методами тоталитаризма сохранить уже разваливающееся государство». Исследователем охарактеризована структура управления и указано на «репрессивные мероприятия» (в том числе «карательную психиатрию»), применявшиеся для реализации данной цели[608].

В 2012 г. опубликована монография Р.А. Медведева «Андропов». Направления работы 5‑го Управления охарактеризованы автором как «карательная деятельность в области идеологии и религии, культуры и искусства, исторических исследований или политических взглядов», характерная только для авторитарных и идеологически окрашенных режимов. Исследователем высказан тезис о применении органами КГБ «карательной психиатрии», а также о прямой ответственности Ю.В. Андропова за борьбу с «оппозицией»[609].

В 2013 г. вышла в свет статья Е.Г. Серебряковой «От «шестидесятничества» к «диссидентству»: несколько слов об эволюции явления». Создание в 1967 г. в КГБ специального управления «по борьбе с идеологическими диверсиями» (так Е.Г. Серебрякова назвала 5‑е Управление. — А.М.), привело, по мнению исследователя, к окончательной политизации борьбы власти с нонконформистами и массированному характеру преследования диссидентов. Профессионализацию диссидентской деятельности исследователь охарактеризовала как вынужденную меру.

Руководствуясь мнением А.И. Солженицына и А. Альмарика, Е.Г. Серебрякова сделала вывод об убеждённости диссидентов в бесперспективности социализма как такового и необходимости разрушения системы.

Исследователь отметила и недостатки в деятельности диссидентов, а именно их профессиональную деформацию. Социальная функция (диссидент), по её мнению, подавила личностное начало, привела к стандартизированному мышлению и искажению художественной реальности в создаваемых ими работах. В завершении автор привела слова В. Лакшина А.И. Солженицыну: «Вы делаете ошибку, если думаете, что говорите всякий раз как бы от лица Истории. Не уверен, что она во всём согласится с Вами». Е.Г. Серебрякова пришла к следующему выводу о диссидентах: «Безусловно незаурядные личности, стойкие и мужественные, умевшие взять на себя ответственность за судьбу страны, они попали в капкан историзма: абсолютизировали историю в своей жизни и собственную роль в истории»[610].

В 2014 г. издана книга С.Н. Семанова «Секретная миссия Андропова», дублировавшая содержание более раннего произведения — «Андропов. Семь тайн генсека». 5-е Управление охарактеризовано автором как «стержень КГБ и его неприглядный фасад, за которым действительно полезная работа оперативников из остальных подразделений была просто не видна», а начальник 5‑го Управления Ф.Д. Бобков, как «истинный генерал Дубельт, только не в голубом жандармском, а в советском мундире», «матёрый и совершенно беспринципный иезуит». Л.И. Брежнева исследователь считал «марионеткой» в руках Ю.В. Андропова, а органы КГБ — бесконтрольными, «стоявшими над правительством и партией»[611].

В книге В.В. Большакова «Диссиденты против пятой колонны. Беседы о роли интеллигенции в судьбе современной России» критически оценено создание 5‑го Управления КГБ (ошибочно указав при этом, что к моменту создания его возглавил с генералом Бобковым). Всю деятельность 5‑го Управления он охарактеризовал как активное выявление «преступномыслящих» и помещение их в психбольницы, тюрьмы и реже — выдворении за границу. При этом автор критически оценил и деятельность диссидентов, в частности, отметив антисоветскую деятельность Е.Г. Боннэр, в т. ч. вовлечение в неё А.Д. Сахарова. Исследователь пришёл к выводу о пользе инакомыслия для государства лишь «в малых дозах»[612].

В 2017 г. вышла в свет книга Л. Млечина «Андропов». Выводы автора идентичны ранее опубликованным в работах «КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы» и «Юрий Андропов. Последняя надежда режима». По его мнению, 5‑е Управление занималось «мелкой полицейской работой», «доносами» в ЦК КПСС, использовало методы «карательной психиатрии» и сознательно укрепляло эмигрантские организации (в частности, Народно-трудовой союз) агентурой, чтобы обеспечить искусственное раздувание штатов[613].

Объективно-реалистическое направление характеризуется комплексным подходом к оценке деятельности органов КГБ по защите общественно-политического строя СССР и выявлением как положительных, так и отрицательных характеристик в их работе.

Так, в 2013 г. опубликованы тезисы выступления В.С. Христофорова «Советские спецслужбы в истории международных отношений XX века» на международной научно-практической конференции Российского государственного гуманитарного университета «Университетский потенциал исторического образования в контексте современной модернизации». Ученый отметил, что важным направлением деятельности органов государственной безопасности оставалась борьба по пресечению деятельности советских граждан, которые квалифицировались как «антисоветские элементы» за высказывание ими критических суждений и взглядов о советской власти. Исследователь указал, что к концу 1980-х гг. работа КГБ по линии борьбы с идеологической диверсией стала подвергаться резкой критике в СМИ и со стороны ряда общественно-политических организаций, вследствие чего 5‑е Управление КГБ было преобразовано в Управление по защите советского конституционного строя, деятельность которого, в основном, заключалась в информировании руководства СССР и КГБ о происходивших в стране и советском обществе процессах[614].

В 2018 г. в монографии О.М. Хлобустова «История службы государственной безопасности» охарактеризованы обстоятельства создания 5‑го Управления КГБ и его структура. Исследователем сделан вывод, что, несмотря на деятельность управления, органы КПСС устранились от контрпропагандистского противодействия идеологическим диверсиям зарубежных идеологических центров[615].

Деятельность Управления КГБ СССР по г. Москве и Московской области изучена в монографии О.М. Хлобустова и Ю.Л. Левшина «История столичного управления КГБ СССР. «Мы отвечали за всё…»». Авторами дана комплексная характеристика основных направлений деятельности Управления, в том числе по «пятой линии». В ходе исследования авторы пришли к выводу, что одной из функций 5‑й службы Управления являлось ограждение различных социальных групп населения от акций идеологических диверсий зарубежных спецслужб и антисоветских организаций[616].

Подводя итог развитию историографии в 2010–2021 гг. и её месту в постсоветской историографии в целом, можно сделать следующие основные выводы.

Преобладающим в современной отечественной историографии является критическое направление, в котором сохранились характерные черты, заложенные в 1992–2009 гг., а именно отсутствие критики исторических источников и ошибки в изложении фактического материала. В историографии преобладает точка зрения о диссидентском движении, как движении протестном. Несмотря на проведённые изыскания, дискуссионными остаются следующие вопросы: понятие «диссидентство», мотивы участников диссидентского движения, применение «карательной психиатрии» и т. д.

Вместе с тем, отмечается тенденция к уменьшению количества принципиально новых исследований (многократные издания под разными названиями монографий одного содержания; переиздания работ, опубликованных ранее). Отсутствие новых идей, на наш взгляд, свидетельствует о начале этапа стагнации в развитии критического направления. Данное обстоятельство подтверждает возрастающую актуальность объективно-реалистического изучения деятельности органов КГБ по защите общественно-политического строя СССР в 1967–1991 гг.

Новые тенденции в развитии апологетического и объективно-реалистического направлений в указанный период отсутствуют.

Примечательно, что источниковая база большинства исследований по объективным причинам не представлена архивами органов государственной безопасности, что позволяет утверждать: история деятельности органов КГБ по защите общественно-политического строя СССР в 1967–1991 гг. до сих пор не получила комплексной академической оценки, основанной на совокупности всех исторических источников.

Примечания

1

Звягинцев Е.А. Провокаторы и подстрекатели. М.: Типография Т-ва «ЗАДРУГА», 1917; Павлов П. Агенты, жандармы, палачи. Петроград: Издательство «Былое». 1922; Кон Ф. В лапах охранки и суда. М.: Изд-во