– Это беспокоит тебя, – понимающе кивнул царевич. – Но ведь никто не мог узнать. Их приход как-то касается меня?

– На этот раз нет, – признался Перкау. – Они ничего не спрашивали о нападении… и об останках.

– Но что тогда?

– Прошу, подожди ещё немного.

Хэфер снова кивнул, унимая вдруг вспыхнувшее внутри волнение. Тревога жреца невольно передавалась и ему.

В этой части храма царевичу бывать не доводилось, но он начинал понимать, куда они направлялись. Изображения на стенах менялись, становились всё более сакральными, связанными непосредственно с ритуалами подготовки плоти для вечности и с переходом в царство Ануи, Хранителя Вод Перерождения. Перкау вёл его в покой подготовки, и оставалось только гадать, зачем.

Они вошли в обширный зал с плоским потолком, расписанным под стать стенам – сценами с Западного Берега, существовавшего по тем же законам мироздания, что и земной план бытия, но вместе с тем так на него не похожего. Смутно Хэфер, недавно переживший умирание тела, но до владений Ануи так и не дошедший, узнавал в изображениях то, что видел, пребывая в безвременье, – узнавал некой частью сознания, познавшей переход и готовой к нему. Боги, демоны, духи, символика течения энергий – всё было знакомо. Инстинкты тела воззвали к нему, со всей отчётливостью напоминая о том, как мучителен был процесс умирания, как болезнен был распад плоти, но смерть не страшила его разум и сердце. Он был рэмеи. Единственное, чего боялся царевич, это не суметь или не успеть закончить то, зачем пришёл на землю в этот раз. Иначе что он скажет на Суде Ануи тому, кто даровал ему чудо его продолжавшейся жизни?

Обоняние Хэфера уловило тонкий приглушённый чем-то запах разложения. Перкау остановился рядом со столами и зажёг пару светильников. Свет разогнал густой мрак – Хэфер прикрыл глаза, позволяя им привыкнуть, а потом огляделся.

На столах, что бальзамировщики обычно использовали для подготовки, лежали тела, укрытые полотнами плотного желтоватого льна. Всего он насчитал тринадцать. Царевич вопросительно посмотрел на жреца.

– Мне казалось, этот храм почти забыт. Однако теперь, как вижу, в вашем искусстве снова возникла нужда.

– Военачальник Нэбвен из вельможного рода Меннту, которого Владыка присылал сюда на поиски твоего тела, просил меня об этой услуге, – тихо ответил жрец, явно ожидая дальнейших расспросов.

– Это воины Нэбвена? – переспросил Хэфер, подходя ближе. – Так далеко от столицы… Что с ними случилось? Мне позволено будет взглянуть?

– Мы обновили действие молитв, на некоторое время спасающих плоть от разложения, но к подготовке как таковой ещё не приступили. Ты можешь взглянуть, да. За тем я и привёл тебя.

Царевич обошёл их всех, открывая лица. Он не рассматривал раны воинов пристально – даже беглого взгляда ему хватило, чтобы понять, что погибли они в бою. И хотя он не знал каждого из солдат по имени, его память сохранила лица очень и очень многих из тех, кто служил доверенным военачальникам его отца.

– Я узнал и солдат моего брата, – негромко сказал Хэфер и обернулся к жрецу, глядя на него очень внимательно. – Что произошло там? Расскажи мне, Перкау.

Царевич видел, что слова давались жрецу непросто, что он тревожился за его реакцию.

– Я не знаю всего, Хэфер, – вздохнул он. – Но мне известно, что эти солдаты погибли в Лебайе.

– В Лебайе… – повторил наследник, потирая лоб. – Похоже, отец направил туда воинов, чтобы найти меня, ведь те, кто напал на меня, были наёмниками из Лебайи. Он послал туда моего брата и своего доверенного командира. И теперь… они воюют там, на нейтральной территории. Это поставит под угрозу мирный договор!

Он зашагал по залу, пытаясь успокоиться, пытаясь придумать решение сейчас же.

– Боюсь, что это и было изначальным планом, – озвучил его мысли Перкау. – Нарушение мирного договора и новая война… Разве не подходящий повод – убийство наследника трона?

– Перкау, я должен вернуться в столицу. Нет… возможно, лучше сначала отправиться в Лебайю и встретиться там с Ренэфом и Нэбвеном. Тринадцать погибших солдат… это только начало, Перкау. Более тридцати лет мира – и всё рассыплется в прах! – Хэфер с отчаянием посмотрел на жреца.

В тёмных глазах Перкау он встретил не унизительную жалость, но сочувствие и понимание. Слова жреца прозвучали обречённо, как приговор:

– Мы по-прежнему не знаем, кто твой враг. Страж Порога не просто так скрыл тебя. Ты ещё далёк от восстановления. Прости меня, но… ты ведь ещё ни мечом взмахнуть не можешь как следует, ни натянуть тетиву.

– Но они ищут меня! Пока я нахожусь здесь и пытаюсь восстанавливать силы, начнётся война! Перкау, твой храм тоже никто не пощадит, если дойдёт до вторжения. Посмотри вокруг – ваши земли уже были разорены прошлой войной. Разве не понимаешь, что я не могу ждать! Тем более не теперь, когда мы получили такую весть.

– Я знал, что ты скажешь что-то подобное, – вздохнул жрец. – Но я продолжаю взывать к твоей мудрости… Твоя жизнь слишком драгоценна. Сам Ануи спас тебя нашими руками, руками целительницы, с которой ты говоришь теперь каждый день, – на этих словах царевич замер, но Перкау продолжал: – Если ты погибнешь только лишь потому, что не выждал, не успел получить необходимых союзников, защитников – разве по нраву придётся это Стражу Порога? Что скажешь ты Ему, когда Он взвесит твоё сердце на Весах Истины?

Хэфер посмотрел на тела солдат, павших в Лебайе. Необходимость действовать вскипала в нём. Он должен быть рядом с отцом, должен защищать свой народ, а не прятаться в тишине и покое древних некрополей! Но Перкау был прав. До Императора ещё нужно добраться, и никто не знал, что ждало наследника по дороге в столицу и во дворце. Мнимая смерть пока была его щитом. Пока враг не знал правды, он не мог воспользоваться слабостью наследника.

– Перкау, помоги мне, – тихо попросил царевич. – Одари меня своею мудростью и помоги прозреть моё будущее. Укажи, где мне искать союзников, ибо больше я ждать не в силах.

Верховный Жрец поклонился.

– Дай мне несколько дней, мой будущий Владыка, чтобы всё подготовить. Боги не всегда скоры на ответы, но я открою тебе всё, что мне будет дозволено.

– Благодарю тебя, – искренне ответил Хэфер.

Затем мысли царевича невольно обратились к его жрице. Он не знал, поговорить ли с ней начистоту о случившемся или лучше не тревожить её. Едва ли она даст ему ответ иной, чем дал Верховный Жрец, ведь она сама вывела его на свет Берега Живых. Хэфер понимал, что и она чувствовала связь, протянувшуюся меж ними. «Нет, в этом она будет