Через какое-то время это стало казаться Громову глупостью, поскольку частые увольнительные на третьем курсе переросли в довольно жаркие вечеринки. Иногда с мордобоем, иногда с вакханалией, в окружении многих слишком доступных подружек, для которых секс не был чем-то сокровенным или постыдным. Наоборот, все вокруг предавались ему с явной охотой и удовольствием, и вскоре Громов настолько погрузился в молодежные гулянки, что напрочь позабыл свою светлую музу. Не искал ее теперь глазами, не ожидал у забора и больше не думал о девушке как о возвышенной сущности. Зато молодой неокрепший мозг успел напридумывать себе кучу «отмазок» и различных нелепостей в духе: «Да они все одинаковые!» Отношение к женщинам изменилось, он стал циником. Общение с девушками происходило самым вульгарным и издевательским образом, и с каждым разом он становился все раздражительней и злее.

И вот в один из прекрасных майских дней он ее увидел. Узнал. Испытал те же самые чувства, что и раньше, и, не удержавшись, позвал. Теперь не знал, что сказать. Девушка ясным взглядом смотрела на него и ожидала явно большего, чем обычное и очевидное: «Девятое мая все же…». А он, как истукан, стоял и мялся, подбирая слова. И даже ударившее в голову пиво не помогало найти правильных слов.

– Может, как зовут, скажешь? – наконец заговорила она, не отрывая ясных глаз от его сконфуженной физиономии.

– Олег… а тебя? – решился все-таки он.

– Рита, – улыбнулась она и указала на сокурсников. – Ты, как и они, считаешь меня девушкой легкого поведения?

– Нет! Что ты! – горячо заговорил Олег. – Нет! Ты… ты просто красавица!

– Ты мне тоже понравился, – она смущенно опустила глаза, – но этот забор…

– Да уж, – улыбнулся Олег. – Чертов, хренов забор. Ой, извини. Я не всегда так выражаюсь.

Рита засмеялась легко и непринужденно, слегка покраснев.

– Да ничего… Сейчас редко встретишь не выражающегося мужчину…

– Я, правда, не хотел, – поспешил оправдаться Громов.

– Я вообще считаю, что крепкое словцо иногда – не часто – помогает выразить эмоции. Так что все нормально.

– Правда? – не удержался он, словно мальчишка, и попробовал пошутить. – Тогда буду ругаться много и грязно!

– Это излишне, – девушка улыбнулась. – Может, пройдемся?

– Мы? – удивился Олег.

– Ну да, – пожала плечами Рита. – Ты же для этого меня звал?

– Да! Нет! Я… – Громов замялся, оглянувшись на друзей. – Понимаешь…

– Да? – лицо девушки стало серьезным, глаза вдруг погрустнели, а тонкие брови приподнялись в ожидании.

– Понимаешь… – Олег не знал, как выразить словами свои мысли. Такие простые, такие нужные, правильные. И тогда он в первый раз в жизни дал задний ход. – Меня друзья ждут. У нас договоренность, и… Я не могу кинуть их сейчас. Прости, Рит.

– Жаль, – грустно произнесла девушка. Ее плечики легким движением поднялись и опустились, грудь колыхнулась от вздоха. – А вот я смогла кинуть своих подружек ради тебя…

– Рит, извини! – горячо заговорил Олег, всматриваясь в потухшие глаза девушки. – Я, правда, не могу! Это ж друзья! Может, как-нибудь… Может, как-нибудь встретимся?

– Может… – грустно ответила она. – Ну, я пойду? А то тебя друзья ждут…

– Встретимся? Точно?

– Наверное, – пожала девушка плечами. – Если стена не будет мешать нам…

– Хорошо! Хорошо, я буду ждать!

Но Рита уже развернулась и поплелась – по-другому это нельзя было назвать – по тропинке. Для нее солнечный день стал хмурым и серым, а Олег в приподнятом настроении, еще не осознав произошедшей катастрофы, на крыльях радости бросился к друзьям и гулял, и отрывался потом всю ночь, пока серое похмельное утро не принесло осознание совершенной ошибки.

Надо ли говорить, что больше они не встретились? Рита всячески избегала его общества. А потом… потом появился он. Потемкин. Заумный хлюпик, каких поискать. И она осталась с ним, чем вызвала немалое раздражение у Громова, которое потом и вылилось в неконтролируемое избиение Игоря и последовавшее за этим исключение из академии…

***

Боль ворвалась в сознание слишком резко, чтобы оставить Грому еще хоть мгновение на воспоминания. Ощущения были не из приятных. Боль от удара о металлическую колонну, поддерживающую второй ярус, пульсировала в боку, а густая пыль, стоящая в помещении, вызывала во рту сухость. Олег помотал головой и повернул ее направо. Сквозь дымку пыли, поднявшейся при взрыве, слабо различались очертания окружающего комплекса, обломки, тела и покореженный, горящий силуэт «Газели». Сразу вспыхнул в голове образ идиота, нацелившего со второго яруса на автомобиль ПЗРК «Иглу». Олег едва успел крикнуть об опасности, как этот чокнутый на всю голову абориген нажал на пуск, и ракета со свистом пошла на цель. Каким образом Грому удалось отбежать на безопасное расстояние, ум отказывался понимать. Лишь силой взрывной волны Олега бросило на стоящую впереди металлическую колонну. Других слов, кроме матерных, в голове не возникало.

Теперь пространство вокруг представляло собой кучу обломков, среди которых тут и там торчали тела людей. Где свой, где чужой, Гром сказать затруднялся – все были недвижимы. Но тут из «Газели» раздался шум возни. От удивления у мужчины полезли на лоб глаза. Неужели девчонка, оставленная там, выжила? Это просто невероятно. Вдруг из черной дыры на месте двери выскочил какой-то предмет и покатился по полу. Прямо к Олегу. Подскакивая и меняя направление. Когда предмет попал в пятно света, льющегося из окон сверху, Гром скривился. На него пустыми глазами смотрела голова девушки, вырванная из тела чудовищной силой. На изувеченной шее были хорошо различимы белые позвонки и нитки жил и кровеносных сосудов, заляпанных бетонной пылью.

Олег попытался встать, но в «Газели» вновь заерзал некто большой и сильный. Угасающий огонь, слизывающий краску с искореженного металлического каркаса автомобиля, шевельнулся от движения воздуха. Гром замер. Темная фигура медленно вышла из растерзанной «Газели». Из-за плотно висевшей в воздухе пыли она казалась размытой, нечеткой. Существо огляделось и направилось к телу, заваленному обломками поблизости. Олег с содроганием застыл, всматриваясь в чудовищный силуэт. Тварь, отбросив большой обломок в сторону, приподняла одной рукой человека. Олег узнал в нем Андрея Юдина. Мужчина, очнувшись и увидев монстра, попытался вырваться, но тварь держала крепко. Второй рукой она несколько раз с силой ударила мужчину в грудь, после чего тот обмяк. Олег часто заморгал, не веря глазам. Темная фигура вытягивала из груди Андрея что-то… Спазм сковал внутренности Олега и, хотя он давно уже не ел, содержимое желудка попросилось наружу. Сдерживая рвоту, он попытался как можно тише нащупать на разгрузке пистолет, но тварь все же услышала. С поднесенным ко рту сердцем она резко замерла и повернулась в сторону Грома. Отшвырнула сердце и одним движением метнулась к Олегу. Тот сжался от страха: очень трудно было уследить за монстром. Неуловимое движение – и темный силуэт застыл над мужчиной. Черные глаза отражали лицо Грома, а зловонное дыхание усилило спазмы в животе. Чудовище открыло полный острых зубов рот и зашипело на Олега, потом подняло правую конечность-клешню, замахиваясь для удара. Гром успел лишь нервно нажать на спусковой крючок несколько раз, ужасная лапа отдернулась. Тварь покачнулась, и клешня угодила правее головы человека, выбив из пола осколки бетона. Но второй удар должен был прийтись прямо в голову Олега. Мужчина мысленно попрощался с жизнью и зажмурился. И тут с диким криком кто-то подлетел сбоку…