянулись другие, потом — вопросы о волшебных расах, от василисков до фениксов, потом… потом Игорек заснул прямо на полуслове и так и не закончил каверзный вопрос о том, куда же на самом деле делись драконы. Варя давно спала, причем улегшись головой не куда-нибудь, а именно на колени фениксу. Подушку нашла. С другой стороны, свернувшись клубочком, посапывал Игорь, и не было никакой возможности выскользнуть, не разбудив эту парочку. Разве что телепортом. Лина посмотрела направо… потом налево… и смирилась с судьбой. Похоже, сегодня ее доля — побыть няней и по совместительству подушкой. Ну и ладно.

Фениксу вон компания даже нравится. Птичка, судя по ощущениям, живо интересовалась и сиротой-магом, и юной ведьмочкой. Причем с интересом, далеким от гастрономического. Интересно ему, видите ли.

Так, а что ж там все-таки в Одессе? Лина потянула к себе кристалл.

А… ну, вполне предсказуемо. Сообщества анклава обычно неоднородны по составу. На это были свои причины. Вместо того чтобы лепить по городам-поселкам укрытия для сильфов, убежища для оборотней, районы проживания для магов и по каждому наводить защитки, расы не-людей постепенно пришли к практике строительства анклавов — районов компактного проживания разных рас. Это было выгодно во многих отношениях — меньше уходило энергии на обеспечение маскировки, легче найти помощь и прочее. Но была тут и своя «ложка дегтя». Даже не одна. Например, как сейчас: если рядом проживают оборотни, и если они на нервах из-за вторжения серых пришельцев, то обычная стычка молодняка может вылиться в массовые беспорядки. Плохо.

Легкий шелест.

Лина поспешно гасит кристалл.

Проверяет ножи.

Но в этот миг на ковре возникают те двое, которые «задержались». Дим недоуменно поднимает бровь при виде гостиной, превращенной в спальню, а Лёш… Лёш застыл на месте. И смотрит как-то странно.

— Цвет кожи и особенности пигментации показывают принадлежность этих существ к некоему неизвестному нам миру Сопределья. По некоторым данным можно определить, что они пришли сюда не из своего родного мира, а из какого-то третьего. Возможно, они прожили там некоторое время, но определить точно сложно. Строение внутренних органов любопытное. У них есть органы, аналогичные сууру и пшету наших местных демонов.

— Коллега Нинне… наших?

— Не придирайся к словам, Савел. Местных, местных. — Нинне развернула кристалл другой гранью, и в воздухе зависло изображение шишкообразного бугристого отростка. — А вот это нечто новое. Оно, очевидно, имеется не у всех… из двух тел найдено только в одном. Свойства до конца не прояснены, но по некоторым предположениям, именно с помощью данного органа некоторые дай-имоны способны вытягивать и аккумулировать чужую магию, а также использовать ее.

— Вы хотите сказать, что, столкнувшись, скажем, с вервольфом, дай-имон получит способность к перевоплощению?

— Именно. А победив… э-э… трансформера, они смогут заимствовать его дар к мимикрии. У мага — его набор способностей. У грифонов — талант к работе с металлами и огнем. У демонов… ну, я думаю, понятно.

— Погодите! — Даниэль просто прикипел глазами к серым телам. — Любые способности? И наши?