изучал чертежи, ходил по дому, ещё раз все промерял, ходил по двору, смотрел наш источник. А потом понеслось… Начался такой бедлам в доме, что я всерьез подумывала напроситься на постой или в гости к Заварзиным.

Поэтому я сразу после завтрака старалась свинтить из дома по различным делам. Их у меня хватало. То приходили крестьянки с больными ребятишками, приходилось лечить детские болезни, ориентируясь на слабые познания в медицине и собственную интуицию. Я предпочитала называть это так, боясь даже самой себе признаться в ведьмовстве. То животные ухитрялись травмироваться, или заболеть. В общем, особо скучать было некогда.

А тут ещё отец Василий, в очередной приезд свой, сообщил, что нашел он нам учителя, через уездный Духовный совет Смоленской епархии. И к отжинкам он приедет, раньше все равно родители детишек в школу не отправят. Но готовить помещение, оборудование для школы надо уже сейчас. Узнав, что Заварзины тоже решили присоединиться к моему проекту, похвалил, что богоугодное дело делаем.

Деревенские бабы отмыли всю избу, я велела Глафире найти в запасниках старенькие занавески и какое-нибудь имущество для учителя — спальные принадлежности, посуду и остальное для жизни. Надо ещё позаботиться о лампах для школы. Школьную доску изготовил наш плотник. Осталось только покрасить ее черной краской и приобрести мел. В нашей местности это не проблема, меловые карьеры имелись за Вестинками.

Школьные парты, мы, посовещавшись с Яковом Семеновичем, решили сделать по старым советским образцам, которые мы видели или на картинках, или в музеях. А вот с тетрадями было сложнее, дорогое это удовольствие для деревенской школы. В голове вертелось выражение "грифельные доски" но что это такое — я не знала. Хорошо, что Яков Семёнович был знаком с ней. Оказывается, это пластина из черного сланца-аспида, обрамленная деревянной рамкой. Их можно просто купить, стоят они недорого, и практически их хватит школьнику на все время обучения. На доски решили сложиться деньгами с Заварзиным.

Неожиданно моим вздохам и мечтам о кондитерке помог сбыться управляющий. На очередные мои стенания, о том, что вот вишня скоро отойдет, а мы ее только сушить можем, поинтересовался, много ли мне надобно сахара для опытов?

— Так много ли, мало, все равно его нет! Точнее, есть, но этот хотя бы оставим для чая и кофе! Если бы это был сахар-песок, то я бы сказала, что мешок надобен, а если в виде сахарных голов — то даже и не скажу, по весу надобно считать.

Сахар-песок был ещё редкостью, в основном это был импортный, тростниковый. А российский, свекловичный, выпускался почему-то только в виде рафинада, этаких здоровенных сахарных голов, от которых откалывали нужное количество, а потом сахарными щипчиками дробили на порции в чайные чашки. Что мешало сахарозаводчикам сразу устанавливать дробилки на заводах — не знаю.

Кстати, почти рецепт карамели я нашла, правда, про повидло внутри карамельки там не было ни слова. Я постепенно переносила на бумагу все, что было у меня в телефоне, ибо зарядка уже была практически на нуле. И вот, случайно обнаружила, что при скачивании какого-то развлекательного шоу, я нечаянно зацепила и рекламу. Из-за постоянного мигания экрана я так и не поняла, была ли это реклама кондитерской фабрики или оборудования. Но главное, там было показано, как изготавливается карамель. Правда, промышленным способом. Но ничего, мы придумаем и кустарный. Самое нужное я уловила, как варится сироп, как вымешивается, скручивается в жгуты, вытягивается. Так что можно пробовать. Не получатся подушечки — чупа-чупс точно сделаю!

— Так тут дело такое, когда уезжала жена Гаврилы, она хотела на телегу погрузить все четыре мешка сахара, что были в запасе у Гаврилы, видимо, для производства самогона где-то добыл. Но я не разрешил, отдал один мешок ей, остальное забрал. Так что можно один мешок пустить и на опыты.

Я воодушевилась, раз есть сахар, то можно и вишневое варенье, сварить, до которого я большая охотница, и вишневый компот. В него сахара идёт немного.

Постановила, что завтра же начну экспериментировать с производством ириса и леденцов. Вот, идея, кстати! Если взять ягоду вишни, вытащить косточку из нее и аккуратно, на деревянной шпажке, окунуть ее в леденцовый расплав — получится совершенно новая сласть!

Где-то читала, что в сироп для леденцов добавляют немного спирта, буквально чайную ложку на кастрюлю. С этим у нас теперь нет проблем. Помните, мы привезли мутную жидкость от Гаврилы? Я смутно представляла, что это надо вновь перегнать и пропустить через угольный фильтр. Но как это делается на практике — не имела ни малейшего представления! Как и Яков Семёнович. Мы оба таращились на этот аппарат и не представляли, что с этим делать и с какой стороны к нему подходить.

Помощь пришла, откуда не ждали. Наш дворецкий Трофим, глядя на наши печальные лица и вытаращенные глаза, сказал:

— Так-то, Катерина Сергеевна, премудрость тут не велика. Нужно только берёзового угля нажечь. А как с аппаратом обращаться, так я могу. Я ещё молодым был, когда у старого барина на подхвате был. Он тогда много разного вина курил, его настойки на весь уезд славились.

И в самом деле, Трофим перегнал эту бурду, получив вполне приличный спирт. Количество бутылей, разумеется, уменьшилось. Часть продукта оставили для осветительной смеси, часть, по настоянию управляющего, оставили для изготовления наливок и настоек. Покупать спиртное довольно накладно, даже с учётом того, что в доме не употребляются крепкие напитки повседневно, но для гостей надобно иметь. Да я и не спорила, пусть будет. Изготовлением всех этих напитков будут заниматься Трофим и Глафира, люди непьющие и честные.

Глава 38

И вот час икс настал. Я со своей неизменной спутницей Верой пришла на кухню к Марфе, которая освободила нам один уголок и стол. Мешок с сахаром уже доставили, на столе стояла миска с почищенной от косточек вишней, кувшин со сливками и кувшин с молоком. Брусок масла для смазывания форм, сами формы. Кипячёная вода, пара чугунных кастрюль с толстым дном. Кружка с вишнёвым соком. Бутылка с яблочным уксусом, поскольку лимонной кислоты у меня нет. Кажется, все готово! Формы нам сделал отец Веры, я ему объясняла, размахивая руками, но, видимо, нет у меня таланта к убеждению. Пока управляющий