Когда подруга исчезла за пологом шатра, царевна начала готовиться ко сну. Обычно вечерами она выходила на воздух, чтобы полюбоваться красотой ночной пустыни. Здесь она чувствовала себя гораздо свободнее, чем долгое время прежде, и была рада этим пяти или шести дням пути от Обители до портала. Но сегодня царевна не хотела столкнуться с Нэбмераи и Мейей.

Уснуть она так и не смогла, и вовсе не из-за далёких голосов хищников, разносившихся над песками, – к этим звукам Анирет уже привыкла. Она дожидалась возвращения Мейи. Но, когда та, вернувшись, шёпотом позвала её, царевна сделала вид, что спит. Обсудить всё можно было и завтра. И вообще, её совершенно не должно заботить, как прошёл разговор.

Утром Мейе явно не терпелось поделиться событиями прошлого вечера, но Анирет всё откладывала разговор, ссылаясь на приготовления. Только когда отряд уже выдвинулся, Мейа сказала будто между прочим и так тихо, что услышать могла только царевна:

– Нелегко с жрецами Аусетаар…

Анирет почувствовала отголосок странного напряжения внутри, но виду не подала.

– Ну, вряд ли с ними сложнее найти общий язык, чем с вельможами, – с улыбкой возразила она.

– Знаешь, с придворными я хотя бы знаю, о чём говорить, и как пробудить их ответный интерес. В своё время я даже труды по стратегии изучила – в разумных, конечно, пределах – чтобы и на эту тему уметь поддержать разговор. А вот от ритуалов я всё же далека. С жрецами Золотой хотя бы об искусстве можно побеседовать – они вообще считают, что всякое искусство есть прославление прекрасной Хэру-Хаэйат, ну, кроме разве что зодчества, но и тут бывают споры. Однако здесь я… несколько теряюсь. Он, впрочем, довольно мил, несмотря на суровую внешность, и отвечает вроде бы охотно, но как-то… исчерпывающе коротко.

– Да, он не кажется многословным, – согласилась Анирет и шутливо добавила: – Ну и вариант про ритуальные практики и сближение с женщинами строго в определённые фазы луны тоже отметать не стоит.

Обе рассмеялись.

– Ну, коли быть твоим стражем ему предстоит ещё долго, у меня есть время выработать нужную… стратегию беседы, – улыбнулась Мейа.

– Главное, не напугай его, – весело отозвалась царевна, – а то чего доброго сбежит обратно в Обитель – что тогда делать станем?

– От меня ещё никто не сбегал, – с иронией сказала Мейа, важно поднимая палец с выкрашенным в терракотовый цвет когтем изящной формы.

Девушки ещё какое-то время привычно обменивались шутками, как лучше завоевать внимание мужчины в зависимости от его основного рода деятельности. Но в душе Анирет надеялась, что увлечение Мейи посвящённым воином Таэху окажется не намного долговечнее, чем это происходило с ветреной подругой обычно. Ситуация и без того была непростой. И не станет проще, когда откроется вся правда.

⁂

Перкау распрямился и повёл затёкшими плечами. Критически оглядев свои записи – аккуратные колонки символов на желтоватом листе бумажного тростника, – он подправил расчёты в двух столбцах. Каждый символ был выписан с истинно жреческой тщательностью. Письмо издревле считалось священным процессом, даже если касалось тем сугубо бытовых, и не терпело небрежности.

Выходило, что урожая их маленькой общине по-прежнему должно было хватить на то, чтобы обеспечить себя, а часть – запасти и продать. Но Перкау понимал: с проданного не получится закупить всё необходимое. Что-то из нужд приходилось вычёркивать. Подавать прошение в Кассар или в столицу сейчас было слишком рискованно. Увы, их община не могла позволить себе дорогие ритуальные благовония, каменную крошку и растения для красок, хорошие ткани. Они давно привыкли обходиться немногим. Но, возможно, скоро это изменится, раз уж Император вспомнил про их храм. «Главное, чтобы внимание Владыки не обернулось против нас», – со вздохом подумал жрец и покачал головой.

От работы его отвлёк вбежавший послушник.

– Верховный Жрец, у нас гости! – взволнованно выпалил юноша прямо с порога и поспешно добавил: – Тэра и Хэфер уже скрылись в некрополе, не изволь беспокоиться.

– В эти несколько месяцев у нас побывало больше посетителей, чем за последние годы, – проворчал Перкау. – Что за гости?

– Солдаты, – ответил юноша.

Жрец резко поднялся, чувствуя, как сердце глухо ухнуло в груди. Новый приход солдат Императора мог означать всё что угодно. Однако у Владыки не было причин отдавать приказ об обыске храма – Перкау и так всё показал его посланникам, проведя их даже туда, куда не следовало проходить никому, кроме посвящённых Ануи. Более того, он потратил много часов на написание подробного послания Императору, в котором детально изложил всё, что знал о трагедии в пустыне, исключив только спасение и дальнейшую судьбу Хэфера. Верховный Жрец был настолько честен перед Владыкой, насколько позволяла воля Ануи.

– Ты меня в саркофаг уложишь до срока такими новостями, – сказал он.

– Их только четверо, – поспешно уточнил послушник. – Они сказали, что военачальник Нэбвен из вельможного рода Меннту, да хранят его Боги, просил их найти мудрого Перкау, Верховного Жреца здешнего храма.

Нэбвена жрец помнил. Он прибыл сюда первым после трагедии – доверенный командир Императора. «Что же понадобилось военачальнику теперь?» – подумал Перкау и кивнул послушнику:

– Пойдём.

У входа в храм их ждал один из воинов, облачённый в традиционный доспех имперской армии – ламеллярный[33] нагрудник из золотистых металлических чешуек, наручи и поножи с нашитыми поверх выделанной кожи золотистыми же пластинами. На наручах были выгравированы кобры, защитницы семьи Эмхет. На широком поясе, украшенном спереди кожаными полосами с литыми бляшками, висел короткий меч. Свой шлем воин держал в руке. Копьё и щит он, должно быть, отдал товарищам – тем трём, что оставались у начала дороги, ведущей в храм, и охраняли повозки.

Воин отсалютовал Перкау и бросил немного опасливый взгляд на храмовых псов, которые тоже вышли навстречу. Стражи вели себя спокойно, но послушник на всякий случай отозвал их в сторону, чтобы не смущать гостей.

– Привет тебе, Верховный Жрец, и да не оставит тебя Страж Порога Своим благословением, – поприветствовал Перкау солдат.

– И вам привет, – ответил тот. – Что привело вас во владения Ануи?

– Пока военачальник Нэбвен не сказал, мы и не знали, что здесь есть действующий храм, – смущённо и сбивчиво признался воин. – И мы не сразу нашли его, хотя военачальник дал ориентиры. Действие молитвы почти совсем иссякло. Пожалуйста, помоги нам, мудрый.

– В чём дело? – Перкау, прищурившись, посмотрел в сторону повозок.

Конечно же, отсюда он не мог разглядеть их содержимое, но начинал догадываться.

– Военачальник Нэбвен сказал, что ты не откажешь нам, мудрый, – сказал воин и с поклоном вручил жрецу запечатанное послание.

Перкау развернул свиток и быстро пробежал по нему глазами, потом ещё раз, чтобы