Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он взял на прицел Йотуна, чья огромная металлическая туша увязла в глубокой трясине, неуклюже кренясь на один борт, точно утопающий в грязи слон. Юлиан выстрелил в обездвиженную жертву. Бронебойный оперенный подкалиберный снаряд вонзился в заднюю часть приподнятого брюха танка, где находился топливный бак. Прогремел двойной взрыв, из черной туши вырвались струи желтого пламени. Разноцветные глаза и напряженное, как пружина, тело отреагировали синхронно с системой обнаружения. Тяжелый остеррианский танк, находившийся в двух сотнях метров к северо-востоку, на границе топи и равнины, навел на него ствол пушки.
Он знал, что не успеет вовремя уничтожить врага, и, не останавливаясь, начал искать укрытие. Разум наводнил поток молниеносно сменявших друг друга мыслей, а взор метался по оптическому экрану в попытке отыскать выход из смертельно опасной ситуации. Наконец он заметил догорающий корпус «Саламандры» и сразу же направился к нему, попутно обращаясь ко взводу.
— Стефан, Майя, заходите на «Йотуна» с флангов, пока он занят мной. Белла, прикрывай наш тыл.
— Принято, держись! — ответил ему хор из трех голосов.
Гончая Юлиана уже скрылась за остовом легкого танка, когда пушка обсидианового гиганта загрохотала. Поток пламени и ударная волна разорвали останки «Саламандры». Он избежал смерти, но это было лишь отсрочкой, а не спасением. Юлиан выстрелил по тяжелому танку. Кумулятивный снаряд не пробил гладкую и черную, будто поверхность нефтяного озера, броню, но окатил вражескую машину огненной вспышкой, ослепив ее оптические сенсоры. Тем временем Стефан и Майя уже приготовились пронзить «Йотуна» с двух бортов одновременно, что было возможно лишь при стрельбе в упор. Тяжелый танк переключил внимание на ближайшую угрозу.
Заметив, что Белла вступила в бой с еще одной «Саламандрой», Юлиан поспешил ей на помощь, не выпуская из виду предыдущего противника. «Гончая» златовласой девушки выдержала лобовое попадание, но и сама никак не могла навредить остеррианскому танку. Эффективный лишь вблизи лазер накалил борт «Саламандры» докрасна, однако так и не проделал в нем дыру. Юлиан попал в переднюю часть танка противника, заходившего на Беллу по дуге. Угол стрельбы не позволил ему уничтожить врага. Его «Гончая» увязла в трясине, из-под гусениц летели грязь и брызги воды. «Саламандра» отвлеклась от Беллы и навела дуло на него.
Он выстрелил тросом. Крюк с четырьмя зубьями зацепился за пригорок, возвышавшийся меж двух заводей. Танк вырвался из западни, пронесся через мелководье, окружив себя вуалью из водяных капель и резко изменив траекторию движения. Прогремело два выстрела. Снаряд противника пролетел мимо, а Юлиан пробил борт «Саламандры». Вражескую машину поглотили оранжевое облако и пар от испарившейся под ней цветущей лужи. Майя, Стефан и оказавший им с тыла помощь лейтенант Ферус изрешетили бронированное тело «Йотуна», и тот испустил дух в ослепительном зареве взрыва.
— Хорошая работа, все целы? — обратился ко взводу Юлиан.
Стефан и Майя, жадно глотая воздух, ответили утвердительно, а Белла замешкалась.
— Да… только теперь сложно ориентироваться. Два экрана повреждены, а один полностью погас, — ее голос звучал слабо и потерянно.
— Следуй за нами и не вступай в бой, мы тебя прикроем, — сказал Юлиан.
Они направились на перегруппировку к лейтенанту Ферусу, пробиваясь через вражеские силы. Вдали, подобно огромной свече, вспыхнул и разлетелся на фрагменты «Носорог». «Гончая», принадлежавшая сержанту Тошичу из отряда «Молния», и Саламандра вели дуэль, пытаясь маневрировать между водных преград, но попали в занос и столкнулись. Под скрежет металла обе машины улетели в мутную воду и скрылись за пеленой водорослей и кувшинок.
Вскоре боезапас Юлиана сократился всего до пяти снарядов, а на левом борту «Гончей» наподобие окровавленной раны сияла красная отметина, оставленная лазером противника. От нее веяло жаром, а воздух в кабине нагрелся, будто в духовой печи. Юлиан ждал приказа об отступлении, хотя понимал, что доживут до него лишь немногие. Однако он и не предполагал, что первыми, кто решит покинуть поле боя, окажутся остеррианцы. На общем канале связи воцарилась полная неразбериха: пораженные эллиадцы наблюдали за тем, как вражеские танки убираются восвояси.
Внезапно информационный и тактический дисплеи заморгали красным. Привычный гул мотора заглушил завывающий звук надвигающейся опасности.
Лейтенант Ферус скомандовал:
— Всем рассредоточиться! Ракеты с северо-востока!
Танки экспедиции сорвались с места. Юлиан загнал «Гончую» за дымящуюся тушу «Носорога», чей почерневший ствол изогнулся под прямым углом. На фоне грозовых облаков показалось множество мерцающих огоньков. Пулеметы «Гончей» автоматически направили стволы ввысь и начали палить по ракетам. Небо над болотами расцветило красно-оранжевыми всполохами. Будто на мрачный холст пролили акварельные краски. Раздался протяжный писк. Сработал комплекс активной защиты танка: маленькие шахты вокруг башни открылись и выбросили тучу металлических осколков. «Гончая» содрогнулась, ее корпус заскрежетал и раскалился.
Через несколько секунд взрывы прекратились. Юлиан посмотрел на информационный экран и обнаружил, что его взвод потерял одного человека. Услышав исполненный боли и надежды зов Стефана, он склонил голову и тяжело выдохнул.
***
«Носорог» увяз в болоте. Пока прапорщик Эмин безуспешно пытался вызволить 50-тонную машину, Теос вращал наклоненным стволом 165-мм пушки, ожидая нападения врага, но вокруг не было ни души. Их занесло на болотину, когда они попытались убраться из-под шквального огня вражеских танков. Если бы получивший уже три попадания «Носорог» остался на равнине, в окружении противника, им не пришлось бы всерьез рассчитывать на выживание. Загнав тяжелую машину в топи, они избежали гибели, но потеряли из виду союзников и попали в естественную западню.
За прошедшие полчаса Теос подбил несколько вражеских танков, но не был уверен, расправился ли с кем-нибудь окончательно. Сейчас же, обливаясь холодным потом, он направлял остатки рассудка на выискивание угроз. Вдруг оптическая система танка и его глаза уловили в болотной мгле блеклое красное сияние. Через динамики слышался приглушенный грохот взрывов, но вскоре они прекратились. После короткого затишья вдали показалась «Гончая», объятая пламенем и клубами черного дыма. Танк петлял, будто корчась в муках, а когда остановился, из открывшегося люка выпрыгнул горящий человек. Он упал в поросшую камышами заводь, достаточно глубокую, чтобы скрыть его с головой. Огонь потух. Человек в обгоревшей коричневой форме с трудом выполз на берег и, обессилев, плюхнулся лицом в грязную лужу.
Ошеломленный происходящим Теос отстегнул ремни безопасности, снял аптечку, висевшую справа от него, и потянулся к люку в башне танка.
— Стой, что ты творишь?! Снаружи радиация, собрался сдохнуть долгой и
