И государство поддержало запрет, введенный церковью[230].

Таким образом, в эпоху Каролингов класса профессиональных торговцев не существовало. Нам известно лишь то, что во время голода случайные торговцы и монастырские крестьяне продавали продукты, выращенные на монастырских землях, либо сами покупали их в случае неурожая. Торговля сошла на нет, поскольку не было спроса; точнее сказать, во времена правления Карла Великого и Луи Благочестивого вся торговля свелась к поставкам продовольствия к королевскому двору в Эксе. Провизию во дворец поставляли купцы, но это были купцы, так сказать, особой категории, входившие в королевскую службу снабжения; они находились под юрисдикцией дворца и непосредственно подчинялись распорядителю-казначею[231].

Эти поставщики-снабженцы были освобождены от уплаты торговой пошлины в Клузе, Дуурстеде И Кентавике. Однако похоже, деятельность этих торговцев не ограничивалась поставками к королевскому двору[232].

В некоторых городах, например в Страсбурге в 775 г., епископы организовали снабжение монастырей продовольствием, используя своих людей, которые по указу короля были освобождены от уплаты торговой пошлины на всей территории королевства, за исключением Дуурстеда, Кентавика и Клузе.

Такая же ситуация наблюдалась и в крупных монастырях[233].

Однако ясно, что подобную деятельность нельзя, строго говоря, назвать торговлей; те, кто ею занимался, были не купцами, а, скорее, привилегированными поставщиками-снабженцами. Речь тут шла не о торговле, а о снабжении высокопоставленных особ и крупных монастырей. С другой стороны, эта снабженческая деятельность имела очень широкий охват; она велась практически на всей территории королевства от Северного моря до Альп.

Казалось бы, тот факт, что в королевстве было большое количество рынков, которое к тому же постоянно росло, опровергает точку зрения об отсутствии полномасштабной торговли. Вполне можно предположить, что в каждом населенном пункте, в любом месте проживания людей был свой рынок, что они были в крепостях, в окрестностях монастырей и т. д. Однако не надо путать небольшие рынки с крупными торговыми ярмарками. Практически на протяжении всей эпохи Каролингов во всем королевстве была только одна крупная ярмарка, которая находилась в Сен-Дени.

Вся та информация, которой мы располагаем, говорит нам о том, что частыми посетителями, можно сказать, завсегдатаями этих рынков были окрестные крестьяне, торговцы-коробейники и торговцы-лодочники. Товары продавали в розницу. На рынках также собирались для обсуждения тех или иных вопросов[234].

В капитуляриях, повествующих об этих рынках, отмечается, что в основном их посещали зависимые крестьяне (которые должны были отрабатывать повинности за предоставленную в пользование землю и которых могли передать другому землевладельцу-феодалу вместе с землей). На рынках бывали и подпольные торговцы (без разрешения на торговлю, чтобы не платить подать), в том числе торговцы краденым, подобные тому человеку, который украл меч у графа Бургундского и пытался продать его, а когда не смог продать, то вернул меч владельцу.

Евреи также были завсегдатаями рынков. Агобарт даже жаловался на то, что для их удобства торговый день переносили, если он выпадал на субботу (иудеям запрещено работать в субботу), то есть рынки в этом случае не работали два дня подряд, поскольку Карл Великий запретил торговать по воскресеньям.

Когда в монастырях отмечался день того или иного святого, а соответственно, и чьи-то именины, то на празднование съезжались все родственники и близкие, причем многие приезжали издалека, и при общей встрече они торговали между собой[235].

В «Чуде св. Ремакля» рассказывается о крепостном крестьянине, который отвечал за винные запасы монастыря; он пришел на рынок, чтобы купить двух волов, и потерял их по дороге из-за обильных возлияний, которым он предавался. Итак, день религиозного праздника совпадал с днем проведения ярмарки. Как отмечает Ватц, для открытия рынка королевского разрешения не требовалось, если только не шла речь одновременно об освобождении от уплаты торговой пошлины. Позднее по соседству с рынком стали создавать монетные дворы; на это уже требовалось разрешение короля. Из Питрского эдикта мы видим, что число рынков постоянно росло, поскольку в нем упоминаются рынки, существовавшие во время правления Карла Великого, организованные при Луи Благочестивом, и те, которые были открыты при Карле Лысом. К этому времени экономический упадок в королевстве был еще более усугублен вторжениями норманнов; это ясно показывает, что наличие рынков объясняется не развитием торговли, как некоторые считают, а как раз тем, что торговля королевства оказалась замкнутой в самой себе.