— Мира, — умоляюще выдохнул он.

Но это был Трейс. И Холлис, Кифер, Эли, Фидж. Его друзья. Он их не потерял.

Мэзер упал на колени. Трейс опустился рядом с ним и что-то сказал. Мэзер его не слышал. Может быть, когда-нибудь он придет в себя и услышит его, но не сейчас, когда душа рвалась на части посреди всеобщей радости, облегчения и победы, которую так жаждала Мира.

Она должна быть здесь. Если кто-то из них и должен был выжить в лабиринте, то это она.

Мэзер обнаружил, что снова стоит на ногах. Наверное, его подняли Трейс и Холлис. Позади них находилась Кэридвен — уставшая и окровавленная, со слезами на глазах. Она уже все поняла. Все собравшиеся здесь поняли, что случилось. Каспар и его генералы, Рарес и Оана — как они попали сюда? У Дендеры опухли веки, словно она долго рыдала. Рядом Хенн.

Снег небесный, никто из них не погиб. Мэзер обвел взглядом их лица.

«Ты будешь нужен миру…»

Это была последняя просьба Миры, и он ухватился за нее. Он не может подвести Миру. Все смотрели на него, ожидая объяснений или приказов.

Мэзер шагнул вперед, и лица всех просветлели. Кэридвен зажала рот ладонями, ее глаза наполнились слезами, а плечи вздрогнули в безмолвном плаче. Каспар улыбнулся. Рарес засмеялся — нет, ликующе взвыл, чуть не кувыркнувшись наземь от избытка чувств. Его удержала смеющаяся Оана. Даже Дендера улыбнулась сквозь слезы и закрыла глаза, чтобы не расплакаться.

Мэзер непонимающе взглянул на своих друзей. Но от потрясения они все потеряли дар речи. Его шеи сзади коснулись два пальца.

Мэзер в детстве часто подшучивал над Мирой, подкрадываясь из-за спины и приставляя к ее шее пальцы. «Ты убита!» — восклицал он, и Мира возмущалась, что это не честно, что она бы поборола его в настоящей схватке, что она была не готова.

Теперь он был не готов.

Мира всегда поражала его своей непоколебимой уверенностью, неистовостью и силой. Он ни на секунду не должен был усомниться в ее способности выживать.

Мэзер повернулся, и его затопило бешеное счастье.

Мира.

Вся в крови и грязи.

Но Мира.

Живая.

Она улыбнулась, превозмогая усталость, и качнулась вперед.

Мэзер, не задумываясь, подхватил ее и сжал в объятиях. Мира обняла его за шею и положила голову ему на грудь. Он чувствовал волны ее теплого дыхания, и это наполняло его сердце невообразимой радостью.

На языке вертелась тысяча разных слов, но Мэзер произнес лишь:

— Наполнитель Корделла.

Мира кивнула.

Снег небесный, ему хотелось кричать от счастья, просто чувствуя любое ее движение.

— Я совсем не подумала о нем, — сказала Мира, не отрывая лица от его груди, словно так же сильно жаждала касаться его, как и он ее. — Но магия поглотила Ангру вместе с кинжалом, и все вдруг вспыхнуло ослепительным светом. Магия понесла меня вверх. Я думала… думала, что умерла. Но он спас меня. Накопитель.

Мира покачала головой, не в силах больше ничего произнести, крепко сжала Мэзера и, смеясь, отступила. От ее звонкого смеха у Мэзера стало так легко на душе, что, удивительно, как он не воспарил к небесам.

Все закончилось.

Кэридвен бросилась к Мире, которую все еще обнимал за талию Мэзер, и тоже заключила подругу в объятия. За ней их со смехом облепили Предвестники Расцвета, а потом и Дендера с Оаной и Раресом. Превратившись в сплошное переплетение рук, улыбок и слез, они радовались победе, несмотря на свои потери, и торжествовали, несмотря на скорбь.

Мэзер уловил взглядом движение в стороне.

У рощи неподалеку собрались корделлианские солдаты. К ним прихрамывая, держась за бок, шел Терон. На его лице не было ни единой эмоции.

Терон освободился от Распада Ангры. Как он отреагирует на то, что сотворил собственными руками? И сколько из того, что он сотворил, было на самом деле сделано им?

Почувствовав на себе взгляд, Терон обернулся и тут же об этом пожалел. Он не готов был пока встретиться лицом к лицу с Мэзером и Мирой, и Мэзер не мог его в этом винить. Но благодаря Терону Мэзер сейчас обнимает Миру. Ненависть, которую он испытывал к Корделлу, злость на Ноума и ревность к Терону… именно они вернули ему Миру.

Поэтому прежде чем Терон отвернулся, Мэзер склонил голову.

Терон моргнул, стиснул зубы, закрыл глаза и кивнул в ответ.

— Спасибо, — прошептала Мира, касаясь губами уха Мэзера. — За то, что спас его.

Мэзер улыбнулся, покачнувшись под напором все прибывающих людей. Положил ладонь на ее затылок и, наклонив к ней голову, ответил:

— Спасибо тебе, что спасла всех нас.

Лицо Миры омрачилось, и Мэзер понял, что она подумала об Уильяме.

— Теперь мы свободны, — сказала Мира и Мэзеру, и самой себе.

Она повернулась посмотреть на ликующую толпу и прижала руку к груди. Ее глаза озарились тем душевным светом, в котором ему так хотелось греться всю оставшуюся жизнь.

— Мы свободны!

Ее торжествующий крик подхватили остальные. По долине разливалась безбрежная, заразительная радость, и каждый окунался в нее с головой.

Мира с ослепительной улыбкой повернулась к Мэзеру и без предупреждения поцеловала. Он думал, что никогда больше не сможет обнимать и целовать ее, ласкать ее губы. Что эти чудесные мгновения останутся только в его воспоминаниях. Тоска, комком застрявшая внутри, начала рассасываться.

Мэзер засмеялся, подхватил Миру на руки и закружил, не прерывая поцелуя. Их новая жизнь начиналась посреди счастья и смеха.

39

Мира

Полгода спустя

Проезжая сквозь великолепные ворота города, я так сильно натягиваю поводья своего коня, что он лишь чудом не шарахается в толпу.

Повсюду зазывают покупателей торговцы, размахивающие у лавок своими товарами. Корделлианские улицы изгибаются под четкими углами. Дома из серого камня венчают крыши, покрытые изогнутой коричневой черепицей. Их стены густо увиты лозами. Высоко вверху, на легком ветерке развевается зеленый стяг с изображением лавандового стебля в центре золотого кленового листа.

Я ловлю взгляд Мэзера.

— Все выглядят счастливыми.

Он собирается что-то сказать, но, видимо, передумывает. Кивнув на мою седельную сумку, спрашивает:

— Напомни-ка, что там в письме?

Трейс, едущий впереди нас, стонет.

— Ты еще не выучил его наизусть?

Мэзер не отводит взгляд. Конечно же, он помнит это письмо наизусть, как и я. Это единственная весточка от Терона. Я получила ее, когда отправила к нему Грира спустя месяц после… всего.