— Все сегодня. Так сказал господин Сахнун, — старик отвесил поклон хозяину дома. — Он спрашивает, почему брать деньги? Лучше кредитные карточки! Они без имени и есть код: его знает только хозяин. Например, «Америкэн Экспресс». Удобно, можно спрятать в жилетный карманчик!

Кредитные карточки? Пожалуй, удачное решение и глупо не воспользоваться достижениями людей, постоянно имеющих дело с деньгами. Кстати, до карточек он мог бы и сам додуматься!

— Хорошо, — кивнул Рыжов.

— Приглашают обедать, — сообщил переводчик.

Лакдар проводил их в соседнюю комнату, где был сервирован стол на три персоны. Блюда оказались европейскими, если не считать больших ваз с экзотическими фруктами. Видимо, в доме были слуги, но хозяин приказал им не высовывать носа и ухаживал за гостями сам: подливал в бокалы вина и накладывая на тарелки сочные куски жареной баранины.

— Есть старый анекдот, как чекисты поймали в лесу одичалого еврея. Он украл во время Первой мировой войны вагон золота, — вытряхивая из бороды крошки хлеба, начал переводчик. — Говорить он не мог ни с кем и пригласили мудрого раввина. Тот объяснил еврею, что ЧК его расстреляет, если он не скажет, где золото. Что бы вы думали? Таки он сказал! Но когда чекист спросил у рабби, о чем разговор, тот мрачно ответил: «О, начальник! Он не боится ни пыток, ни смерти!»

Анекдот перевели Лакдару, и он хохотал до слез. Правда, предварительно ему пришлось объяснить, что такое ЧК. Однако это уже мелочи.

— Семью вы привезете позднее? — потягивая сок из высокого бокала, поинтересовался хозяин.

— Нет, — слегка замялся Рыжов. — Я путешествую один. В Ирландии меня будут встречать.

— Конечно, конечно, — согласно закивал Лакдар. — Значит, у вас нет семьи? Печально, очень печально. Но вы еще молодой мужчина, не стоит отчаиваться.

Старый еврей наедался на неделю вперед, но не забывал исправно переводить с русского на арабский и обратно.

— Я и не отчаиваюсь, — отведя глаза, пробормотал Николай Иванович. Наверное, у этого богатого араба куча жен и детей? — Лучше скажите, когда поедем в банк?

— Вы торопитесь? — Сахнун встал и надел пиджак. — Тогда можем поехать прямо сейчас. А как стемнеет, я посажу вас на пароход, идущий в Корк. С борта лайнера вы можете позвонить по спутниковой связи, и вас встретят.

— Поехали! — решился Рыжов.

— Переводчика придется оставить здесь, — предупредил хозяин, — поэтому целиком положитесь на меня.

Не слишком приятное сообщение, но Николай Иванович понимал: светиться в банке с такой колоритной фигурой, как старый варшавский еврей, не стоит.

Посещение банка оказалось весьма прозаичным мероприятием. «Мерседес» Сахнуна выехал из гаража особняка, железные жалюзи тут же опустились, и машина начала пробираться через закоулки. Потом вдруг выскочила на широкую автостраду с современными домами и красивым бульваром посередине. Высокие тонконогие пальмы, шумная толпа на тротуарах, яркие витрины и вывески. В стороне мелькнул голубой купол мечети.

Банк мало чем отличался от европейских — просторный операционный зал с мраморным полом, кондиционированная прохлада, расторопные вежливые клерки. Как велел Лакдар, Рыжов, проходя через зал, держался чуть позади и правее рослого спутника. Сахнун открыл дверь служебного помещения и провел Николая Ивановича в кабинет банковского служащего. Перекинувшись с ним парой фраз, он обернулся к Рыжову. Тот подал бумажку с номером счета и свой ирландский паспорт.

Клерк быстро набрал код на клавиатуре компьютера и почтительно обратился к клиенту на английском. В ответ Николай Иванович лишь натянуто улыбнулся, зато Лакдар заливался соловьем. Клерк принес все необходимые бумаги. Сахнун показал, где подписать, и Рыжов подписал, получив взамен кредитную карточку «Америкэн Экспресс».

Через четверть часа уже вернулись на виллу Лакдара.

— Честно признаться, я порядком переволновался, — Сахнун налил виски и медленно выцедил его, как лошадь: сквозь стиснутые зубы. — Клерк благодарит клиента, а тот стоит, будто истукан. Хорошо, догадался улыбнуться, и я все свалил на пресловутую британскую невозмутимость.

— По паспорту я ирландец, — напомнил Николай Иванович.

— А, — отмахнулся Лакдар, — какая разница? Я думаю, с такими лингвистическими способностями вам лучше попасть на борт корабля в обход пограничного и таможенного контроля, а по прибытии пусть о вас позаботятся друзья в Ирландии.

— А избежать контроля возможно? — поднял на него глаза Рыжов.

— В мире нет ничего невозможного, — перевел старый еврей, вздохнул и налил себе полный стакан виски.

— Эй-эй! — Сахнун отобрал у него спиртное. — Ты мне еще нужен! Когда закончишь работу, пей сколько влезет… Отдыхайте, а я наведаюсь в порт.

Он ушел, а Николай Иванович развалился на диване и принялся разглядывать кредитную карточку.

— Целое состояние, — втихаря опрокидывая стаканчик, заметил старик.

«Если бы ты знал, сколько здесь миллионов долларов! — усмехнулся Рыжов. — Тебе такая сумма не привидится даже во сне. Впрочем, не зря говорят: у кого жемчуг мелкий, а у кого суп жидкий».

Старик незаметно задремал: выпитое виски и непривычно обильная еда сделали свое дело. Рыжов лежал на диване с сигаретой и лениво размышлял, сколько же лет этому варшавскому еврею.

Наверное, не меньше семидесяти? Что с ним самим станется к этому возрасту? Конечно, в отличие от старика ему о хлебе насущном беспокоиться нечего: проживет и на проценты с капитала. Любопытно влезть в шкуру рантье. Ведь русский пенсионер и западный рантье далеко не одно и то же. Наши — плохо замаскированные нищие, которым государство, готовое кормить огромную чиновничью армию, кидает подачку, чтобы все сразу не передохли с голоду, а вымирали постепенно. Действительно, зачем власть имущим такая обуза, как пенсионеры? Балласт, лишний груз, отработанный человеческий материал…

Часа через два появился довольный Лакдар и известил: все в порядке! Вечером они на катере подходят к атлантическому лайнеру, и Николаса Герберта берут на борт, где его будет ждать каюта-люкс.

— Вот билет! — Сахнун передал Рыжову похожую на туристический буклет пачку разноцветных квитков.

— Как это вам все удается? — разглядывая бумажки, с некоторой долей подозрения спросил Николай Иванович.

— Он большой чин в полиции, — ответил за хозяина переводчик. — Не сомневайтесь, все правильно. У каждого свой бизнес.

Лакдар полицейский? Рыжов забеспокоился — он никогда не доверял ни милиционерам, ни сотрудникам госбезопасности: даже самые снисходительные и сдержанные из них напоминали ему готовых вцепиться в горло кровожадных псов. Их начальство еще более или менее было ручным — сначала для партаппарата, потом для чиновной номенклатуры и тех, кто имел большие деньги. А исполнители — всякие лейтенанты, капитаны или майоры, а то и полковники, имевшие собственное мнение, — всегда пугали Николая Ивановича до дрожи. Но и невольно заставляли уважать их, как бойцов. А что собой представляет как полицейский этот Сахнун? У него бизнес вместе с Шамраем и компанией?