Мак фыркнул.

– Не то чтобы они собирались рассказывать, что открыли Дверь специально. Уиллоуби Чейз решил, что вы все станете работать на них, как только ваши родные города будут стерты с лица земли.

– Нам больше не с чем будет сражаться, – сказал стражник Уирслейнов, заскрипев зубами. – Показывай.

Остальные солдаты в комнате не стали возражать. Я показала им карту и указала на убежища. Они находились вблизи крупных городов, совершенно бесполезных для восстановления, учитывая отсутствие земли, но там были колодцы и достаточное количество продовольствия и оружия. Я также отмечала дороги, колодцы и сельскохозяйственные угодья.

– Я это уже видел, – сказал солдат в зеленом. – Пирс осматривал эту землю и взял несколько человек, чтобы укрепить этот район.

Пирс Бернуэлл был одним из многих членов совета, которых мы арестовали вместе с Уиллом и Джулианом.

– Значит, ты заставила совет совершить измену, чтобы на законных основаниях получить доступ ко всей этой информации? – с усмешкой спросил стражник Уирслейнов. – Ты могла бы просто заставить нас захватить эти земли.

– Слишком медленно, – сказала я. – Записи и бухгалтерские книги были спрятаны или зашифрованы, и я заставила их показать мне, где они находятся, когда согласилась им помочь. Они зависели от того, что все вы будете делать то, что вам скажут, так как они заплатили бы вам.

– А ведь именно так они бы и поступили, – сказал он. Он прищурил свои голубые глаза и улыбнулся. Вокруг глаз у него появились морщинки. – Некоторые бы подчинились им – трудно ослушаться тех, кто годами держал твою жизнь в своих руках. Но, по крайней мере, теперь им не придется выяснять, сделали бы они это или нет.

Я поправила свои красные очки и кивнула.

– Не всем дано знать свои худшие стороны.

– Верно, – тихо сказал он, снова поворачиваясь к карте. – Грешные не могут пройти на освященную землю, верно?

– Так говорится во всех историях, – сказал слуга. – Порт нам хорошо подойдет.

– Там живет семья моей второй половинки, – сказал охранник Уирслейна. – Я свяжусь с ними.

Карлоу остановила его.

– Этого мало, – ее голос все еще был хриплым от попытки снять проклятие.

– Это больше, чем у нас бы было, – сказала я, глядя на нее.

Воздух слева от нее был затянут дымкой, как будто у нее был грехотворец. Я уставилась на нее, и тень за ее спиной сдвинулась. Она была слишком высокой, слишком худой и слишком плотной, чтобы быть грехотворцем. Я вздрогнула.

– Что нам нужно делать? – спросил кто-то.

– Нужно, чтобы осененные и солдаты по возможности обеспечили безопасность людей, – сказала я, пробираясь сквозь толпу, чтобы указать на нужные нам районы. Пятна мелькали и расплывались, как будто в мире скрывалось не зло, а что-то еще, чего мне не было видно даже в этих очках. – И я уверена, что люди знают места, где живут, лучше нас. Подойдут любые места, где ступала нога Благих и где священнослужители поклонялись богам. Многих из них нет на картах, но местные жители подскажут, где они находятся. Нам нужно будет разослать инструкции солдатам и командирам в этих районах, чтобы они знали, что происходит, – сказала я. – Если у вас есть возможность, лучше сделать это сейчас. Чем скорее люди узнают, тем лучше. После этого нам нужно будет распределить припасы. Карлоу, Бэзил, вы можете помочь?

– Пока у меня будет возможность отдыхать, я смогу быстро передавать сообщения, – сказал Бэзил.

– Когда Дверь откроется, пэры умрут почти мгновенно, – сказала я. – Нужно предупредить людей и об этом тоже – но не всех. В каждом городе есть совет. Эти советы должны быть в состоянии управлять людьми, пока мы обеспечиваем им своевременное предупреждение, снабжение и защиту.

– Откуда ты знаешь, что пэры умрут?

Солдат Уирслейнов взглянул на меня и толкнул его локтем.

– Это не твоя забота. Достань бумагу, нужно начинать писать предупреждения.

Все в комнате послушались его и принялись за работу.

– Не волнуйся, – прошептала Хана, наклоняясь к моему уху. – Рот работает здесь дольше, чем большая часть из них, и он обучил половину солдат Цинлиры, даже тех, кто служит другим. Его будут слушать.

Я не хотела, чтобы мне подчинялись из страха и не хотела вести людей в этот новый мир. Людям нужен лидер, и это не могла быть я.

Карлоу прочистила горло.

– Я принесу больше пользы в ремонте и строительстве. Нужно только узнать, где будет нужна моя помощь.

Я взглянула на нее и замерла. Слева от нее был призрак Крика, но он выглядел не как обычно. Его гниющие руки и ноги держались на виноградных лозах, и его кожа отслаивалась, как пух одуванчика. Под ним не было ничего, только зияла темнота, и звезды сверкали золотом и белизной, как сломанные зубы.

Я сняла красные очки. Призрак, который выглядел так, как выглядел Крик при жизни, стоял рядом с Карлоу. Я снова надела очки. Крик склонил голову.

– Лорена? – спросил Бэзил, подталкивая меня локтем. – Что случилось?

Глаза Крика, при жизни голубые из-за проклятья, сейчас были такими же красными, как у Карлоу.

– Ничего. Извините. – Я подняла очки на макушку. Лоза тени обвилась вокруг горла Карлоу. Она, казалось, ничего не заметила. – Кажется, Дверь надо мной издевается.

– Тогда открой ее, – улыбнулся призрак Крика. – Это ничего не стоит – по сравнению с тем, что ты уже натворила.

– О да, – вздохнул Бэзил.

– Она злится, что мы ее не боимся, – сказала Карлоу. Она больше не хрипела, а ее порезы были не более чем белыми шрамами. – Нет смысла бояться неизбежного.

Я сняла очки и прошептала:

– Это было неизбежно?

Но призрак Крика уже исчез.

Следующие несколько дней мы занимались планированием. Бэзил, Мак, Сафия и Карлоу работали со мной, и все мы старались избегать Алистера. Не то, чтобы он это заметил. Он отсиживался у Двери, отчаянно пытаясь понять ее теперь, когда его грехотворца не ограничивал его знак. Он с улыбкой принес ей в жертву одного из товарищей Уилла. Он разговаривал только с Ханой, но делал это только тогда, когда ему нужна была жертва.

Он заметил волнения, вызванные убийством пэров, отвечавших за контроль осененных. Оставшиеся в живых пэры могли сорвать мои планы, если бы слишком пристально следили за недавними передвижениями своих солдат и людей. Однако они слишком боялись, что Алистер попытается захватить их владения.

Большинство из них отступили к своим владениям, готовясь к войне, которой не будет.

– Осененные не смогут продержаться без еды дольше обычного человека, – сказала я, скребя ногтями по одной из записок Сафии. Мы можем пожертвовать нашим чувством голода, но не реальным голодом, и после контрактов нам нужно будет восстанавливать силы. Я у меня никогда не получалось продержаться дольше пяти дней.