– Они отбрасывают тени. Они отбрасывают тени, Ратмир. Это солнце! Это солнце! Солнце! Солнце, Ратмир!

Щелкая по крохотным квадратикам экрана, открывая все новые изображения, мечась взглядом между квадратами, расцветавшими подобно сияющим грязно-серым цветам, Вадим вглядывался во все новые и новые картины.

Город был залит светом.

На улицах, показавшихся вдруг такими широкими, в чахлых двориках с деревьями без листьев, на подходах и подъездах к магазинам и никому не нужным учреждениям безжалостные световые колеса катились, разбрызгивая искры дня, неизвестно откуда налетевший ветер шевелил голые ветки деревьев, освобожденные от тьмы шершавые плоскости дорог и тротуаров сквозь мусор и пыль мутно сияли мириадами сливающихся отраженных серебряных брызг. Прикрыв глаза ладонями, глядя на воссиявшее солнце и, возможно, на конвульсировавшие в небе остатки разгромленного Облака, люди смотрели в открывшуюся высь. Словно ворвавшись в давно потерянные владения, перенося с места на место сор и искрящуюся пыль, взметая секундные вихри, ветер летал по площадям и закоулкам.

Открыв еще одну новую картинку, вторую, третью, десятую, всюду видя одно и то же буйство растекавшегося серебра, чувствуя, как успокаивается дрожь в руках, оторвав взгляд от экрана, на секунду Вадим закрыл глаза. Несколько мгновений просидев, уткнувшись взглядом в стол, обхватив ладонями внезапно вновь закружившуюся голову, переждав головокружение, подняв глаза, он повернулся к Ратмиру.

– Ну что ж, – сказал он, – похоже… Похоже, мы сделали это.

Невольно оглянувшись, вдруг поняв, что сам не знает, что делать, мгновенье помедлив, он взглянул на Ратмира снова.

– Да, да, сейчас, – сказал он, – сейчас, наверно, мы пойдем. Должны же мы сами увидеть это.

В странном секундном оцепенении, чувствуя, как пустота, сменившая возбуждение, наполняет его растерянностью, зачем-то погасив все станицы с картинками, вновь придвинув к себе клавиатуру, отодвинув обратно, мгновенье посмотрев на бессмысленно-радостные иконки интернет-сайта администрации города, оглянувшись, он еще раз бросил взгляд на лежащие тела и петуха между ними.

– Забери петуха, – сказал он Ратмиру – посади его в клетку. Только осторожнее, он клюется. Нам надо идти.

Проводив взглядом Ратмира, поднявшегося со стула и размеренным шагом двинувшегося к петуху, увидев, как, нахохлившись и вскинув гребень, тот попятился, он отвернулся. Зачем я сам не сделал этого, подумал он, хотя понятно, хотя и странно, и стыдно признаться – нет сил. Ладно, бог с ним, ничего, пускай, Ратмир справится, это, в сущности, пустяки, это, в конце концов, последнее, о чем я прошу его сегодня. На мгновенье закрыв глаза, слушая хлопанье крыльев за спиной, пытаясь собрать воедино разбежавшиеся мысли, бессильно он откинулся к спинке стула, глядя в бессмысленный экран монитора.

Уходить, подумал он, уходить, да-да, поживее, поскорее, пора, только понять, как именно уходить, как выбираться отсюда, по подземным трассам мы не пойдем больше уже, надо подняться наверх, выйти через главный вход, там охрана, но ладно, ни на что другое я все равно не способен уже, плевать, не сейчас, разберемся, там увидим, посмотрим, придумаем на месте что-нибудь. Вдруг ощутив, что ему совершенно все равно, что может случиться на выходе из комплекса, краем сознания, впрочем, улавливая, что в поднявшейся в городе в связи с просветлением суматохе просочиться сквозь охрану возможно будет и легче, хотя и никак не в состоянии аргументировать это, повернувшись, секунду он смотрел, как Ратмир, приближаясь к петуху, наклоняясь и пытаясь обхватить его руками, хлопает ладонями в пустоту, а петух, всплеснув крыльями и отскочив, настороженно наблюдает его дергающимся красным глазом. Поймает, безразлично подумал он, вопрос пары минут, помещение замкнутое, деваться петуху некуда. Выбраться, поскорее выбраться наверх, увидеть, увидеть все своими глазами, а не через эти подслеповатые интернет-окуляры, только тогда можно быть уверенным, что все в порядке, что Облака в самом деле больше нет, что есть результат, что дело действительно сделано.

За спиной раздался клекот – потянувшись и схватив петуха, Ратмир тут же выпустил его; отвернувшись, не зная, чем себя занять, машинально тронув мышь, Вадим щелкнул на какую-то из страничек сайта, потом на другую, безотчетно, осознав, что видит перед собой заголовок странички с надписью «Муниципальная система здравоохранения», автоматически щелкнул на нее, увидев строчку «Статистические данные заболеваемости», щелкнул на нее тоже, вызвав вкладку «Показатели за 2009–2018 гг.», несколько мгновений бездумно он смотрел на всплывшие на экране аккуратно выровненные строки.

Краем сознания поняв, что это что-то значит, но не готовый и не способный сейчас думать об этом, услышав за спиной стрекот крыльев и недовольное квоктание, он обернулся – Ратмир засовывал петуха в клетку. Увидев, что задвижка клетки защелкнута, петух дернул гребнем и, отвернувшись, демонстративно стал смотреть в противоположную стенку.

– Все готово, – сказал Ратмир.

Закрыть все вкладки в интернет, подумал Вадим. Хотя зачем… Не знаю, ладно, пусть будет порядок, пускай, закрою. Щелкнув на крестики, с новым легким наплывом головокружения поднявшись, ожидая, пока оно пройдет, мгновение он вновь смотрел на распростертые на полу тела Лебединского и второго.

– Не понимаю, – сказал он, – как так случилось, как получилось, что мы убили их. Да, Облако, конечно, но чтоб такое, чтобы так… Не понимаю, что на нас нашло.

Словно колеблясь и не зная, что сказать, выглядевший мимолетно сконфуженным Ратмир на мгновенье отвел глаза.

– Я подумал, что буква H в таблице параметрической регулировки может означать «Hatred»[2], – сказал он. – И когда они пришли, и начали разговаривать, активировал ее.

Он серьезно вопросительно взглянул на Вадима.

– Я поступил неправильно?

Отстраненно, осмысливая сказанное, сквозь безразличный туман в голове Вадим мгновенье смотрел в пространство.

– Ты поступил логично, – сказал он. – А насчет остального… Не знаю. Ничего не могу сказать тебе.

Секунду подумав, Ратмир перевел взгляд на тела.

– И что с нами сделают за это?

На мгновенье действительно задумавшись, пережидая вновь накатившееся головокружение, держась за стол, Вадим посмотрел в сторону.

– Трудно сказать. Ситуация трудно прогнозируемая. Знаешь… Мне абсолютно все равно.

Он коротко взглянул на Ратмира.