Видя, что из двух сознаний в одном теле, в искусственном разуме «шептуна» оказалось намного больше человеческого, чем в бездушном придатке имплантатов, Создатель поступил иначе. В обширные области подсознания был внедрен алгоритм нового программного изменения мозга, вернее, алгоритм, выравнивавший отформатированную под шаблон психику до уравновешенной личности, за счет разборки личности «шептуна». Смешав сознания в одну личность, Создатель попытался вернуть самому смертоносному орудию человечества… его человеческий облик.

– И когда последний цикл алгоритма отработал свои функции, наступил этап, когда ты должен был все осознать, – паренек с сочувствием посмотрел на хмурого воина, словно придавленного глыбой. – И ты его прошел. Поздравляю, теперь ты настоящий человек, хоть и не такой, как все, но и не тот узколобый вояка, что рубит всех в капусту…

Хмыкнув, Немезис невесело усмехнулся:

– А оно мне нужно было?

– Ну, родной… за все нужно платить, – в тон усмехнувшись, протянул парень и вдруг стал серьезным. – Теперь ты не только Воин Ордена, мерило мирового порядка и бездушная машина смерти… теперь ты в первую очередь человек. Человек, который будет чувствовать окружающих людей, разделять радости и горести, сопереживать их бедам. Вот тогда ты поймешь, чем живут, чем дышат простые люди, а затем поймешь, как ПОМОГАТЬ им, а не воздавать по грехам. Расплата найдет каждого сама. Рано или поздно, в той или иной форме, виновник сам себя накажет… Как и человечество сейчас расплачивается за свою недальновидность.

Хмуро выслушивая речь парня, не по годам разумно рассуждавшего о таких темах, Немезис криво усмехнулся.

– Прямо новый мессия…

– Балбес ты, – без обиды ответил парень, осуждающе мотнув головой, – думал, что просто так в руки свалится могущество, и ты, со своими прямоугольными извилинами, начнешь воротить судьбой человечества? Ага, разбежался. Вначале тебя нужно подготовить, хорошенько прочистить мозги от ваших Скрижалей, всяких догм, вбиваемых Орденом с младенчества. И только после этого твое сознание будет готово принять бремя могущества для великой цели.

– Какой еще цели? – настороженно спросил Немезис.

– А этого я не знаю, – широко улыбнувшись, пожал плечами парнишка. Собираясь подняться, разгладил складки на песочном комбезе.

– Не понял, как не знаешь… а кто тут из нас Создатель? – в ответ усмехнулся воин.

– Тут промашка, – улыбнувшись во все лицо, парень подмигнул. – Не Создатель. А вирус с бледной матрицей сознания на строго определенный этап твоего развития. Вдобавок с коротким временем существования.

– Вирус?!

– Ну да. Или ты думал, что больше нет никаких дел, только как с тобой возиться? – Образ парня стал бледнеть вместе с окружающим миром. – Моя задача выполнена, и теперь я не нужен. Прощай, воин. Удачи…

– Все! Стартую на орбиту и эту чертовую железку разберу по винтикам!

Сорвав обруч виртсвязи, Фелиция устало откинулась на спинку кресла. Проследив за устройством, со звоном покатившимся по глянцевой поверхности стола и угодившим точно в бережные руки торговца, Фелиция раздраженно спросила:

– Ну что вы молчите? Скажите что-нибудь!

– Девочка моя, что ты хочешь услышать?

Видя, как еще больше нахмурилась Фелиция, Крафт запоздало себя одернул за уменьшительное обращение.

Когда пропала связь со штурмовиком Немезиса, он вначале не придал этому значения. Мало ли чем занимался адмирал, но когда штурмовик не вышел на плановые сеансы связи на второй и на третий планетарный день, вот тогда он взволновался не на шутку.

Вместе с Даниловым он пытался вызвать воина по всем каналам связи, но черный нарост «штурмовика», звездой распластавшегося на громаде адмиральского крейсера, оставался безмолвным. А после нескольких попыток планетарных ботов с аварийными командами состыковаться со штурмовиком окончились неудачей. После близкого знакомства с автоматическими орудиями системы безопасности боты были отбуксированы в ремонтные доки.

После длительного совещания в Совете Семи, тяжелых разговоров с Даниловым и заверения, что спецы смогут взломать код внутреннего шлюза, Крафт все-таки отстоял свою точку зрения, и «штурмовик» было решено оставить в покое.

Но оставалась еще Фелиция. А сдержать эту разъяренную львицу с каждым днем становилось все сложнее, и после недели увещеваний и уговоров Крафт понимал, что уже все доводы исчерпаны, и эта «девочка» действительно готова на всё, лишь бы добраться к своему ненаглядному.

Всматриваясь в провалившиеся глаза с полопавшимися сосудами от хронического недосыпания, Крафт позавидовал воину. В его длинной жизни не встречалась такая девушка, которая, несмотря ни на какие уговоры, опасности и косые взгляды в спину, рвется на спасение дорогого ей человека.

А то, что он для нее очень дорог, казалось, знала вся колония. По крайней мере, когда Крафт появлялся с Фелицией в общественных коридорах Цитадели, разговоры затихали, а за спиной слышалось шушуканье и почти физически ощущалось тыканье пальцами в спины.

Но Фелиции и до этого было начхать на мнения людей, а после тревожного молчания Немезиса она вообще сделалась апатичной ко всему, что не касалось темы штурмовика…

– Я не могу просто так сидеть и ждать, пока что-нибудь произойдет, – резко вскочив, Фелиция заходила по кабинету.

Остановившись напротив стены со светящейся проекцией внутренних уровней Цитадели, закусила кулак и отсутствующим взглядом уставилась в сектор, где копошились уменьшенные копии строительных киборгов, завершающих косметические работы.

– А если заглушить реакторы крейсера… – В глазах вспыхнула мысль, и до ее воплощения остались лишь мгновения. – Тогда энергетическая система «штурмовика» отключится, и останется только вскрыть проклятую консервную банку…

– Фелиция, – устало произнес Крафт, забраковывая тысячную идею «спасительницы», – все боевые корабли имеют несколько резервных генераторов, а корабль Ордена вообще для нас полная загадка. И если Немезиса, конечно же будем надеяться, что с ним все в порядке, но все же… если его больше нет в живых, то мы не знаем, как поведет себя эта штука. И если расценит попытку обесточивания как агрессию, то разнесет половину орбитальных доков, пока мы ее будем пытаться сбить. И то, если еще сумеем сбить.

– Проклятье… – прошипела Фелиция и вновь отвернулась к голубому сиянию.

– Не мучь себя так, – Крафт поднялся с кресла, бесшумно пройдясь по мягкому ворсу ковра, взял девушку за печи. – Нам остается только ждать. Я не думаю, что там все так серьезно. Если воин погибает, то его корабль возвращается на автопилоте или самоуничтожается, а пока он здесь, значит, с ним все в порядке…

– Но почему он молчит?! – Вскрик заметался по кабинету вспугнутой птицей. Резко обернувшись, Фелиция схватила со стола бронированные перчатки и с полной решимостью во взгляде устремилась к двери.