– Не разбрасывайся клятвами, – прервала мою гневную речь Бирия. Посмотрела на меня и чуть заметно улыбнулась: – В любом случае, удачи, барон.

Женщина безвольно обмякла в кресле, а я невольно отвел взгляд. Вот и еще одна жертва. Слишком много смертей я видел за сегодняшний день.

– Она умерла? – Губы Таши мелко-мелко дрожали, словно девушка была на грани истерики.

– Да, – кивнул я.

Я ожидал слез, но Талия на удивление стойко встретила это известие. Лишь закусила губу и упрямо наклонила голову, глядя на меня исподлобья.

– Вулдиж, отдай мне яд, – тихо попросила она. – Обещаю, что воспользуюсь им только в крайнем случае. Пожалуйста, мне необходима хоть какая-нибудь уверенность в том, что демон не сумеет до меня добраться.

– Значит, во мне ты не уверена? – с иронией поинтересовался я.

Таша смущенно отвела взгляд, но уже через миг вновь прямо на меня посмотрела.

– Ты слышал, что сказала Бирия, – проговорила она. – И знаешь, какими изобретательными могут быть слуги Темного Бога. Вспомни, совсем недавно ты чуть не убил меня – там, у тела мертвой Клариссы. А ведь тогда никто не принуждал тебя к этому. Согласись, подобное поведение заставляет насторожиться.

– Разумно, – согласился я с рассуждениями девушки.

Но отдавать ей отраву не торопился. Вместо этого я поднес к лицу пузырек и аккуратно открутил плотно пригнанную пробку. В нос ударила волна удушающего цветочного аромата. От тяжелого пьянящего запаха моментально закружилась голова. Да, Бирия на славу постаралась. Редко когда встретишь приготовленную по всем правилам вытяжку покой-травы, которая растет только на кладбищах, да и то не везде. Одной маленькой бутылочки этого варева, добавленной в колодец, вполне хватит, чтобы отравить всю деревню.

– Ты отдашь мне яд? – не вытерпев, поторопила меня Таша. – Вулдиж, пожалуйста.

– Вынужден тебя разочаровать, но подарок Бирии останется у меня, – произнес я, старательно не обращая внимания на потемневшие от ярости глаза собеседницы. – Таша, мне очень жаль, но я не могу рисковать. Девушки часто бывают импульсивны в своих поступках и не всегда верно рассчитывают степень реально грозящей им опасности. Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за какого-то пустяка.

– Какой ты заботливый, – язвительно отозвалась она. – И что ты прикажешь мне делать, когда демон явится за мной?

– Верить мне, – сказал я. – Понимаю, это звучит абсурдно после всего, что рассказала Бирия. Но я никогда не причиню тебе вреда. Если дело примет совсем дурной оборот – лучше сам выпью яд.

– И оставишь меня на растерзание демона, – недовольно пробурчала Таша.

Я предпочел сделать вид, будто не услышал этих слов. Сунул руку в карман, пряча пузырек с ядом, и неожиданно наткнулся на какой-то аккуратно сложенный листок бумаги. Так, а это еще что?

Через пару секунд моему взору предстал конверт, в котором некогда хранились записи Северянина. Правильно, рукопись я выложил, а оберточную бумагу по привычке сунул в карман.

– Что это? – без интереса спросила Таша, наблюдая, как я верчу в руках непонятный листок. – Тайная записка от влюбленной в тебя дамы?

– Если бы, – не удержался я от слабой улыбки. – Обычный конверт. В нем лежали рукописи твоего прадеда, когда я их нашел. Выкинуть просто не удосужился.

– Корзина для бумаг около стола, – произнесла девушка, мигом теряя последние крохи интереса к этому предмету.

Я по широкой дуге обошел кресло, в котором навеки упокоилась Бирия, и остановился около стола. Совсем было собрался скомкать конверт и выкинуть его, как краем глаза неожиданно уловил какое-то движение в зеркале, которое висело рядом. Сердце сжалось от мгновенного приступа ужаса, а потом стремительно ухнуло в пятки. Неужели демон решил не дожидаться положенного времени и пришел за мной? Но так нечестно! У меня есть еще больше часа.

Я опасливо взглянул в зеркало, ожидая увидеть вместо своего отражения черный провал в другую реальность, из которого вот-вот появится какое-нибудь страшное и мерзкое создание. Тем больше было мое удивление, смешанное с облегчением, когда там я увидел всего-навсего Северянина. И меня не испугало даже то, что варвар выглядел весьма разгневанным. Внезапно губы мужчины шевельнулись.

«Идиот, – отчетливо прочитал я по ним. – Конверт».

Я мигнул от растерянности, а когда вновь взглянул в зеркало, то увидел там только себя – растрепанного, бледного от усталости. Что за напасть? Не померещилось же мне, в самом деле?

– Что ты там застыл? – с раздражением поинтересовалась Таша. – Давай быстрее. Дирон так и не пришел. Самое время отправляться на его поиски.

Я задумчиво посмотрел на конверт, который крепко сжимал в руках. Что мне хотел сказать Северянин? И почему он выбрал столь странный способ для передачи сообщения? Мог бы эффектно шагнуть из зеркала, окутанный клубами дыма и огня. Как-никак, слуга Темного Бога, причем, насколько я понимаю, далеко не самый слабый. Кстати, в свете последних новостей стоит ли мне доверять варвару? Если его господин желает получить мою душу, то вряд ли верный вассал осмелится пойти против желания хозяина. Вдруг все это лишь ловушка?

– Вулдиж, – еще раз повторила Таша. – О чем ты задумался? У нас нет времени.

– Одну секундочку, дорогая, – пробормотал я.

Аккуратно развернул и расправил конверт. После чего внимательно осмотрел полученный листок со всех сторон. Ничего. Ни намека на подсказку. Пожалуй, настораживает только удивительная тяжесть бумаги и едва слышный металлический звон, с которым она гнется.

Постойте-ка. Я нахмурился. Записи Северянина не содержали никаких тайных посланий – сам тщательно провел зажженной свечой под каждым листом тетрадки. Но вот конверту я такой проверки не догадался устроить. А между тем все указывает на то, что его подвергли какой-то обработке. Звон и тяжесть могут появиться после того, как на бумаге что-то много писали соком огнелиста. Это растение в давние времена любили использовать влюбленные для своей тайной переписки. Сорвал травинку, написал на бумаге все, что хотел, и незаметно передал ее даме своего сердца. Если слуга попадется любопытным и сунет нос в записку, которую ему велели доставить в целости и сохранности, то испытает величайшее разочарование. Лист окажется девственно-чистым. Только самые внимательные почувствуют, что бумага немного тяжелее, чем должна быть. Но в любом случае не догадаются провести под нею огнем.

Я стукнул себя по лбу, кляня на все лады за недогадливость, и стремглав кинулся к свече. От спешки едва не затушил огонь слишком резкими движениями, когда принялся махать над ним бумагой.

– Ты чего? – По всей видимости, Таша не на шутку испугалась за мое душевное состояние, поскольку поспешила отбежать от меня в другой угол комнаты. – Вулдиж, что случилось? Ты что-то вспомнил?

– Нет, мне просто недвусмысленно дали понять, что я идиот, – прошипел я сквозь зубы, пристально наблюдая, как на белоснежной бумаге проступают какие-то черные закорючки. – Надо сказать, я вполне согласен с этим утверждением.