то советские аналитики расстарались — в Крыловском НИИ в Ленинграде, в бассейне, были испытаны несколько моделей авианосца в разных масштабах, и созданы достаточно объективные таблицы радиусов и динамики. На них хорошо легли спутниковые снимки, когда «Джорджа Вашингтона» сумели поймать на ходовых испытаниях. Так что, сейчас специально обученный быстроте такого подсчета каплейт, деловито подтвердил что да, на всю железку янки кочегарит. Вот с чего бы? Неужели за границей видимости снова приближаются вертолеты, и USS Carl Vinson (CVN-70), имя и фамилию которого только недавно подтвердили из Штаба, бежит на подхват? Значит километрах в семистах отсюда… свеженькие америкосы. Это было не просто плохо, это было смертельно.

Но насколько они близко? Авианосец таким ходом через 20 минут будет в зоне поражения «Раструбами», то есть «Томагавки» или «Интрудеры» должны уже подбираться к радиогоризонту. Но нет. Ходит «Хокай», забегая на юг, чтобы не створится с помехами, выпускаемыми по американской эскадре. Ходит «Томкэт», тому вообще плевать на створение и помехи, он опекает авианосец. Усталой мухой кружит единственный «Корсар», которому вот-вот или стрелять или садится, а скорее всего и стрелять и садиться. Вертолетики кружат. Как-то странно кружат… Стоп! Рывком подскочить к столу, рявком затребовать место, откуда делал последний залп Пескарик. Последний-ли? Ай да…

Хуг.

Редко что сравнится с ощущением, возникающим на совершающем максимально крутой разворот авианосце. Кажущийся неповоротливой лоханью, этот исполин, мало кто знает, может выдавать запредельные для корабля перегрузки на таком маневре. Палуба действительно ощутимо накренилась, и если на каком нибудь катере, яхте, или даже эсминце, это смотрелось уместно, то сейчас картина была… восхитительной и апокалиптичной одновременно. Со стороны так вообще… Вы часто видели накренившийся город? Даже если не видели — нетрудно представить, насколько величественное зрелище.

Главное сейчас — не думать о бедном Генри. Команндере Генри О. Мерсере, белом, протестанте, по совместительству главном инженере корабля (штатная должность второго помощника), выкинутым из своего центра по борьбе за живучесть и отправленным на четвертую палубу лично руководить дивизионами, борющимися с раной в носу корабля. Поворот через левый борт позволил выиграть три минуты гонки с торпедами, но заставил десятки тонн воды навалится на поврежденный русской «Кухней» борт. Может мы зря Генри выдернули из его офиса? Ладно, там неглупые помощники, сообразят. А сделали мы все правильно, пусть уж лучше старую дырку расковыряет, чем придется бороться с новой. Ударит нам в винтомоторную группу, и, считай, отплавались.

А дело все хуже. Авианосец, сбавив ход на повороте, глубже осел носом, и сейчас океан давил как раз на два слабых места — обширную течь в правом борту и в смятый форштевень. Долго наскоро подкрепленные переборки не выдержат.

— Все равно не убежим — меланхолично сообщает Хью, кивая на диаграмму таймингов. Косая полоска хода русских торпед на оконечности имеет полупрозрачную часть — точно время пуска неизвестно, предположительно могли зевнуть минуты две, максимум — три (двадцать пять узлов и раскореженный нос, создающий бешеные завихрения и шум). Соответственно, полоска выхода из зоны поражения, с таймингом в 18 минут (время хода русской торпеды) в правом углу перекрывается торпедной полоской! Если торпеды не перехватят, или она не перенаведется на другую цель, удар неизбежен. Но если поспешим, то две последние, видимо, выпущенные вторым залпом, нас не достанут. Так что бежать надо по любому.

Экипажи эсминцев знают что делать, ПЛО — это одна из их главных специализаций, и борьба с торпедами тоже знакомое ремесло. Сейчас с «Беркли» развернули восьмизарядный контейнер «перечницы» с ASROC, и первая ракето-торпеда ушла, чтобы плюхнуться на пути русских сигар. Вторая падает ближе, чтобы рыбки друг другу не мешали.

— Эй, скажите нашей девочке (Пенни — нехарактерное имя для мальчика, скорее женское), чтобы не заговаривала нам зубы! Пусть встает как надо — потребовал Хуг. Одна из первых задач наименее ценного эсминца — встать на пути торпед, идущих к авианосцу. Впрочем, командиру «Беркли» выполнить это было затруднительно, готовясь отражать удар HD, корабли слегка подразошлись, и закрыть собой самый ценный корабль, судя по всему, получалось только в паре сотен ярдов от борта «Карла Винсона».

В море стал подниматься султан разрыва. Одну русскую торпеду накрыли! Жалко что Мк46, мягко говоря, туповаты для группового применения, и плохо перехватывают быстрые торпеды. Они тупо наводятся на акустический сигнал, не пытаясь создать упреждение, то есть траектория Мк46 при стрельбе под близким к перпендикуляру углом получается длиннее, чем у идущей на корабль торпеды, а следовательно, она ее просто не догоняет. Боролись с этим многочисленностью таких торпед, вот и сейчас, с «Карона» отправили сразу четыре гостинца. Два — с пассивным, два — с активным наведением. Тоже не лучший вариант, по теории вероятности и тому, что известно о повадках этих стальных рыб, скорее всего все четыре подарка наведутся на пару торпед. Вероятность, что все они поразят одну, или погонятся каждая за своей — ощутимо меньше.

Так и случилось! Вырвавшаяся вперед одна из «53–65» привлекает внимание сразу двух Мк46, и обе детонируют около русской торпеды одновременно. Третью, ходившую кругами в поисках цели, уничтожает близким разрывом (боевая часть русской торпеды тоже в этом поучаствовала), и пока сенсоры четвертой пытаются что-то обнаружить во вскипевшей воде, оставшаяся пара продолжает движение. Русский стрелял небольшим веером, и явно охотился на самую крупную рыбу в океане. Значит, чувствительность головок торпед занижена, и на ловушки, которые сейчас лихорадочно кидал в воду «Беркли», можно особо не полагаться. Чтобы изобразить кильватерный след авианосца, ловушка должна быть размером с железнодорожную цистерну, тогда может что-то и получится.

Хуг такие нюансы сейчас не разбирал, он меланхолично следил за графиком скорости. «Карл Винсон» практически завершил разворот, потеряв 12 узлов, и теперь изо всех машинных сил старался разогнаться и побыстрее слинять от этого места. А впрочем, чего на этот график пялится. Возможно, сейчас последняя возможность ударить по русским с «Корсара», а он медлит.

Да нет, все в порядке и никто не медлит. Корабль у него большой. Все-таки прекрасно, что командующий АУГ не стал мириться с тем, что по уставу, он должен находится большую часть времени на одном из кораблей ордера. В ЦУП авианосца много народа, много места, и всегда есть люди, которые не смотря ни на что, делают свою, узко специфичную часть общего дела. Все было готово для удара по русским четырьмя ракетами. Морское пусть остается в море, а сейчас займемся воздухом.

По команде с «Винсона» «Корсар» немного довернул, и из под его крыльев начали